В Стрелецкий - Мракобесие

• Название: Мракобесие
• Автор: В Стрелецкий
• Жанр: Публицистика

---

* * *

Не могу не сделать лирического отступления. В мае 1973 г. я, солдат срочной службы, получил увольнительную и пришел в "Лужники" на отборочный матч чемпионата Европы по футболу. Играли сборные СССР и Ирландии. В те времена к солдатам отношение было другое. Пропустили меня на стадион бесплатно и даже провели в сектор, который располагается прямо под правительственной трибуной. Представьте мои чувства! Никогда раньше я не видел таких огромных стадионов - только маленькие, провинциальные. Здесь же - стотысячная трибуна, сочно-зеленое поле, махина "Лужников". И в довершение - рядом сидят легенды футбола: Яшин, Рудаков, Лобановский. Николай Николаевич Озеров. Глаза разбегаются. Я схватил программку, бросился к "звездам". - Дайте, пожалуйста, автограф. Мастера улыбнулись, но солдату не отказали. Только Озеров с улыбкой промолвил: - Но я-то не футболист. Футболист - не футболист, но для меня Николай Николаевич был и остается признанным кумиром. Футбол - это не только игроки. Без хорошего тренера и отличного комментатора футбол - не футбол. Программку с росписями легендарных игроков и Озерова я храню до сих пор. Думал ли тогда я, зеленый пацан, что пройдет каких-то 23 года и тот же Озеров вновь поставит свой автограф? Только на этот раз под решением попечительского совета о назначении меня президентом Национального фонда спорта.

* * *

Вскоре после вступления в должность я поехал на Лубянку, к Барсукову. Михаил Иванович дал мне напутствие: - Твоя главная задача - провести проверку НФС с начала 1992 г. Пусть ФСБ, ФСНП, МВД копают свое. Ты разберись в этом. А потом сядем все вместе и решим, как нам действовать. Барсуков подошел к огромному сейфу, вытащил одну из справок. - Имей в виду: я уже пытался докладывать президенту о проблемах в НФС, хотел получить "добро" на то, чтобы влезть туда, но он дал мне отлуп. Я внимательно прочитал справку. Составлена она была очень грамотно. Доходчиво объяснялась необходимость установления контроля за НФС. В справке говорилось, что фонд нанес государству урон в миллиард восемьсот миллионов долларов. В углу стояла резолюция президента. Более короткой резолюции видеть мне не приходилось и уже, наверное, не придется. Рукой Ельцина было начертано только одно слова: "Поже". Именно так - не "позже", а "поже". Видимо, Борис Николаевич опасался, что скандал с НФС может негативно сказаться на его предвыборной кампании. - Михал Иваныч, - спросил я, - есть ли в таком случае смысл надеяться, что мы сможем выйти на уровень правительства, копнуть под ребят из "Белого дома"? - Надейся, - был ответ. - Ничего другого нам все равно не остается...

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РЭКЕТ-3

В конце мая я приступил к исполнению обязанностей президента НФС. Чувства, которые охватили меня при ближайшем столкновении с делами фонда, были сродни ощущениям человека, попавшего в лабиринт: все было чертовски запутано и непонятно. Скажем, НФС фактически владел банком "Национальный кредит" и концерном "Олби". Юридически же их отношения никак не были закреплены, хотя Федоров и принял на себя финансовые обязательства НК. Неясно было, почему очень большие суммы уходили из НФС на какие-то туманные кредиты. А суммы, надо заметить, не детские - 5,10 миллионов долларов. Только при более детальном изучении я убедился, что деньги шли в фирмы, которые возглавляли друзья Федорова. Вокруг НФС действовало примерно 80 коммерческих структур. По документам большинство из них никак с фондом не были связаны. Иными словами, в любой момент эти фирмы, где у руля стояли личные друзья Федорова, могли сказать: "До свидания". И всё. Как потом докажешь, что они выросли на государственных деньгах? Еще одна закавыка - проект "Самородинки". Под строительство жилищно-оздоровительного комплекса на проспекте Вернадского Минфин выделил НК 45 миллионов долларов. Однако дальнейшие следы этих денег обнаружить никто не мог. Они растаяли как утренний туман. Специально, чтобы понять суть аферы с "Самородинками", я пригласил на беседу Федорова. К тому моменту его уже выпустили на свободу под подписку о невыезде. Должен признаться - я надеялся на федоровскую откровенность. Моя надежда подогревалась тем, что Федоров пошел-таки на контакт с чекистами, которые раскручивали дело по векселям "Сбербанка", начал давать честные показания. На Лубянке появилась даже мысль использовать его на процессе как свидетеля. Увы. Видимо, в мозгах моего предшественника плотно засела мысль, что Стрелецкий - виновник всех его бед и несчастий. - Где деньги? - спросил я. Он молчит. Не говорит ни слова. Никакие уговоры, что так или иначе мы узнаем всё, что нам нужно, что откровенность - в его же интересах, не помогали. Поиграв в молчанку, Федоров пустился в пространные объяснения. Дескать, вы, Валерий Андреич, ни хрена в бизнесе не понимаете. Деньги есть, просто надо внимательнее изучить документы. "Этот нам не помощник", - окончательно понял я. Лишь одно радовало меня: раз он согласился на сотрудничество с ФСБ, его показаний будет достаточно для того, чтобы направить материал в прокуратуру. Хотя бы по векселям "Сбербанка" и НК. Главное начать, а там уже покатится дальше. Бывший президент НФС выглядел не лучшим образом. Пребывание в СИЗО и отставка окончательно подкосили его. Огонь в глазах потух. А осознание того, что СБП, ФСБ, МВД, ФСНП под него "копают", и вовсе убивало Федорова. Мы действительно не сидели сложа руки. Усиленно искали концы, анализировали кипы документов, разбирались в запутанных делах НФС. Как ни странно, скандал в печати вокруг задержания и отстранения Федорова практически затих. У журналистов появились более серьезные темы. Интерес к Федорову, однако, возобновился очень скоро. Вечером 9 июня, когда он возвращался из ресторана вместе со студенткой МГУ, в Мерзляковском переулке неизвестный киллер выстрелил Федорову в живот из пистолета "Люгер". Вторую пулю в стволе заклинило, и тогда преступник нанес жертве восемь ударов ножом, после чего благополучно скрылся. В тяжелейшем состоянии Федоров был доставлен в больницу

