Наталия Миронина - Куколка для Немезиды

• Название: Куколка для Немезиды
• Автор: Наталия Миронина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66046-9

Лишиться в одночасье дома, доброго имени и права называться человеком, получив взамен прозвище «бомжиха», – что может быть страшнее? И как же трудно в этом небытии оставаться собой и медленно, спотыкаясь и падая, двигаться к своей цели! Пройдя этот трудный путь и уже собираясь наслаждаться результатами своей мести тому, кто когда-то превратил ее жизнь в ад, Вера Селезнева вдруг понимает, что любит этого человека…

---

– Так, давай бросай. На завтра посуды хватит. Снимай халат свой, пойдем ко мне в кабинет, поужинаем.

Вера отказалась по нескольким причинам. Во-первых, она действительно была голодной и не хотела, чтобы кто-то это понял. Во-вторых, боялась любого проявления участия, поскольку в человеческое сострадание не верила: уж очень ненадолго людей хватает. Тогда, у Павелецкого вокзала, она видела, как приезжали благополучные люди, раздавали еду, одежду, но то была кампанейщина, порыв души, стремление совершить поступок, позволяющий хоть немного зауважать себя. Потом все заканчивалось: перевешивала привычная безмятежная жизнь. Поэтому Вера сказала:

– Спасибо вам огромное, но я лучше закончу и пойду домой.

– Не выдумывай, давай посидим. Что-то мне не по себе. – Это был правильный ход. Вера поняла, что Рае нужна компания и что ею руководит не только благотворительное сострадание.

– Хорошо, сейчас я приведу себя в порядок.

Обедали они не в кабинете Раи, а в отдельном маленьком зале для особо важных гостей. Там находился всего один стол с крахмальной скатертью и дорогими приборами. Солонка и перечница были серебряными, старыми. Рая заметила взгляд Веры:

– Красивые, сама покупала в антикварном. Серебро, царское.

– У нас такие были когда-то. – Вера помнила, что мама иногда хвасталась подобным наборчиком перед гостями.

– Ты с матерью живешь?

– Нет, мама давно умерла, я тогда школу заканчивала.

– Без родителей тяжело. Я вот уехала давно, а каждый вечер тянет позвонить.

– Ваши родители где?

– В Уфе.

Рая принесла из кухни еду: большие отбивные с картошкой и салат.

Конечно, Вера не чувствовала такого голода, который ее преследовал во время скитаний по городу. Но организм был истощен, и горячая жирная пища действовала опьяняюще. Вера по старым книжкам помнила описание этих ощущений, а сейчас они настигли ее. Но расслабиться до конца не получалось. Вере не очень удобно было без белого халата, в котором она мыла посуду: стало заметно, что брюки ей очень велики, а тонкий синтетический свитер в катышках. Из рукавов торчали бледные запястья. «Картинка для святочного рассказа!» – подумала Вера. «Слава богу, у Раи чем-то голова занята, может, не обратит внимание?!» Рая давно все увидела и искренне пожалела новую сотрудницу. Занятые едой, обе быстро освоились, Рая, достав из стоящего здесь буфета водку, налила себе и Вере по стопочке.

– Ой, нет, спасибо, я до дома не доеду. – Раскрасневшаяся Вера мягко отставила водку.

– Ну, как хочешь.

Рая водку выпила и через какое-то время завела разговор, которого Вера давно ожидала. Разговор о себе – не просто так ведь она ее позвала. Рая же, понимая, что откровенничать с почти посторонним человеком, подчиненной, – это безумие, тем не менее не устояла. Последнее время она ловила себя на желании поделиться горестями все равно с кем. Хоть с теткой в химчистке. Рае казалось, если она услышит банальное «Не говорите, все мужики уроды. Вот у меня самой…», станет сразу легче, как будто озвучивание проблемы превратит личную тайную трагедию в банальность, из-за которой и переживать-то не стоит. «Да эта Вера ни с кем и не общается, а если в конце концов распустит язык – уволю!» Стопочка водки сделала Раю решительной во всех отношениях. И, как часто это бывает у женщин, которым не терпится поделиться проблемой, разговор начался с общих мест.

– Почему принято считать, что женщине обязательно надо замуж?! Вокруг меня полно подруг, которые и слышать об этом не хотят. Посуди сама: целый день на работе, потом дорога с работы – это как вторая смена, а дома готовка, стирка.

Рая излагала истины женских журналов, а Вера спокойно ждала, когда же наконец прозвучит главная фраза. Вскоре она и прозвучала:

– Вот я, например, выгнала мужика! Ну сколько можно терпеть его вечернюю работу, – и тут Рая запнулась, поскольку ничего особенного от Никиты не терпела и ушел он сам, не выдержав гнета упрямой любовницы.

Вера искала подходящую к ситуации реплику, в глубине души страшно жалея, что согласилась на этот обед: откровенность начальства иногда чревата неприятными последствиями.

