Пол Боулз - Пусть льет

• Название: Пусть льет
• Автор: Пол Боулз
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09935-7

Впервые на русском — второй роман классика современной литературы, написанный сразу после прославившего его романа «Под покровом небес», многим известного по экранизации Бернардо Бертолуччи с Джоном Малковичем и Деброй Уингер в главных ролях. Действие «Пусть льет» происходит в Танжере, в последние дни Международной зоны. Нелсон Даер, скромный кассир нью-йоркского банка, приезжает в Танжер в поисках новой жизни. Среди международных аферистов, обедневших аристократов, неловких шпионов и жуликов всех мастей он дает свободу своим инстинктам, исследуя изнанку цивилизованного общества, — и, не в силах остановиться, заходит слишком далеко.

---

— Уверена, вам захочется прочесть множество книг, — сказала она. — Не стесняйтесь, берите здесь все, что вас заинтересует. Есть, конечно, и библиотека с абонементом в американском представительстве, она гораздо лучше английской. Однако новые книги до них добираются веками.

— Я не очень много читаю, — сказал Даер.

— Но, бяша мой дорогой, что же вы собираетесь делать целыми днями? С ума сойдете от скуки.

— А, ну. Джек…

— Сомневаюсь, — сказала она. — Думаю, вы будете сидеть в одиночестве с утра до вечера, каждый день.

Голоса больше не доносились.

— В кухню ушли, — сказала она; Даер вытащил пачку сигарет, предложил ей. — Нет, спасибо. У меня остались. Но серьезно, даже представить себе не могу, чем вы станете заниматься целыми днями, понимаете. — Она порылась в сумочке и достала маленький золотой портсигар.

— Вероятно, меня будет занимать работа, — ответил он, поднося спичку к кончику ее сигареты, пока она не успела взять зажигалку.

Она коротко хохотнула, задула пламя и схватила его за руку — спичка так и осталась у него между пальцев.

— Дайте-ка посмотреть на руку, — сказала она, затягиваясь; Даер улыбнулся и чопорно протянул ей ладонь для осмотра. — Расслабьте, — сказала она, поднося его руку поближе к лицу. — Работа! — фыркнула она. — Я тут не вижу ни намека на нее, дорогой мой мистер Даер.

Он разозлился:

— Ну, значит, она лжет. Я всегда только и работал.

— А, стояли в банке, быть может, но это так легко, что даже не показывается. — Она присмотрелась, разглаживая пальцами мякоть ладони. — Нет. Никаких признаков работы не вижу. Вообще никаких признаков чего-то, если совсем честно. Никогда не видела такой пустой руки. Ужас просто. — Она подняла на него взгляд.

Он рассмеялся:

— Озадачены, а?

— Отнюдь. Я довольно долго прожила в Америке, видела достаточно американских рук. Могу сказать только, что у вас хуже прочих.

Он напустил на себя сильное негодование, резко забрал у нее руку.

— Что значит — хуже прочих? — воскликнул он.

Она посмотрела на него с бесконечным участием.

— Я имела в виду, — сказала она, — что у вас пустая жизнь. Никакого узора. И в вас нет ничего такого, что давало бы какую-то цель. Большинство людей не могут не следовать какому-то замыслу. Они это делают машинально, потому что их натура такова. Это их и спасает, одергивает. Они с этим ничего не могут поделать. А вам спастись не грозит.

— Уникальный образчик. Так?

— В некотором роде. — Миг она вопросительно вглядывалась ему в лицо. — Как странно, — пробормотала наконец она.

Эта пустота в нем была ей по душе. Совсем как будто он голый — не вполне беззащитный, просто неодетый, готовый реагировать, и вот это она сочла привлекательным; такими и должны быть мужчины. Но ее поразило: странно, что она так думает.

— Как странно что? — поинтересовался он. — Что я должен быть уникален?

Он видел — она верит во все, что говорит, а поскольку уделяемое ему внимание льстило, он готов был с ней спорить, если нужно, только чтобы его продлить.

— Да.

— Мне никогда не удавалось поверить во всю эту астрологию и хиромантию, — сказал он. — Не выдерживает критики.

Она не ответила, поэтому он продолжал:

— Давайте ненадолго отвлечемся от рук и приступим к личностям. — Бренди его согревал; он уже отнюдь не чувствовал себя больным. — Вы то есть считаете, что жизнь каждого отдельного человека отличается от прочих и следует своему узору, как вы его называете?

— Да, конечно.

— Но это же невозможно! — воскликнул он. — Очевидно же. Только посмотрите вокруг. Никогда не существовало такого массового производства, которое бы сравнилось с тем, что производит людей, — все одной модели, год за годом, век за веком, все похожи, вечно один и тот же человек. — Он несколько воодушевился, слыша собственный голос. — Можно сказать, что на свете вообще живет только один человек и мы все — он.

Мгновенье она помолчала, затем сказала:

— Чепуха. — От того, что́ он говорил, она неясно разозлилась. Подумала, не оттого ли, что она вообще противится тому, что он выражает свои мысли, но ей все же казалось, что нет. — Послушайте, лапушка моя, — примирительно сказала она. — А чего вы хотите в жизни?

