Ричард Кнаак - Король серых

• Название: Король серых
• Автор: Ричард Кнаак
• Издательство: ACT
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02904-3

Из тумана, из темных сумерек смерти, из небытия вылетел ворон. Ворон, рожденный в мире, где обитает народ призраков, в мире бестелесном и зыбком, в мире вампиров и монстров, чудовищ и привидений. В мире, где не живут, но жаждут жить. Он был Ворон. Он был — Голод. Он тоже хотел обрести жизнь, хотел так сильно, что понял: сила его — в боли и страдании других. Убивая, убивая и убивая, он становился все неуязвимее, все непобедимее. Так было, пока не встал на его пути Король — человек, которого звали Мертвец. И тогда схватились в смертельном бою тот, кто из смерти прорвался в мир жизни, и тот, кто из мира живых вырван был миром мертвых…

---

Они сели на тротуар, который нельзя было охарактеризовать ни как холодный, ни как влажный — к нему вообще не подходили никакие определения, поскольку он был лишь иллюзией и существовал постольку, поскольку так хотел Джеремия.

Гектор протянул обе руки, и Джеремия сжал их в своих ладонях. Должно быть, со стороны это выглядело забавным, но ничего лучшего они придумать не могли. Если их постигнет неудача, что ж, они поищут другое решение. Но что-то подсказывало Джеремии, что Гектор знает, что делает. Через какое-то мгновение Джеремия освободится от всего, останутся лишь горькие воспоминания о том, как он не смог спасти Каллистру. Он знал, что от этого бремени ему не избавиться никогда.

Да он и не хотел…

— Приготовились, — сказал Гектор.

Джеремия кивнул и крепко зажмурился. Он действительно хотел, чтобы у них получилось. Чары не принесли ему ничего, кроме боли. Гектор хотел обладать ими, что ж — воля его… Джеремия больше не чувствовал угрызений совести из-за того, что пытался переложить на чужие плечи свои проблемы. Его друг справится куда лучше, чем он. Гектор Джордан — это не Джеремия Тодтманн.

Он почувствовал, как что-то сдавило ему мозг.

И тьма навалилась на него со всех сторон.

Он попытался воспротивиться: он брыкался, размахивал руками, отбиваясь изо всех сил. Наконец до него дошло, на кого он — объятый страхом — обрушил град ударов.

Это был Гектор.

Джеремия в ужасе вытаращил глаза. Перед его взором, словно в замедленной съемке прокручивались страшные кадры. Гектор, без чувств, взмывает в воздух и, не издавая ни звука, летит к стене ближайшего здания. Странное дело, когда он ударяется о стену, та прогибается — Гектор же бесформенной кучей падает ниц.

— Боже, Гектор! Нет! — Джеремии кажется, что он кричит, на Самом же деле с уст его срывается лишь слабый шепот. Он с трудом поднимается на ноги и, пошатываясь, направляется к своему другу. Если он убил Гектора…

Он успевает сделать три, может, четыре шага, как вдруг видит перед собой темную фигуру. Джеремия с облегчением вздыхает, но на смену облегчению приходит недоумение, а затем страх.

Образ Гектора Джордана дрожит, как картинка на экране неисправного телевизора, и Джеремии никак не удается поймать его в фокус. Прежде только однажды Джеремия видел нечто подобное — это было, когда он расспрашивал двойника Мэрилин о Томасе О’Райане.

Гектор был никакой не Гектор, а Серый.

XV

— Что с тобой, Джеремия? — спросил ускользающий от взгляда Гектор. — У тебя такой вид, будто ты увидел призрак.

Только теперь, когда Джеремия знал, кто перед ним, он наконец понял, что крылось за привычкой Гектора сыпать штампами, вворачивать к месту и не к месту цитаты, часто их перевирая, и говорить в рифму. Невероятно — как он раньше не догадался? И как давно тянется этот маскарад? Давно. Вероятно, с того самого момента, как Гектор впервые заметил его в зеркале.

Его просто водили за нос.