– Ну, выгнали, значит, больше не могли жить. Почему вы должны терпеть то, что вам не нравится? Вокруг столько людей, еще вам незнакомых, но хороших. Жизнь так стремительна, что позволить роскошь неудобства мы себе не можем, – Вера тщательно «отмеряла» слова, словно составляющие сложного лекарства.

Рая внимательно посмотрела на посудомойку. «Недаром я ее сразу выделила. Не ошиблась: она просто попала в беду и так оказалась здесь. Расспрашивать ее нельзя – только хуже сделаешь. Вон как она стесняется своих рукавов и ботинок. Ботинки, по-моему, вообще мужские. А что касается «роскоши неудобства», так тут она права. Я же чувствовала, что Никита через силу все делает. Неинтересно ему со мной было. Но признаться в этом даже сейчас трудно. Права она и в том, что время идет и страдать впустую уже некогда, годы мои не те. Замуж надо. И не за молодого, как Никита, а за ровесника. Например, Кошелев, ему сорок скоро будет, семь лет разницы – идеально. Но так, сразу, все эти три года вычеркнуть невозможно…»

– Ты кофе будешь или чай?

– Кофе, если можно.

Пока они пили кофе, Рая в уме пыталась найти слова, которые не обидели бы Веру. Рая хотела предложить ей свои джинсы и сапоги. Джинсы Рае давно были малы, а сапоги, совсем новые, она не носила, поскольку предпочитала каблук, их прислала мама из Уфы – добротные, на устойчивой плоской подошве. Рая укрепилась во мнении, что новая работница очень отличается от остальных: в ней, несмотря на старую, почти мужскую одежду, ощущалась какая-то благородная сила и целеустремленность. Целеустремленность не приезжих, которым неважно, где работать, лишь бы получать деньги, а желание достичь своей, одной-единственной, выбранной давным-давно цели. Рая вдруг пожалела, что так и не поступила в медицинский институт. Она всегда хотела заниматься психологией. Но, попав в Москву, смалодушничала и пошла не в институт, а туда, где ей предложили хорошие деньги. «Эта бы голодала, но институт закончила бы». Рая посмотрела на раскрасневшуюся Веру.

– Вот это другое дело, ты как будто ожила, – Рая улыбнулась. – Значит, так. Давай присматривайся к тому, как работают официанты. Тебя в посудомойной держать – непозволительная роскошь. С людьми работать у тебя получится. Я сейчас опять объявления дам, как только замену найду, переведу тебя в официанты. Согласна?

Вера сейчас была согласна на все. И даже не по причине сытости, легкого головокружения и недосыпания. Она вдруг поняла, что стала КАК ВСЕ. Ей могут предложить работу, с ней разговаривают, прислушиваются к ее мнению. Благодарность к Рае заполнила ее.

– Спасибо огромное. Вы поддержали меня. У меня сейчас тяжелые времена. – Вера посмотрела Рае в глаза спокойно и открыто. – Вы даже не представляете, как мне помогли.

– Перестань. Ну, в конце концов, кто-нибудь кому-нибудь помогает же на этом свете. Не все ведь на Господа уповать. Ты, кстати, тоже помогла. Татьяну я уволила. И мне надо было с кем-то поговорить. С подругами нельзя: за спиной сплетничать будут, да и злорадствовать. Мол, мы тебя предупреждали…

Вера и Рая расстались, и у обеих было очень хорошо на душе. Рая, получив неожиданную поддержку своим давним тайным опасениям, что она теряет время с Никитой, расправила плечи и, стараясь не обращать внимания на внутреннюю скорбь, ставила перед собой задачи по обольщению Кошелева. Она, конечно, им безрассудно пренебрегла. Вера была счастлива от перспектив. Официантка – это уже совсем другое дело!

Через две недели Рая позвала Веру в кабинет.

– Вот, возьми. Эта часть денег. Следующие получишь через две недели. Иногда мы задерживаем, но не больше, чем на день-два.

Администратор протянула конверт. Над этими первыми деньгами Вера тряслась и перепрятывала их несколько раз, хотя это и были сущие копейки. А еще в ней зародился страх, что ее могут уволить или просто не заплатить. Она мучилась этим долго, а потом подошла к Рае.

– Если надо, я еще могу какую-нибудь работу выполнять. – Вера стремилась стать необходимой.

– Присматривайся к официантам. Если ничего не случится – переведу тебя. Официантки в ресторане – слабое звено: либо медленно работают, либо недостаточно услужливы, либо обманывают. Да и скакать из ресторана в ресторан любят.

Рая все больше и больше убеждалась в том, что Веру надо переводить в зал, а еще лучше на работу во время банкетов. В ресторане банкеты заказывались лицами состоятельными, требования к обслуживанию предъявлялись высокие. Главным здесь было умение сглаживать конфликты разгоряченных гостей. Вера, по мнению администратора, с этим справилась бы запросто.

У обеих женщин уже вошли в привычку разговоры по вечерам, когда ресторан закрывался и все сотрудники расходились. Вере, понятно, спешить в свой подвал не хотелось, а у Раи появилась потребность делиться своими личными проблемами. Она точно знала, что новая подруга все сохранит в тайне.