Ева Ланска - Жена пРезидента

• Название: Жена пРезидента
• Автор: Ева Ланска
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-079310-5

Слово «любовь» недаром рифмуется со словом «кровь». Эта книга написана так, словно с пера автора падают красные капельки, орошая страницы до боли откровенного романа. Редчайшая душевная ранимость героини не дает ей привыкнуть к всё возрастающему равнодушию мужа, безнаказанности и бездумному отношению к ней. Ее прежде обжигающее чувство к нему словно скользит, превращается из одного состояния в другое и наконец тает, исчезая, оставив в душе только горькое сожаление…

---

Ей нравилось, как он крепко держал ее за плечи, за бедра, за руки. Так держат, когда боятся потерять, так ей тогда казалось… На последней дискотеке Володя сказал, что любит ее, после смены один раз позвонил, предложил встретиться. Говорить было не о чем. Зачем им встречаться, Саша не поняла…

После невольно подслушанных стонов, Саша перестала ругаться с матерью, дерзить Толечке, доказывать что-либо своим домашним. Её верными друзьями стали книги. Она училась, вкладывая в это все силы и жила, напоминая себе юную старушку, что тащит свою бутыль вверх по склону оврага.

С этим оврагом у Саши было связано еще одно воспоминание. Однажды зимой, ей было лет одиннадцать или двенадцать, они с ребятами катались по обледеневшему склону. Саша летела вниз на куске картона, а мальчик из соседнего дома на санках. Он был далеко от нее, но на его пути оказалась бабка с полной канистрой, и он стал тормозить ногой, чтобы не сбить ее. Санки резко изменили направление и через мгновенье врезались точно Саше в спину.

От удара Саша упала навзничь и долго не могла встать. Голубое небо сразу сделалось черным, а потом, когда оно вновь начало светлеть, на нем появилось перепуганное лицо подруги Люськи, с выбившимися из-под шапки мокрыми волосами. У нее странно шевелился рот. Без звука. Саша несколько раз моргнула, и звук прорезался.

– Семью восемь сколько? Ну, пятью пять хотя бы! Ну, скажи, Сашечка! – орала Люська.

Саша почувствовала тупую боль в затылке и копчике, вкус крови во рту и проговорила онемевшими от холода губами:

– Шестьдесят три, двадцать пять…

– Дура! – просияла Люська и заревела.

С катанием с гор было покончено раз и навсегда. Мать отругала Сашу: «Надо смотреть, куда летишь, и вообще нечего тебе там делать, учись вон лучше».

Саша и так училась. После девятого класса она поступила в техникум. На последнем курсе пошла работать помощником бухгалтера. Основным ее занятием на работе было перекладывание бумаг с места на место, но ей нравилась появившаяся независимость. Потом заболела бабушка Нюра, упала и сломала шейку бедра. Мать забрала бабу Нюру к себе, а Саша переехала в ее коммуналку.

В трехкомнатной квартире в Лосинке дверь одной комнаты была наглухо забита гвоздями, из-за нее велась кровопролитная битва между наследниками, в другой, небольшой и светлой, бабы-Нюриной, обосновалась Саша, а в третьей проживал Димон, мирный алкоголик неопределяемого возраста. Алкоголиком он себя не считал, заявляя: «Могу бросить, когда захочу», – но желание это так его ни разу не посетило.

Димон был из хорошей семьи. Его папа был дипломатом, а мама переводчицей. Димона ждала блестящая карьера, но он к ней так и не дошел, увлекшись отмечанием первых гонораров. Родители Димона жили в центре Москвы, старшая сестра работала в Газпроме, а самого алкоголика, устав бороться с его увлечением, семейство выселило в коммуналку, продав квартиру сына за долги.

Димон когда-то знал несколько языков и в сильном подпитии говорил на всех одновременно. Знакомые не обращали на полиглота никакого внимания, а новые зрители проникались уважением, услышав «Данке шон, сенькью вери матч и авек плезир» в одном предложении, сформулированном в благодарность за приобретенную бутылку русской водки. Собственно, выдавая остатки знаний, уважения он и добивался.

Он считал себя представителем исчезающего вида старой московской интеллигенции, пострадавшей за идеи демократии. Вероятно, идеи демократии или принадлежность к вымирающему виду не позволяли ему пользоваться словами «да» и «нет». Вместо «нет» он обычно произносил: «На это я пойти не могу», – а вместо «да»: «Не вижу препятствий, мадам».

К дамам Димон был весьма благосклонен и соглашался на любое обращение, к мужчинам – суровее, и мог ответить «ай донт андестен», исключая, естественно, предложение выпить. У него была тонкая шея, с трудом удерживающая стриженую, с проплешинами, голову, сколиоз и кривые ноги в вечных синяках, которых он совершенно не стеснялся, предпочитая в теплое время года любой одежде шорты.

С Сашей он сразу повел себя как джентльмен. Пропуская ее в дверях, раскланивался: «Прошу вас, мадам», – при появлении в непотребном виде в местах общего пользования извинялся: «Сорри, я небрит». Когда Саша собиралась утром на учебу, а потом на работу, Димон, случайно вылезший из своей заваленной бутылками и тряпьем норы, поднимал глаза к потолку и с придыханием произносил: «Ученье – свет!»

