Александр Санфиров - Вовка-центровой

• Название: Вовка-центровой
• Автор: Александр Санфиров
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-516-00329-5

Мастер футбольного мяча, чемпион Олимпийских игр, заслуженный тренер Советского Союза погибает от удара молнии.

Волей случая и судьбы его душа и разум не покидают нашу грешную землю, а попадают в тело мальчишки, также пораженного молнией летом 1947 года. Перед человеком, выигравшим у судьбы невероятный шанс получить вторую жизнь, появилась возможность прожить ее заново.

И он вновь выбирает спорт. Вооруженный неизвестными доселе знаниями, он легко становится известным игроком в своем родном городе. Его талантливую игру в футбол и хоккей сразу замечают известные спортивные деятели тех лет, а также Василий Сталин. И теперь путь Вовки-центрового лежит в один из известных клубов столицы.

---

Но какое-то шестое чувство подсказывало Вовке, что здесь царит гораздо большая нищета, чем у них, это проскальзывало во всем, а больше всего в той аккуратности и чистоте, за которой хотели это скрыть.

Он подошел к комоду и начал разглядывать фотографию.

— Это папа, — сказала Лена, — а фотография сделана еще до войны. Он служил моряком на торпедном катере и погиб еще в сорок первом году.

Вовка на это только промолчал, что он мог ей сказать, у него-то отец был жив и здоров. Потом он начал рассматривать вышивки, которые были очень неплохи.

— Это ты или мама вышиваешь? — спросил он притихшую девочку.

— Здесь в основном все мамино, но и кое-что мое есть, у меня крестиком очень хорошо получается, — ответила она. — Вот, можешь посмотреть, — подала она Вовке пяльцы с натянутой основой. Тот с видом знатока посмотрел и одобрительно покачал головой.

Тут в комнату зашла мама и поставила закипевший чайник на широкий покрашенный кирпич, видимо лежавший на столе для этой цели.

— Ну что, молодежь, садитесь за стол, будем пить чай.

Они сидели за столом, пили некрепкий чай вприкуску с маленьким кусочком сахара и грызли мелкие черные сухарики, которые Ленина мама сушила по своему рецепту и посыпала солью, смешанной с молотым перцем. Но Татьяна Николаевна, так звали маму, в покое Вовку не оставила. Она быстро выспросила у него все подробности его встречи с молнией и удивленно ахнула, как будто в первый раз услышала, что он потерял память. И очень неодобрительно отнеслась к тому, что он пойдет работать на завод и будет еще играть в футбол. Она считала это совершенно несерьезным занятием.

— Володя, я считаю, что ты совершенно зря это делаешь, тебе надо учиться и получать высшее образование, тем более что ваша семья вполне может это себе позволить. Павел Александрович хороший специалист и зарабатывает неплохо.

— А вы кем работаете, Татьяна Николаевна? — спросил Вовка без задней мысли.

— А я, Вовочка, работаю уборщицей в цеху, и то мы с Леной смогли сэкономить ей на учебу, — горделиво сообщила она. — Леночка у меня просто золото, сама кроит, шьет и учится отлично.

«Однако это, как понимать, меня что, уже за жениха держат по полной программе, — запаниковал Вовка, — или это я, обжегшись на молоке в прошлой жизни, сейчас дую на воду?»

— Мама, перестань, пожалуйста, — засмущалась Лена, — ну чего ты так разошлась. Всё, мы чай попили и сейчас пойдем. Вова, давай вставай.

— Лена, — удивленно воскликнула мать, — ну разве так можно. Вова, ты ее не слушай, у тебя даже полкружки не выпито.

— Нет, спасибо большое, Татьяна Николаевна, мы пойдем, а то время к вечеру, я ведь тоже обещал дома пораньше вернуться.

Вовка решительно встал и, задвинув табуретку под стол, начал прощаться.

Они шли по направлению к парку, и оттуда все громче доносилась музыка. Парк был одно название, в прошлом году на субботнике заводчане высадили там множество саженцев, и в этом году они представляли собой жалкое зрелище. Но центр парка был засажен еще до войны, и там уже росли большие тополя и раскидистые липы. Парк находился рядом с дорогой, соединяющей окраину поселка с городом, и поэтому в нем в выходной день всегда было немало городских, но так как в основном они тоже работали на заводе, все друг друга знали, хотя поселковые парни били городских не в пример крепче, чем своих, и наоборот. По дорожкам ходило множество людей, было шумно, у бочки с квасом стояла длинная очередь, точно так же, как около продавщицы газированной воды. Вовка даже не поверил своим глазам, когда ее увидел. И тупо встал, глядя, как она поворачивает краник стеклянной колбы с вишневым сиропом, чтобы налить его на дно граненого стакана. Он сразу вспомнил хрустальную мечту своего детства — выпить всю это колбу до дна.

— Вова, ты что, газировки захотел? — спросила Лена, увидев, что он остановился.

— Да нет, — смущенно ответил он, — так просто, любопытно стало.

Они прошли дальше, около приземистого небольшого тира тоже толпился народ.

