Василий Панфилов - Улан. Трилогия

• Название: Улан. Трилогия
• Автор: Василий Панфилов
• Жанр: Альтернативная история

Герой - молодой парнишка, только что окончивший школу. Несмотря на молодость, "послужной список" у него чересчур длинный - экстремальные виды спорта, рукопашный бой и многое другое. Это самое "многое" легло на проблемы с родителями, так что человек он со специфичным складом характера. Сразу после сдачи экзаменов, вместе с компанией таких же экстремалов, он едет в Питер и... падает с огромной высоты. Во время падения он вспоминает недавний разговор со стариком и думает: - "Хотелось бы умереть не так глупо, а за какую-то идею". Через какое-то время сознание его проясняется и Игорь понимает, что лежит в лесу под елью... Вот как, судьба предоставила ему этот шанс, но время и место выбрала сама!

---

   Однако и сделать ничего Владимир толком не мог - влияния не хватало. Ну и помимо всего прочего, сейчас как раз был своеобразный период междувластия, когда не ушли ещё прежние сановники и не уселись достаточно уверенно нынешние. И естественно - были игроки, игравшие только за себя.

   Не только Екатерина - хватало и других ловцов удачи помельче. Были партии английские и французские, австрийские, прусские... даже шведская! Были желающие посадить на трон так называемого императора Ивана - сына Анны Леопольдовны, который почти всю жизнь провёл в заточении, свергнутый Елизаветой.

   Всё, что князь мог реально сделать - так это способствовать собственной популярности и популярности Петра. Семёновский полк он мог считать "своим", хорошие шансы при заварухе он имел и у Измайловцев. Поднимутся за него и армейские полки, расквартированные под Петербургом. Не все, разумеется, да и гвардия просто-напросто ближе... Но хоть что-то надо делать!?

   Пьянки-гулянки попаданец отмёл, зато идея с песнями показалась разумной. В итоге, он буквально "изнасиловал" свою память, но написал каждому гвардейскому полку собственную песню и собственный марш. Понятное дело, что написал (точнее будет - вспомнил и записал)) он не только для гвардии, но и песни вообще, запустив "в народ" такие нетленки, как "Враги сожгли родную хату" и "Чёрный ворон". Популярность поднялась, но...

  Против Петра уже практически в открытую играли французы и англичане, снабжая сторонников деньгами. К великому сожалению Грифича, на такое в эти времена практически не обращали внимания - норма, ети...* Кошели с серебром раздавались практически в открытую**. А Пётр? Пребывал в благодушном настроении и наслаждался жизнью, в открытую поселив фаворитку и в своих покоях и выселив супругу в другое крыло дворца.

   Князь здорово подружился с Павлом, воспринимая его скорее как младшего брата. Мальчишка чувствовал такое отношение и тоже относился очень тепло. Если Панин был скорее некий надзиратель, пусть и достаточно либеральный, то Владимиру просто не приходилось прибегать к розгам или угрозам таковых. Достаточно было сказать - "Я обиделся на тебя" и мальчик старался исправиться. Возможно, такое влияние попаданец приобрёл благодаря привычке честно и открыто отвечать на все вопросы. Ну... почти на все - на некоторые он честно признавался, что просто не знает ответа или говорил, что - "Для твоего возраста такие знания не нужны".

   Павел крайне тяжело воспринял смерть Елизаветы и окончательную размолвку отца с матерью. Отца он любил и нужно сказать, что Пётр старался уделять мальчику внимание, играя с ним в солдатики, чехарду или прятки. А вот мать... К матери он и раньше относился не слишком тепло - Екатерина была откровенной "кукушкой", забегая пару раз в неделю и обычно - в самое неподходящее время. Для неё было нормой зайти к сыну после бала и потискать его как игрушку, обдавая винными парами. Несколько минут нежностей - и она убегала с очередным кавалером.

   Однако мать есть мать - возраст у Павла пока такой, что без неё не обойтись. Ну и видя её ссоры с отцом, кавалеров, запах вина... Чувства к Екатерине у цесаревича были двоякие...

   В общем, психика ребёнка получила тяжёлый удар и Грифич старался смягчить его состояние. Обычно - новыми играми или нехитрыми изобретениями. Вот и сейчас...

  - Владимир (они давно называли друг-друга по имени), а это что? - С удивлённым видом спросил мальчишка, глядя на чудную конструкцию. Не менее удивлённо выглядели его сверстники - князь всё-таки "пробил" идею класса.

   Современники попаданца опознали бы в конструкции прообраз велосипеда - без педалей и на колёсах типа тележных, разве что повыше уровнем.

  - Самокат, - отозвался Наставник, - попробуй.

  Показав, как тут можно пробовать, он отдал конструкцию детворе. Попробовали... Впечатлились - и во дворце уверенно прописались скрипучие двухколёсные механизмы, а ребятня принялась осваивать их, играя в догонялки и гоняя на скорость. Всё бы ничего, но были и аварии - в основном страдали лакеи, в которых врезались малолетние гонщики. Впрочем, лакеи быстро научились реагировать на детские крики и поскрипывание колёс.

