Ли Брэкетт - Исчезнувшая Луна

• Название: Исчезнувшая Луна
• Автор: Ли Брэкетт
• Издательство: СПб.: Северо-Запад, 1993. — 476 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0253-9

Имя американской писательницы Ли Брэкетт уже известно российскому читателю по сериалу о Скэйте «Рыжая звезда».

Настоящее издание является сборником лучших повестей Ли Брэкетт, которые печатались в свое время в прекрасном американском журнале фантастики «Плэнет Сториз» (Planet Stories).

---

Сиран завороженно смотрел на маленькую детскую фигурку. Он мог бы простоять здесь целую вечность, им овладело странное оцепенение, сердце его замерло, грудь тяжело вздымалась.

Наконец ему удалось стряхнуть с себя этот мрак, и он шагнул вперед, в свет.

Прозрачная опаловая стена не пропустила его. Думая о Маус, он сделал новую попытку, потом еще и еще, пока не убедился в тщетности своих усилий. Тогда он закричал.

Крик его разбился о светлую преграду и вернулся к нему гулким эхом, но спящий не шевельнулся, даже дыхание его осталось таким же ровным.

Сиран вновь вспомнил о Маус и в бессильном плаче упал на пол.

Вдруг стена исчезла.

Он не поверил своим глазам, он еще раз протянул руку, и рука его не встретила преграды. Тогда он бросился вперед, в темноту, и с размаху ударился о каменную перекладину креста. Вокруг него снова вспыхнул свет.

Только теперь свет изменился: он тускнел, мигал и переливался, как будто боролся за свою жизнь.

Как солнечные шары. Как небесный свет, несущий жизнь этому миру. Больное и бессильное сердце старика, последний взмах крыльев умирающей птицы..

Ужас охватил Сирана, колючим комком подкатил к его горлу, сдавил грудь, сковал тело мертвенным холодом. Сиран оглянулся..

Свет загорался, пульсировал и из последних сил пытался задушить его в своих объятиях, но время было упущено.

Сиран вновь почувствовал себя орудием судьбы, для которого настал назначенный час. Ему вспомнились слова андроидов: «Если мы закончим вовремя. Если не закончим, ничто не будет иметь значения».

Тень через весь мир, мрак и смерть.

Порабощенная Маус с пустыми глазами строит сияющее чудовище, которое по воле нечеловеческого разума станет уздой для мира.

Это не вязалось со здравым смыслом, однако было реальнее самой реальности. И ключ к этому запутанному лабиринту загадок был здесь — черноволосый мальчик, спящий на каменном кресте.

Сиран подошел ближе. Мальчик чуть заметно шевельнулся, и слегка нахмурился, словно уменьшение силы светлой стены обеспокоило его. Однако вскоре мальчик вздохнул, опять улыбнулся и глубже уткнул голову в сгиб руки.

— Бас, — сказал Сиран и не узнал своего голоса. — Лорд Бас!

Мальчик не слышал. Сиран окликнул его громче, затем положил руку на гладкое белое плечо и встряхнул — сначала осторожно, потом сильнее. Бас даже не моргнул.

Сиран потряс кулаками в воздухе и беззвучно выругался, затем почти инстинктивно присел на каменную платформу и взял в руки арфу.

Он ни на что не надеялся, просто игра на арфе была для Сирана так же естественна, как дыхание, и то, что скопилось у него на душе, изливалось наружу вместе с этими прекрасными звуками. Сейчас он даже не думал о музыке, он думал о Маус, но это было одно и то же.

Первые случайные аккорды зажурчали по стенам молочного света. Затем скорбь Сирана пробежала от его дрожавших пальцев к струнам, и он послал ее кружиться в неподвижном воздухе. Струпы пели неистово и дико, но этот хаос звуков заставлял Сирана на время забыть свою боль.

Время исчезло, и сам он исчез вместе с ним. Остались только арфа, поющая погребальную песнь черноволосой Маус и миру, в котором она жила. Все остальное утратило смысл. Важно было только это.

Наконец не осталось ничего, чего бы арфа еще не оплакала. Последний аккорд канул в пустоту, и в зале остался только маленький человек в желтых лохмотьях, молча скорчившийся у каменного креста, закрыв лицо руками.

Затем слабо и отдаленно, словно эхо другого — неведомого — мира, послышалось:

— Не опускай завесу, Марсали! Не..

Сиран насторожился. Губы мальчика шевелились. Лицо с закрытыми глазами исказилось в мольбе. Руки тянулись, пытаясь удержать что-то, ускользавшее как туман.

Темный туман. Туман снов. Он укрывал глаза мальчика даже в тот момент, когда они открылись.

Серые глаза, затуманенные сном. Затем туман сгустился в слезы…

Бас вскрикнул «Марсали!» так, словно сердце его должно было вот-вот разорваться. Он лежал неподвижно, устремив невидящие глаза на молочный свет. По щекам его бежали слезы.

— Лорд Бас, — тихо позвал Сиран.

