Авторов Коллектив - Тайна Мумии. Рассказы о мумиях. Том II

• Название: Тайна Мумии. Рассказы о мумиях. Том II
• Автор: Авторов Коллектив
• Издательство: Salamandra P.V.V., Polaris
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2015

В уникальной трехтомной антологии «Рассказы о мумиях» собраны многочисленные фантастические произведения о таинственных мумиях Древнего Египта, включая наиболее редкие и никогда не переводившиеся на русский язык. Книга дополнена рядом статей о мумиях и их образах в высокой и популярной культуре. Эго издание можно смело назвать одной из самых представительных антологий классических историй о мумиях в мировой практике.

---

Представители мировой прессы собрались в Египте. Эксклюзивное соглашение с «Таймс» вызвало большое недовольство, и репортеры «Дейли экспресс» и «Дейли мейл» были направлены в Египет со специальной целью сорвать сделку. Место раскопок бдительно охранялось, однако вскоре у репортеров появился новый сюжет — в начале марта заболел лорд Карнарвон. Ранка, предположительно от укуса комара, вызвала заражение, после жар, заражение крови и наконец пневмонию. Карнарвон умер 5 апреля. Когда он находился на пороге смерти, знаменитая романистка Мария Корелли заявила: «Я не могу не думать о риске, связанном с проникновением в место последнего упокоения царя Египта… В моем распоряжении имеется редкая книга, которой нет в Британском музее… в ней говорится, что неосмотрительно проникшего в запертую гробницу ожидает самое страшное наказание»[7]. Через день после смерти Карнарвона с корабля в Нью-Йорке сошел Артур Конан Дойль; он прибыл в Америку для нового лекционного турне, рекламировавшего спиритуализм. Дойль, сообщила газета «Морнинг пост», «в определенной степени склонен разделять мнение о том, что проникновение в гробницу Тутанхамона, в связи с оккультными и иными духовными влияниями, представляло опасность для лорда Карнарвона. Он заметил: “Смертельная болезнь лорда Карнарвона могла быть вызвана пагубным элементалем”[8]. Генри Райдер Хаггард, египтолог-любитель с солидным багажом знаний и собственной коллекцией артефактов, публично отверг эти идеи, которые, по его мнению, только «служили на пользу растущей волне суеверий»; в то же время он осудил любовь к сенсациям, втянувшую царственных египетских мертвецов в этот спектакль вульгарной современности[9]. Хаггард выступил за перезахоронение Туганхамона, чтобы тот «не превратился в объект насмешек туристов самого примитивного сорта»[10]. Автор метафизической прозы ужасов Алджернон Блэквуд, в заказанной ему «Дейли миррор» статье о «магическом проклятии»[11], отстаивал реальность проклятий, но утверждал, что в случае Карнарвона подобное вряд ли имело место. Проклятие, объяснял он, является «яростным и сконцентрированным напряжением мысли, на что, к счастью, едва ли способны обычные умы». Блэквуд был уверен, что энергия проклятия не может сохраняться на протяжении тысячелетий'’. Помимо этих готических писателей, распространявших сенсационную историю, другим и влиятельным источником представлений о «проклятии» стал египтолог Артур Вейгалл.

Говард Картер (справа) и лорд Карнарвон.