   Были изобретения и для придворных...

  - Вот... думки, - бросил он на столик, за которым скучали сановные старички, кроссворды и сканворды, адаптированные под нынешние реалии. Старички маразмом не страдали и быстро разобрались в сути - так у Двора появилось новое развлечение, причём что интересно, люди пожилые больше полюбили составлять кроссворды/сканворды, чем их отгадывать. Ну а князь, пользуясь привилегиями директора Шляхетского Корпуса (а точнее - имеющейся там типографии), начал выпускать небольшими тиражами самые интересные произведения - с указанием авторства. Вскоре тиражи "Думок" стали тысячными, принося Корпусу довольно заметную прибыль.

   Посмотрев на успех "Думок", он озадаченно почесал затылок (мысленно) и обругал себя - идея-то витает в воздухе...

  - Государь, прошу дозволения выпускать газету, - обратился он к Петру. Князь ожидал хоть каких-то вопросов - пусть формальных, но нет - Пётр Фёдорович аж вскочил от возбуждения:

  - Дозволяю!

  Правда, потом уже начались вопросы, но видно было, что Владимиру Пётр доверяет и интересуется скорее из любопытства. Газета в городе уже была - официальные "Ведомости", но была она нерегулярной, неструктурированной и достаточно скучной.

   Понятно, что асом журналистики попаданец не был, но какое-то представление о работе газетчиков всё-таки имел. Так что к началу июня вышел первый номер "Известий Петербурга", в которых была страничка новостей, страничка сплетен и слухов, сканворды/кроссворды, поздравления и другие вещи, привычные его современникам. Первый тираж напечатали всего в пятьсот экземпляров, но в итоге его пришлось допечатывать несколько раз и общая численность проданных газет перевалила за десять тысяч.

   Следующий тираж напечатали сразу десятитысячным - и снова желающих оказалось больше, чем экземпляров газет. Но князь предвидел (надеялся) такую ситуацию и потому на последней странице была информация о подписке на "Известия". Горожане подсчитали и... Оказалось, что годовая подписка обойдётся дешевле, чем еженедельная покупка "Известий" - и не факт ещё, что можно будет её приобрести...

  - Экий ты хват! - С долей восторга отреагировал Миних, - самому-то большая доля досталась?

  - Десятая часть.

  - Скромно, - неопределённо сказал фельдмаршал.

  - Ну а что, - пожал плечами Владимир, - всё равно типография Корпусу принадлежит, да и я сейчас налажу дело, да отойду в сторонку, а деньги-то будут идти.

  - Умно, - медленно протянул Бурхард, - я в твои годы так просчитывать не мог.

  - Не прибедняйся! - хохотнул собеседник.

  - Не мог, - качнул головой немец, - я как строитель и военный соображал хорошо, а вот в таких вопросах, бытовых... Тут я часто промашку давал.

   С Минихом Грифич накрепко подружился. Казалось бы - разница в возрасте (почти шестьдесят лет!) и жизненном опыте колоссальна, но насколько одинаково они смотрели на многие вещи! Оба совершенно нетерпимые к безделью, великолепно образованные... Да, попаданец тоже великолепно - программа школы двадцать первого века плюс увлечения, сделали из него личность весьма и весьма грамотную - по местным меркам. Впрочем - и по меркам двадцать первого века.

   Да и после начала военной карьеры в попытках утолить информационный голод, улан учился - поначалу былины и русскую историю, затем языки, труды древних и современных полководцев. Ну и разумеется - пытался применять свои математические познания для баллистических расчётов, строительства и т.д. Получалось. Вот с физикой было заметно хуже, а про химию и говорить нечего - совсем беда... Какие-то обрывки в памяти ещё плавали, но он сомневался, что удельный вес водорода может иметь здесь какое-то значение. Особенно если из всех доказательств и расчётов - только "Мамой клянусь, да!"

  - Здорово, Емеля, - приветствовал он казака, возглавляющего небольшую компанию урядника.

  - Здравствуй, твоя Светлость, - засмущался казак.

  - Хорош, Емельян, - засмеялся князь, - не на службе. Мы с тобой столько раз в одних битвах бились, да бок о бок в них сходились, что не чинись.

  - Хорошо, княже, - хмыкнул казак и потеребил короткую бородку, - только Володимером тебя звать не буду, лучше уж княже.

  - Да как хочешь, - махнул рукой Грифич и повёл донцов устраиваться во дворце.

   Предыстория же такова:

  " - Хорошо бы подобрать Павлу не учителей, а..., - Владимир неопределённо повертел кистью и поудобней устроился в мягком кресле. Пётр терпеливо ждал - наставник сына попусту к нему не лез, так что в заминке он не видел ничего страшного.

  - Не наставников, а людей бывалых в окружение. Таких, знаешь - чтоб солдаты были, казаки, монахов парочку, ещё кого-то можно... Ну и чтоб все они были путешественниками, да людьми бывалыми.