— Стрельнем? — предложил Вовка, и они встали в небольшую очередь. Когда дошли наконец до прилавка, то он купил десять пулек и начал заряжать винтовку для Лены. Он неосторожно полуобнял ее, когда показывал, как правильно держать винтовку, и нечаянно попал рукой на ее маленькую упругую грудь. Лена, увлеченная винтовкой, даже не заметила этого момента. Но Вовку в этот момент пронзило такое острое желание, что он на миг потерял дар речи. Его неловкое движение увидел только хозяин тира, который понимающе улыбнулся шустрому парню.

Лена недоумевающе обернулась.

— Вова, ты что замолчал, говори, что дальше делать?

Вовка пришел в себя и продолжил свои объяснения. Пневматические винтовки были первых довоенных выпусков и стреляли куда бог пошлет, поэтому они не попали в цель ни разу, посмеялись над меткостью друг друга и пошли дальше. Лена несколько раз останавливалась и болтала со своими знакомыми, которые кидали любопытные взгляды на ее кавалера, с Вовкой тоже периодически здоровались, но этих ребят он еще не знал и только переспрашивал у спутницы, кто это такие.

Потом они стояли в очереди за квасом, и пока она до них дошла, уже начало темнеть. Народа в аллеях убавилось, но зато со стороны танцплощадки с новой силой зазвучал духовой оркестр.

Лена предложила:

— Может, пройдем до танцплощадки, посмотрим сверху, как танцуют?

Вовка тут же вспомнил насмешки отца и чуть не отказался, но потом сказал:

— Ладно, давай поглядим и пойдем домой, все же обещали вернуться не поздно.

Они пошли по боковой аллее, которая должна была вывести их на возвышенность, с которой можно было увидеть сверху танцующих, вместо того, чтобы разглядывать их через щели в заборе. В аллее никого не было, и только на холме стояло несколько человек, которые также смотрели на вальсирующие пары. Когда они уже почти дошли до цели, со стоявшей там скамейки встали три парня. Лена остановилась и судорожно вцепилась в Вовкину руку.

— Вовка, там Жбан! — сказала она плачущим голосом.

Вовка мгновенно почувствовал знакомый холодок в животе.

— Не бойся, — шепнул он Лене, — иди рядом. — И ровным шагом продолжил идти вперед.

— Ого, какие люди! — преувеличенно радостно приветствовал их высокий толстый парень с прыщавым лицом. — Вы только посмотрите! У нашей красавицы появился провожатый. Фома, а ты не забыл, что я обещал сделать с тем, кто будет гулять с ней? Да, говорят, ты ее вчера еще и общупал всю, пока в воду макал.

Пока он говорил, его приятели начали обходить парочку с двух сторон.

— Ну щупал, и чо? — спросил Вовка равнодушно и демонстративно сплюнул. — Твое какое дело, с кем хочу, с тем и гуляю. Драться хочешь, давай один на один выходи, уделаю и тебя.

Генка Жбанов ядовито улыбнулся:

— Глядите, бля, какой пацан решительный, а кто тебе сказал, что я с тобой один на один махнусь. Я же не чокнутый на всю голову, как Граф. Сейчас тебя втроем отпинаем, родная мама не узнает.

Вовка быстро шепнул Лене:

— Отойди в сторону, ты мне мешаешь, тебя все равно не тронут.

Однако та вцепилась в его руку, как клещ.

Но тут со стороны раздался уверенный голос:

— Я что-то недопонял, меня тут вроде каким-то нехорошим словом назвали?

Вовка обернулся. Вслед за ними из аллеи вышли двое мужчин. Один из них был явно Витька Графов, а вот другой, средних лет, слегка небритый и улыбающийся золотым зубом, был ему незнаком.

Он вновь глянул на Жбанова. Генка на глазах сдулся, его жирные щеки дрожали.

Граф же снова с ухмылкой спросил:

— Так что, Гена, я, по-твоему, неправильный пацан? Живу неправильно, веду себя неправильно. А если бьюсь один на один — это тоже неправильно?

— Софрон, — обратился он к своему спутнику, — скажи, как по закону я должен поступить? Слышал ведь, как этот фраер меня назвал.

Софрон, криво улыбаясь исковерканным когда-то ударом кастета ртом, шепеляво сказал:

— За слова должен ответить, но тебя он явно не уважает.

Генка неизвестно откуда выхватил финку с наборной ручкой и ловко завертел между пальцами.

«Каждый день, наверно, тренируется», — невпопад подумал Вовка.

В это время раздался треск веток, это друзья Жбана ломанулись в кусты. Жбан хотел сделать то же самое, но Вовка рванулся вперед, таща Лену за собой, и успел поставить подножку. Генка с размаху грохнулся на землю.

Граф подошел к нему и, когда тот хотел встать, поставил ему ногу на задницу.

— Лежать, гнида толстожопая, — сказал он, и тот послушно замер.

Софрон же продолжал внимательно рассматривать Вовку.

— Послушай, паренек, мне тут птички начирикали, как ты с одним фраерком разобрался и вмиг его место определил, и про меня правильные слова сказал. А вроде ты не из шпаны местной?

Вовка улыбнулся.