Роджер Зилазни - Остров мертвых

• Название: Остров мертвых
• Автор: Роджер Зилазни
• Издательство: СПб.: Северо-Запад, 1993.—544 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0124-9

Роджер Джозеф Зилазни (р. 1937) — всемирно известный американский писатель-фантаст, один из тех, с кого начался отсчет «новой волны» в англо-американской НФ литературе.

Все произведения Р. Зилазни отличает глубокий психологизм, высокое литературное мастерство и необычность трактовки традиционных научно-фантастических сюжетов.

Предлагаемая книга знакомит читателя с ранним периодом творчества Р. Зилазни — романами «Творец снов» (1966), «Этот Бессмертный» (1966) и «Остров мертвых» (1969), — оказавшими заметное влияние на дальнейшее развитие этого жанра.

В профессиональных переводах эти произведения публикуются впервые.

---

— Помоги нам, рогатенький, — сказал я по-гречески.

Он осторожно приблизился. Он увидел кровь расчлененных куретов.

Он повернулся, словно хотел бежать отсюда.

— Вернись! Ты мне нужен. Это ведь я, играющий на свирели.

Он остановился и обернулся ко мне, его трепещущие ноздри раздувались. Его острые уши прядали.

Он вернулся, и, когда он обходил место, залитое кровью, на его почти человеческом лице отобразилась боль.

— Клинок. Возле моих ног, — сказал я, указывая глазами. — Подними его.

Похоже, ему не нравилась даже сама идея касаться того, что сделано человеком, особенно оружия.

Я насвистел последние такты моей последней мелодии.

Уже поздно, поздно, так поздно…

Глаза его увлажнились. Он вытирал их тыльной стороной своих покрытых шерстью запястий.

— Возьми лезвие и разрежь узлы на мне… Да не так, а то порежешься. Другим концом… Правильно.

Он поднял его как нужно и посмотрел на меня. Я пошевелил правой рукой.

— Веревки. Разрежь их.

Он стал разрезать. На это у него ушло двадцать минут, а мне стоило браслета из крови. Я должен был все время шевелить рукой, чтобы он не перерезал мне артерию. Наконец он освободил мою руку и вопросительно посмотрел на меня.

— А теперь дай мне нож — я сам позабочусь об остальном.

Он положил лезвие в мою протянутую руку.

Я взял его. Несколько мгновений спустя я уже был свободен. Затем освободил Хасана.

Когда я обернулся, сатира уже не было. Я услышал, как вдали замирает отчаянный стук копыт.

— Бес простил меня, — сказал Хасан.

Мы поспешили назад от Горючей точки, обойдя стороной деревню и держа направление на север, пока не вышли на тропу, в которой я признал дорогу на Волос. Я так и не знал наверняка, Бортан ли это разыскал сатира и каким-то образом послал его к нам или же это существо само нашло нас и вспомнило меня. Но Бортан не вернулся, так что я склонялся к последнему.

Ближайшим надежным для нас городом был Волос, примерно в двадцати пяти километрах на восток отсюда. Если Бортан побежал туда, где его узнают многие из моих родственников, тогда он еще не скоро вернется.

То, что я послал его за помощью, было абсолютно зряшным делом. Если он направился куда-нибудь помимо Волоса, тогда у меня нет ни малейшего представления о том, когда он вернется. Однако он нашел мой след, найдет и снова. Мы шли и шли, так, чтобы вся дорога осталась позади.

Через километров десять пути нас стало пошатывать. Мы знали, что без отдыха долго не продержимся, так что попутно обшаривали глазами местность в поисках какого-нибудь подходящего местечка для сна.

Под конец я узнал крутой каменистый холм, где мальчиком я пас овец. Маленькая пещерка для пастухов в трех четвертях пути до вершины была сухой и свободной. Деревянная стенка, перегораживающая ее снаружи, сильно обветшала, но еще держалась.

Мы нарвали для постели свежей травы, подперли дверь изнутри и растянулись на подстилке. Уже через мгновение Хасан захрапел. Сознание мое чуть покрутилось перед тем, как поплыть, и за этот краткий миг я признал, что изо всех радостей мира — глотка холодной воды, когда у тебя жажда, или спиртного, когда жажды нет, занятий любовью или сигареты, первой за многие дни, — изо всех этих радостей ничто не сравнится со сном.

Сон лучше…

Я мог бы сказать, что если бы наша группа двинулась длинной дорогой от Ламии до Волоса — вдоль побережья, — то все сложилось бы совсем иначе, и Фил был бы сегодня жив. Но, по правде говоря, мне трудно понять, что бы в таком случае произошло; даже сейчас, оглядываясь назад, я не могу сказать, как бы я, если бы это было возможно, распорядился бы событиями. Силы рока уже вышагивали гусиным шагом среди руин, с оружием на изготовку…

Мы добрались до Волоса на следующий день и поднялись на гору Пелион к Портарии. За глубокой лощиной лежала Макриница.

Там мы нашли всех остальных.

Фил привел их в Макриницу, где попросил бутылку вина и экземпляр книги «Освобожденный Прометей»[99], и в тот вечер он хорошо сидел с ними двоими.