— Проснулся, — прошептал мальчик. — Я опять проснулся. Музыка., арфа звучала. Я не хотел просыпаться! Боже, как..

Внезапно он сел. Ярость, слепая злоба на этом юношеском лице ошеломили Справа, как грубый удар кулаком.

— Кто разбудил меня? Кто посмел разбудить меня?

Бежать было некуда. Стена света и память о Маус не давали ему двинуться с места. Сиран сказал:

— Это сделал я, лорд Бас. Это было необходимо.

Серые глаза мальчика медленно повернулись к пришельцу. Сердце Сирана дрогнуло и перестало биться. Откуда-то из-за пределов мира на него дохнул великий холод и обволок его крепче, чем молочный свет, тяжело и плотно, как могильная земля.

Лицо мальчика было круглым и гладким. Никаких теней, даже под щеками. Розовые девичьи губы, длинные темные ресницы, а под ними серые глаза, постаревшие от страданий, боли и возраста, превосходящего человеческое понимание, глаза, видевшие бесконечную вереницу рождений и смертей, сплошным потоком следующих друг за другом, глаза, выглядывавшие из-за решетки личного ада, подобного которому никогда не создавалось для человека.

Сильная юношеская рука скользнула по меху и шелкам и что-то схватила. Сиран понял, что это смерть.

Вдруг он разозлился. Думая о Маус, он взял грубый рокочущий аккорд. Он изливал свою злобу в горьких, едких словах жаргона цыганских кварталов, а в это время Бас неумело вертел в руках оружие.

Его длинные ногти спасли жизнь Сирану: они мешали сжать пальцы, а тем временем яростная музыка сделала свое дело.

Бас прошептал:

— Ты любишь женщину.

Сиран утвердительно промычал что-то.

— Я тоже. Я сотворил женщину и поселил ее в свои сны. Ты же разбудил меня. Знаешь ли ты, что это значит?

— Может быть, я спас мир. Если легенда верна, то ты создал его и не имеешь права спать, когда он гибнет.

— Я построил и другой мир, человек, мир Марсали. Я не хочу оставлять его.

Он наклонился к Сирану.

— Я счастлив в том мире. Я там свой. И знаешь почему? Потому что он создан моими мечтами. Именно таким я хотел видеть его, и людей, и Марсали, и самого себя Меня выгнали из одного мира, я построил другой, но он оказался таким же, как первый. Я не человек, я не принадлежу ни людям, ни миру, в котором они живут. И вот я научился спать и видеть сны.

Он снова лег. Он выглядел таким трогательно юным, когда длинные ресницы скрывали его глаза.

— Уходи. Пусть трещит твой маленький мир. Рано или поздно, он должен погибнуть. Что значат несколько витков жизни перед вечностью? Оставь меня.

Сиран снова тронул струны.

— Нет! Слушай…

Он рассказал Басу об отрядах рабов, об андроидах, о сверкающем чудовище в шахте, о тьме, взмахнувшей крылом над миром. Последнее привлекло внимание мальчика.

Он медленно сел.

— Тьма? Что ты говоришь? Как же ты добрался до меня без света?

Сиран рассказал.

— Камень Судьбы, — прошептал Бас Бессмертный.

Вдруг он засмеялся. Его смех звонко прокатился по темному залу, странный смех, полный ненависти и злого торжества.

Он прекратил смеяться так же неожиданно, как и начал, и вытянул руки на пестрых шелках. Длинные ногти сверкали, как ножи, глаза широко раскрылись — окна в глубокий ад, а голос стал тихим, как дыхание.

— Значит ли это, что я тоже умру?

Сиран скривил рот.

— Камень Судьбы.

Мальчик спрыгнул с ложа. Рука его взметнулась над какой-то потайной кнопкой, скрытой в плече каменного креста, и опаловая стена исчезла. В то же время все помещение залил яркий свет.

Бас Бессмертный сбежал по ступенькам.

Грациозный нагой черноволосый мальчик, бегущий в опаловом сиянии.

Сиран пошел следом.

Они вошли в полое сердце Бет Виты — широкое пирамидальное пространство, вырубленное в желтом камне. Бас остановился, и Сиран встал позади него.

Все пространство сверкало хрусталем: хрустальные стержни, экраны, сети. Сияющая спираль поднималась вверх, к шпилю, который, похоже, вонзался прямо в небо.

В кристалле пульсировал свет, переливаясь, как кровь в человеческих жилах.

Такого света Сиран еще не видел. Он сверкал всеми цветами радуги и в то же время был бесцветным, как родниковая вода. Он опалял глаза жаром, однако сам оставался холодным и чистым. Он бился и пульсировал. Он был живым.

Сиран спускался по хрустальному лабиринту все ниже и ниже, к его основанию.

Там, в самом центре, в средоточии сияющей паутины лежало нечто.

Тьма рассеялась так быстро, что Сирану показалось, будто с глаз его сорвали черную повязку. На мгновение Сиран ослеп, и только тогда услышал доносящийся отовсюду шепот движения.