Вейгалл был уволен со своего официального поста в Египетской службе древностей в 1914 г. и с тех пор подвизался в качестве романиста, журналиста, художника-декоратора и поэта-песен-ника. Газета «Дейли экспресс» отправила его освещать вскрытие гробницы Тутанхамона; вместе с остальными репортерами, ему пришлось в гневе и разочаровании прозябать снаружи. В книге «Тутанхамон и другие эссе» Вейгалл признавался, что был шокирован неуважением, проявленным к гробнице Карнарвоном. В день вскрытия гробницы Вейгалл «повернулся к стоящему рядом человеку и сказал: “Если он [Карнарвон] спустится туда в подобном настроении, я даю ему не больше шести недель жизни”»[12]. Масла в огонь идеи «проклятия» подбросило и сопроводительное эссе Вейгалла «Злые чары древнеегипетских духов», в котором он излагал жуткие истории из собственного опыта и дразнил читателей, отказываясь от научного суждения: «Я лишь расскажу их и предоставлю читателям искать объяснения по своему вкусу»[13]. Артефакты, подобные украшениям из гробниц и мумифицированной кошке, обретали у Вейгалла зловещую сущность и служили роковым предзнаменованием. Но возможно, и нет. Не исключено, что все это были только совпадения или легковерие, писал Вейгалл. Ранее он был связан с другой историей о мстительных египетских мертвецах. В 1909 г. Вейгалл и его жена Гортензия решили поставить в Долине цариц пьесу о фараоне-еретике Эхнатоне, однако от постановки пришлось отказаться после того, как многих исполнителей поразили таинственные болезни. Вейгалл описал этот случай в статье для «Pall Mall Magazine» и любил пугать рассказами о нем туристов в Луксоре[14].

В некоторых работах Вейгаллу приписывается сомнительная честь инициирования историй о проклятии, хотя он, очевидно, не несет ответственности за них, как и за бесконтрольное распространение слухов о «проклятии Тутанхамона». Ганс-Иоахим Ной-бауэр описывает слухи как «невидимую литературу, постоянно меняющую свои формы»[15]. В жутких историях о египетских артефактах слухи играли центральную роль. Так происходило потому, что легитимный и организационно оформленный дискурс, а именно египтология, пытался распространить свою власть и подавить распространение суеверий, связанных с древнеегипетскими достопримечательностями и предметами древности. Это напоминало публичный язык дипломатии и международных финансов, то есть попытки разрешить «египетский вопрос», налагая на воспринимавшуюся хаотической экономику рамки рациональности и порядка. Однако эти официальные дискурсы только множили слухи о сокрытых или неведомых знаниях. Границы «легитимной» египтологии нередко трудно сохранить в неприкосновенности, особенно в области, связанной с торговлей археологическими артефактами и рассказами об них. Легенды, сложившиеся вокруг артефактов, было невозможно опровергнуть, так как слухи питаются собственным опровержением. Слухи или молва, если снова процитировать Нойбауэра, «основываются на отсутствующих рассказчиках, на людях, которых нет рядом…. Цепочка анонимных рассказчиков начинается в неизвестности и ведет в никуда. Именно эта цепочка и придает слухам их странную достоверность»[16]. Так произошло и в случае распространения историй, связанных со вскрытием гробницы Тутанхамона.

Утверждалось, что в галерее была найдена глиняная табличка с надписью: «Крылья смерти настигнут любого, кто ступит в гробницу фараона». Картер и Карнарвон уничтожили ее, чтобы феллахи, египетские крестьяне-землекопы, не покинули раскопки[17]. Над дверью сокровищницы было якобы написано еще одно проклятие: «Смерть тому, кто войдет»[18]. Рассказывали, что в день, когда археологи вошли в гробницу, любимую канарейку Картера сожрала кобра, символ величия и мощи фараонов[19]. Трехлапая собака Карнарвона, Сюзи, остававшаяся в Англии, в момент смерти хозяина (с учетом разницы во времени) якобы жалостно завыла и упала мертвой[20]. В последующие несколько лет Тутанхамону приписали двадцать девять смертей. Среди погибших были американский барон-разбойник Джордж Джей Гульд, умерший вскоре после посещения гробницы, единокровный брат Карнарвона, член парламента Обри Герберт (умер в сентябре 1923 года), сэр Ли Стэк, генерал-губернатор англо-египетского Судана, убитый в 1924 году, и несколько ученых, связанных с исследованиями гробницы. Смерти множились в геометрической прогрессии. К примеру, секретарь Говарда Картера, капитан Ричард Беталл, таинственным образом умер в Лондонском клубе в 1929 году. Три месяца спустя психически больной отец Беталла, лорд Весгбюри, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна своей комнаты. Газета «Таймс» сообщила, что Беталла, «как считалось, преследовало легендарное проклятие фараонов», а в материале телеграфного агентства о смерти лорда Вестбюри говорилось, что он «часто бормотал: “Проклятие фараонов…”»[21]. По пути на кладбище, катафалк Вестбюри насмерть задавил восьмилетнего мальчика[22]?.