Саше было его жаль. Но жалостью не теплой, когда сжимается сердце и хочется помочь, а злой, даже злорадной – «сам виноват…».

Она старалась никого не приводить в свою комнату, кроме Люськи. Стеснялась не столько безобидного синеногого полиглота, сколько облезлой общей кухни, тараканов, ржавого унитаза с веревочкой для спускания воды и консервной банкой с окурками, запаха безысходности. Но Люська – свой человек.

Она оказалась единственной Сашиной подругой, оставшейся от многочисленных одноклассниц, одногруппниц, коллег по работе и прочих знакомых. Не подруга, а боевой товарищ. Надежная, веселая, неунывающая. После школы Люська окончила торговый техникум и работала старшим продавцом в магазине мужской одежды. Работу свою любила.

Каждый день толпы мужчин проходили перед ее глазами. Мужчины были разные. Но в отличие от фасовщиц кондитерского производства, ненавидящих конфеты и мечтающих о куске селедки, или упаковщиц селедки, насквозь провонявших рыбой и грезящих о плитке шоколада, Люське ее конвейер не надоедал. Наоборот. Люська нашла хобби – выходить замуж. Она побывала в районном отделе ЗАГСа уже пять раз и была уверена, что пятый раз тоже не последний.

«Мужчина особенно беззащитен, когда примеряет брюки», – утверждала Люська, вовсю этим пользовалась и гордилась собой. Она даже завела отдельный фотоальбом со свадебными платьями. Она позировала в каждом специально для альбома, как на подиуме, без очередного жениха, чтобы не портил вид, и потом делала подписи к фотографиям: «Платье со свадьбы номер… Число, месяц, год, цена изделия…»

Сашиного сидения «в девках» до двадцати девяти лет Люська не одобряла.

– Вся жизнь мимо тебя пройдет, Саш! – возмущалась она.

– Мой муж еще не вырос, – шутила Саша.

– Надеюсь, ему уже купили ходунки, – бурчала подруга.

В начале прошлой зимы Люська в очередной раз решила начать борьбу с Сашиным бездействием – в смысле добычи суженого. Она позвонила в пятницу вечером и приказала:

– Завтра едем кататься на горных лыжах! И никаких возражений!

– Ты с ума сошла, Люсь? Я не умею, мне не в чем, я вообще гор боюсь с детства! Разве не помнишь, как я шлепнулась и как ты возвращала меня к жизни таблицей умножения? Не, не, только не лыжи, тем более горные! – запротестовала Саша.

– Значит, так, подруга! Слушай сюда! Мне тут дали офигенную книжку, называется «Пятьдесят способов познакомиться и понравиться». Какой-то американец написал, психолог. Я ее сегодня дочитала. В ней сказано, что по статистике знакомство на горнолыжном курорте занимает первое место среди всех способов познакомиться с будущим мужем! Представляешь? На втором – тренажерный зал.

– А на третьем что?

– Не помню уже. Бег трусцой по парку, кажется. А зачем тебе третье?

– Прикидываю культурную программу на ближайшее время.

– Знаешь, что? Кончай прикалываться! Я тебе о серьезных вещах говорю! Не подскажешь, кто из нас не замужем до сих пор? И даже не собирается?

– Подскажу… – грустно ответила Саша.

– Вот и я об этом! В общем, так! Лезть на самую высокую гору тебе не обязательно. Приедем туда, возьмем снаряжение в прокате, я узнала, все это без проблем, и посмотрим, что да как. Договорились?

– Договорились… – обреченно вздохнула Саша, понимая, что подруга, конечно, права и старается не для себя. Может, и правда что-то из этого выйдет? Статистика – наука все-таки… – А где мы возьмем горнолыжный курорт? – только спросила она.

– Да я тебя умоляю! Их полно! Та же Яхрома в получасе езды от Москвы! Надо же с чего-то начинать!

В электричке Люська снова оседлала своего любимого конька:

– Сашка, на горе масса возможностей познакомиться. Вот смотри: ты можешь уронить свое снаряжение на его или попросить помочь подобрать тебе в прокате лыжи, ботинки или палки. Можно выбрать самый длинный подъемник и сесть рядом с ним.

– А как я спускаться буду с горы? Кубарем? – поинтересовалась Саша.

– А, ну да, ты же на гору не собираешься. Значит, этот способ отпадает. Ну, тогда ты можешь узнать у него дорогу или попросить дать рекомендации по улучшению техники катания. Ну, или постарайся упасть где-нибудь поблизости. Так в книжке написано! Это не я придумала.

– Здóрово! А там не написано, как заодно и врача «скорой помощи» на себе женить, который на большой белой машине за мной приедет после падения?

– Ну вот опять ты! С таким настроением вообще ни с кем не познакомишься. На вот лучше, держи! – Люська порылась в боковом кармане рюкзака и протянула Саше какую-то штучку на веревочке.