* * *

О том, что на Федорова было произведено покушение, я узнал только утром 10 июня. Произошло это при довольно примечательных обстоятельствах. В 9 часов я пришел к директору Федеральной службы Налоговой полиции РФ С. Н. Алмазову. Нам надо было обсудить ряд рабочих вопросов. - Что с Федоровым? - первым делом спросил у меня Алмазов. Я не понял. Удивленно посмотрел на главного налогового полицейского страны. - Валерий Андреич, вы разве не знаете? Его же чуть не убили... В глазах Алмазова отчетливо читалось недоверие. Он, кадровый чекист, не мог поверить, что мне ничего неизвестно о случившемся. Впоследствии стрельбу и поножовщину пытались приписать нам многие журналисты. Разумеется, полунамеками, туманными, но прозрачными аллегориями. Я долго думал, кто же мог организовать покушение на Федорова. У следствия, правда, есть несколько версий, но поделюсь своими. Будучи президентом НФС, Федоров замыкал все денежные схемы на себя. Недаром он любил говаривать, перефразируя знаменитое изречение Людовика XIV: "НФС - это я". Разобраться во всем без него было и впрямь невозможно: своих секретов он никому не доверял, строгой отчетности не вел. Его смерти вполне могли желать те, кто боялся, что рано или поздно язык у экс-президента развяжется и он расскажет спецслужбам правду о махинациях и аферах, засветит своих подельников, в том числе и очень высокопоставленных. Нет Федорова - нет и опасности. Кстати, мало кому известно, что Федорову делали уже соответствующее предупреждение. В марте 1996 г. преступники обстреляли из винтовки окна квартиры председателя Центробанка Сергея Дубинина в Проточном переулке. Проделали дырку в стекле. Но в Дубинина ли целились стрелки? Соседом банкира по лестничной площадке был не кто иной, как Федоров. Их окна граничили. И где гарантия, что снайперы просто не перепутали мишени? Не исключаю, впрочем, что заказчики преступления преследовали совсем иные цели. Гибель Федорова однозначно связали бы с СБП, Коржаковым, Тарпищевым, что, в принципе, и произошло. Недругов у нас хватало. В методах борьбы они особо не церемонились. Убить человека во имя "высокой" цели им раз плюнуть. В любом случае Федорову пришлось не сладко. Отлежавшись и едва встав на ноги, он тут же уехал за рубеж. От греха подальше.

* * *

В каждодневных заботах прошел месяц. Честно говоря, я просто разрывался на части. С одной стороны, приходилось заниматься предвыборным штабом, с другой - НФСом. Но тут грянули отставки Коржакова, Барсукова, Сосковца. Под давлением обстоятельств, о которых уже упоминалось, я был вынужден полностью переключиться на работу в фонде. Окончательно переехал в кабинет на Кадашевской набережной. В НФС пришлось мне тяжко. Я долго не мог понять, что же здесь происходит. Откровенничать со мной никто не хотел. Воспринимали как чужака, варяга. Правда, и никаких трений с сотрудниками не возникало. Я сразу же объявил, что не буду махать метлой, увольнять налево и направо. Конечно, сделать удалось немного. Для того чтобы структура заработала по-новому и самостоятельно, создал институт исполнительных директоров. Попытался закрепить фирмы-сателлиты в правовом отношении, чтобы НФС стал как минимум их учредителем. Продолжал сбор материалов по хищениям. Еще более плотно занялся аферой с "Самородинками". Все следы этого дела тянулись к "злому гению" Вавилову - первому зам. министра финансов. Именно он распорядился выделить деньги под проект. "Была не была", - решил я. Пошел прямо к Вавилову. - Как вы, наверное, знаете, Андрей Петрович, - издалека начал я, - уже месяц с лишним я являюсь президентом НФС. Пытаюсь сейчас разобраться в том, что происходит. Я знаю о том, что Минфин должен НФС определенную сумму денег. а деньги нам очень нужны. Хотелось бы решить этот вопрос. Побыв на оперативной работе, я стал немного психологом и физиономистом. Могу читать по лицам. Но Вавилов был орешком непростым. Он, не отрываясь, смотрел на меня из-под очков. Лицо его не выражало абсолютно никаких эмоций. Тень беспокойства промелькнула только тогда, когда я заговорил о "Самородинках". Мне сразу стало ясно, что без Вавилова здесь не обошлось. Выслушав меня, зам. министра промолвил: - Понадобится очень много времени, чтобы во всем разобраться. Что же касается долгов, имейте в виду: денег в министерстве нет и в ближайшее время не появится. Но я готов обсудить возможные финансовые схемы выхода из ситуации. Может быть, проведем взаимозачеты? Через несколько дней я пришел к Вавилову вместе с финансистами фонда. Но ничего конкретного он не предложил. На том и расстались...