А утром Диана обнаружила, что он уже окоченел. На его лиде была улыбка.

Я сложил для него погребальный костер в окружении кипарисов близ руин Епископальной церкви, потому что он не хотел быть зарытым в землю. Я положил сверху фимиам и ароматические травы, и кострище вдвое превышало рост человека. В ту ночь все сгорит и я скажу «прощай» еще одному из своих друзей. Если оглянуться назад, то кажется, будто моя жизнь только и состоит, что из встреч и прощаний. Я говорю «привет». Я говорю «пока». Только Земля остается на месте…

К черту.

Так что в тот день я вышел вместе с группой из Пагасы, этого порта в древнем Иолке, выстроенного на мысе против Волоса. Мы стояли в тени миндальных деревьев на холме, откуда прекрасный вид и на море, и на гряду гор.

— Именно отсюда аргонавты поплыли на поиски Золотого руна, — сказал я в пространство.

— Кто они были? — спросила Эллен. — Я читала эту историю в школе, но забыла.

— Это были Геракл, Тезей и певец Орфей, Асклепий и сыновья Борея. Северного Ветра, и Язон, капитан, ученик кентавра Хирона, чья пещера, между прочим, находится вон там, возле вершины горы Пелион.

— Неужели?

— Как-нибудь я вам покажу.

— Отлично!

— Боги и титаны тоже сражались в этих местах, — сказала Диана, подходя ко мне. — Это ведь титаны опрокинули гору Пелион и бросили ее на Оссу, пытаясь подняться на Олимп.

— Есть такое предание. Но боги были добры и восстановили пейзаж после кровавого сражения.

— Парус, — сказал Хасан, указывая вдаль наполовину очищенным апельсином.

Я глянул поверх вод и увидел крошечную метину на горизонте.

— Да, это место еще используется как порт.

— Может, это какой-нибудь корабль с героями, — сказала Эллен, — которые возвращаются с каким-нибудь новым руном. А все-таки что они с ним будут делать?

— Дело не в самом руне, — сказала Красный Парик, — а в его поисках. Каждый хороший сказитель знал это. Деревенские женщины всегда делали сногсшибательные одежды из руна. После ухода гостей они обычно подбирали все шерстинки.

— Такая одежда не подошла бы к цвету твоих волос, дорогая.

— Это поправимо. Хотя тебе, конечно, проще…

— За дорогой, — сказал я, повышая голос, — руины византийской — Епископальной — церкви, которая у меня намечена к реставрации через пару лет. Это традиционное место свадебных празднеств Пелея, тоже аргонавта, и морской нимфы Тетис. Наверно, вы слышали об истории этого празднества. Пригласили всех, кроме богини раздора, но она все-таки пришла и бросила вверх золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей». Бог Парис счел, что оно принадлежит Афродите, и это определило судьбу Трои. Когда Париса видели в последний раз, он был не очень-то счастлив. О, эти решения! Как часто я говорил, эта земля кишмя-кишит мифами.

— Сколько мы здесь пробудем? — спросила Эллен.

— Я бы хотел провести еще парочку дней в Макринице, — сказал я, — затем мы двинемся на север. Примерно еще неделю мы будем в Греции, а потом двинемся к Риму.

— Нет, — сказал Миштиго, который сидел на камне и наговаривал на свой диктофон, а теперь глянул поверх вод. — Нет, путешествие закончено. Это последняя остановка.

— Как это?

— Я вполне удовлетворен и теперь собираюсь домой.

— А как же книга?

— История мне уже ясна.

— Какая история?

— Когда я закончу, я пришлю вам экземпляр с автографом. Мне дорого мое время, а все необходимые материалы я уже заполучил. Все, что мне так или иначе понадобится. Этим утром я запросил Порт, и вечером они высылают за мной скиммер. Вы можете продолжать путешествие и делать, что хотите, но я закончил.

— Что-нибудь не так?

— Нет, все так, как нужно, но мне время уезжать. У меня много дел.

Он встал на ноги и потянулся:

— Нужно еще кое-что упаковать, так что я сейчас иду к себе. У вас тут, Конрад, несмотря ни на что, действительно прекрасная страна. Увидимся за обедом.

Он повернулся и стал спускаться с холма.

Я сделал вслед за ним несколько шагов, глядя ему в спину.

— Хотел бы я знать, что все это значит? — подумал я вслух.

В тишине раздавались его шаги.

— Просто он умирает, — тихо сказал Джордж.

Мой сын Ясон, опередивший нас на несколько дней, исчез. Соседи рассказали о его уходе на поиски Гадеса вечером накануне нашего появления. Патриарх сидел на спине огненноглазого гончего пса, который сорвал с петель дверь его жилища и понес его на себе сквозь ночь. Все мои родственники хотели, чтобы я пришел на обед. Дос Сантос еще не вставал — Джордж залечивал его раны и не считал необходимым отправлять его морем в афинский госпиталь.

Всегда приятно вернуться домой.

Я спустился на площадь и провел день в разговорах со своими потомками. Рассказать им о Тайлере, о Гаити, об Афинах? Да, рассказать. Что я и сделал. Расскажут ли они мне о двух последних десятилетиях в Макринице? Несомненно.