Во всем этом мы видим один из главных принципов мельницы слухов: проклятие имеет возвратную силу. Иными словами, существует некая тенденция — распространители историй о проклятии сами попадают в сеть «проклятия». В 1934 году, когда Артур Вейгалл скончался, его собственная газета «Дейли экспресс» вышла с заголовком: «Артур Вейгалл, отрицавший проклятие Тутанхамона, мертв». Репортаж, где приводилось мнение Вейгалла, был озаглавлен: «Проклятие убило Артура Вейгалла»[23].

Некоторые предполагают, что история о проклятии Тутанхамона распространилась так быстро и широко не только благодаря вниманию мировой прессы 1920-х годов, но и самой послевоенной эпохе с ее жаждой сенсаций[24]. Даже Картер признавал, что публика «страшно скучала, читая бесконечные новости о репарациях, конференциях и мандатах»[25]. Но подобный ответ поверхностен. Дело в том, что быстрому распространению истории о проклятии способствовали две более ранние легенды, к тому времени уже свыше тридцати лет ходившие по Лондону. Они гораздо хуже документированы, а в редких письменных отчетах особо отмечаются как слухи. В основе историй о «проклятии мумий» лежат эти странные повествования, которые находятся где-то между правдой, выдумками и городским фольклором.

Бертрам Флетчер Робинсон (ок. 1906)

Первое из них связано с джентльменом и светским персонажем Томасом Дугласом Мюрреем, который ку пил футляр из-под мумии, находящийся сегодня в Британском музее и до сих пор известный как «Проклятая мумия». Реконструировать эту историю нелегко, так как она началась в 1860-х годах, но привлекла внимание публики только после того, как журналист Бертрам Флетчер Робинсон начал расследовать ее в 1904 г. Робинсон был ведущим репортером «Дейли экспресс» во время англо-бурской войны и позднее быстро достиг редакторского кресла. Известно, что он вел свое расследование летом 1904 г. и намеревался опровергнуть слухи. Робинсон скоропостижно скончался в 1907 г. в возрасте 35 лет от брюшного тифа, подпав под «возвратное проклятие» и став, видимо, его жертвой[26]. Арчибальд Маршалл вспоминал в мемуарах: «В последний раз, когда я его видел, он рассказал мне чудесную историю о мумии, которая убивала всех, имевших к ней отношение… Не знаю, написал ли он статью о ней, но в скором времени после этого он и сам умер»[27]. В 1909 г. в «Pearson’s Magazine» была напечатана статья о «проклятой мумии», основанная на многочисленных анонимных и устных источниках. В других изданиях вскоре появились перепечатки. Успеху истории несомненно способствовало то, что Робинсон был близким другом Apiypa Конан Дойля, посвятившего ему «Собаку Баскервилей». Дойль и Робинсон познакомились в Южной Африке в 1900 г. во время англо-бурской войны. По возвращении в Англию Дойль провел неделю в дартмурском доме Робинсона; фамильный кучер Генри Баскервиль возил по окрестностям двух писателей, которые собирались вместе сочинить произведение о семейном проклятии и призрачной собаке. Двадцать лет спустя, комментируя смерть лорда Карнарвона, Дойль вспомнил и о Робинсоне. «Я предупреждал мистера Робинсона, что ему не стоит заниматься мумией из Британского музея», — сказал Дойль американским репортерам. «Он продолжал, и последовала его смерть… Непосредственной причиной смерти был брюшной тиф, но так и действовали бы элемента-ли, охраняющие мумию»[28][29].