— Трудный вопрос, — медленно ответил он. Из-за нее все паруса у него обвисли. — Наверное, чувствовать, что я от жизни что-то получаю.

Она произнесла нетерпеливо:

— Это ничего не значит.

— Хочу себя чувствовать живым, видимо. Вот и все, наверное.

— Боже всемогущий. Налейте-ка мне еще бренди.

Они оставили эту тему, заговорили о буре и климате вообще. Даер думал, что нужно было ответить тем, что пришло в голову: денег, счастья, здоровья, — и не пытаться говорить то, что он на самом деле имел в виду. Аккомпанементом этим мыслям постоянно возникала картинка — его номер в «Отеле де ла Плая» с заляпанным покрывалом, с клокочущим умывальником.

«У него ничего нет, он ничего не хочет, он сам ничто», — подумала Дейзи. Надо бы его пожалеть, чувствовала она, но он почему-то не будил в ней жалости — скорее легкую злобу, которая отменяла ее прочие эмоции. Наконец она встала.

— Надо посмотреть, что случилось с Луисом и Джеком.

Их они нашли в гостиной за беседой.

— Какой эвкалипт? — спросила Дейзи. — Я знаю, это один из них.

Маркиз нахмурился:

— Большой у ворот. Не все дерево. Только одна ветка, но крупная, что нависала над дорогой. Подъезд перекрыла.

— Почему они вечно умудряются падать на дорогу? — капризно спросила она.

— Не знаю, — ответил Уилкокс. — Но мне подгадило что надо. Как мне теперь отсюда выезжать?

Она весело рассмеялась.

— Вы с мистером Даером, — сказала она ясно и отчетливо, — останетесь ночевать, а утром вызовете такси. Все вот так просто.

— Не может быть и речи, — раздраженно ответил Уилкокс.

— Уверяю вас, сейчас ни одно такси не приедет, в такую-то погоду. Тут и говорить не о чем. А пешком идти — восемь километров.

На это у него ответа не нашлось.

— Как раз на такой крайний случай здесь вдоволь комнат. Ну, хватит уже волноваться, и сделайте мне виски с содовой. — Она повернулась к Даеру и широко улыбнулась.

Обслуживая ее, Уилкокс отрывисто произнес:

— А вам, Даер? Того же? — Даер быстро глянул на него, увидел, что он, похоже, недоволен.

— Пожалуйста. — Уилкокс протянул ему выпивку, не повернувшись.

«Все просто, — подумал Даер. — Он боится, что мы с нею уж очень хорошо ладим».

Поговорили о доме.

— Вам как-нибудь надо заехать днем и посмотреть розарий, — сказала Дейзи. — У нас розарий просто божественный.

— Но на самом деле нужно посмотреть ту стеклянную спальню, — произнес Уилкокс, откинувшись на спинку и зевнув в потолок. — Видели уже ее?

Маркиз стесненно хохотнул.

— Нет, не видел, — сказала Дейзи. Она встала, взялась за плечо Даера. — Пойдемте покажу. Идеальная возможность. Джек с Луисом пока обсудят банкротства этой недели.

Спальня Даеру напомнила большую круглую теплицу. Он пошаркал ногами по шкурам зебр, разбросанным по сияющему полу из черного мрамора. Кровать была очень широкой и низкой, тяжелое атласное покрывало частью стянуто, а простыни отвернуты. Все это было жестом вызова стихиям, буйствовавшим за стеклянными стенами; Даеру стало отчетливо не по себе.

— Заглянуть кто угодно может, я бы решил, — осмелился произнести он.

— Если только из Испании разглядят. — Она стояла и пристально смотрела вниз на невидимые волны, что разбивались о скалы. — Это моя самая любимая комната на свете, — провозгласила она. — Никогда не выносила быть вдалеке от моря. Я на самом деле — как моряк. Принимаю как данность, что соленая вода — естественный покров Земли. Значит, я должна ее видеть. Всегда. — Он глубоко вздохнула.

«А это еще что за спектакль?» — подумал он.

— Чудесная комната, — сказал он.

— Там в саду растут апельсины. Я все это место назвала «Гесперидами», потому что к этой вот горе Геракл должен был прийти украсть золотые яблоки.

— Неужели? — Он попытался задать вопрос с интересом и почтением.

Поскольку он уже принялся за виски, теперь ему было сонно. У него сложилось впечатление, что Уилкокс с маркизом поднимутся сюда в любую минуту; когда зайдут, чувствовал он, лучше им с Дейзи не стоять здесь в таких нерешительных, нелепых позах. Он заметил, как она подавила зевок; у нее вообще и не было желания показывать ему спальню. Это лишь досадить Уилкоксу, это их с ним общая игра. Ему пришло в голову, что немного позабавиться с нею, возможно, было бы весело — поглядеть, куда ветер дует. Он только не знал, с чего начать; она немного внушала робость. С чего-нибудь вроде: Большая кровать для одного маленького человека. Она, вероятно, ответит: Но здесь спим мы с Луисом, дорогой мой. Что бы он ни сказал и ни сделал, она, скорее всего, рассмеется.