— Старина, ты что, язык проглотил?

Джеремия отступил на шаг назад:

— Ты не Гектор. Не подходи ко мне!

По губам псевдо-Гектора скользнула улыбка. Он больше не мог утаить правды.

— Наверное, ты прав.

— Где он? Где настоящий Гектор? — Тодтманн уже и сам догадывался, но он хотел получить подтверждение своим подозрениям.

— У твоего приятеля вместо мозгов — булыжники, — ответил двойник. — А теперь — один большой булыжник.

Боже праведный! Неужели и Гектор тоже?.. Нет, только не это!

— Ну-ну, полно. — Двойник усмехнулся и, опустив голову, принялся разглядывать свое тело. — С глаз долой, из сердца вон.

И Гектор Джордан стал распадаться.

Сначала лицо его облупилось, кожа почернела и покрылась струпьями. На щеках вылезли перья. Отслаивающаяся по бокам головы ткань преобразилась в крылья, которые начали неумолимо расти. Нос и рот вытянулись вперед и слились в одно. Из жил у него на шее выскочила пара оснащенных острыми когтями лап. К вящему ужасу Джеремии, голова его приятеля вдруг отделилась от туловища и осталась висеть в воздухе. Туловище же рухнуло, обратившись в отвратительную, лишенную скелета кучу плоти, от которой, правда, через секунду-другую не осталось и следа.

Последние человеческие черты, по которым еще можно было бы узнать в летающей голове именно голову, все больше съеживались и наконец исчезли. Взмыв на высоту в два человеческих роста, восставший из праха ворон дико расхохотался, увидев исполненные животного ужаса глаза своего врага.

— Я совсем не тот человек, которым был когда-то?

Джеремия, завороженный небывалым зрелищем, не спускал с птицы глаз. Ему следовало давно понять, что Гектора нет в живых. Ворон не мог рисковать — он должен был сделать так, чтобы вдруг не объявился настоящий Гектор. Более того, чтобы устроить такую гениальную мистификацию, крылатому демону было недостаточно иметь в своем распоряжении лишь тень Гектора. Ведь при всех странностях его лексикона псевдо-Гектор отличался удивительным сходством с оригиналом.

Сначала Каллистра, теперь еще и это. Джеремия понятия не имел, что хочет от него черная птица, зато знал, что она от него получит.

Король Серых подверг ворона адаптации.

Зловещая тень задрожала. Джеремия почувствовал, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. На сей раз монстру от него не уйти! На сей раз ворон заплатит за обе смерти!

Чудовищной силы толчок сотряс землю. Джеремия потерял равновесие и, не устояв на ногах, упал, больно ударившись спиной о мостовую. Концентрация была нарушена.

— Ты не можешь уничтожить меня, Джеремия Тодтманн! Я — это ты! Ты моя сила! Ты скорее уничтожишь луну, солнце, звезды, чем меня!

Ворон носился вокруг него с такой скоростью, что Джеремия был озабочен лишь одним — как защитить лицо. Он едва успел вскинуть руки, чтобы не дать длинным, как ножи, когтям вцепиться ему в глаза, и только сдавленно простонал, когда они рассекли ему кожу на тыльной стороне ладоней. Ворон снова бросился к нему, но на этот раз остановился на полдороге.

Джеремия опустил окровавленные руки. Боли он не чувствовал. Он понимал, что дьявольская птица просто хочет показать ему, на что она способна.

— Чего ты хочешь от меня?

— Всего.

— Но зачем?

— В самом деле, зачем? — Ворон отлетел в сторону и сел на уличный указатель. С минуту он сосредоточенно чистил клювом перья, затем обратил к своей жертве один кроваво-красный глаз. — Чтобы мечтать о несбыточном, конечно. Чтобы черпать жизнь до дна. Чтобы смело вторгаться туда, куда до сих пор не ступал ни один Серый! Чтобы иметь возможность посещать этот островок под названием Земля не только транзитом.

— Так ты хочешь попасть в реальный мир?

— Я хочу принадлежать к истинному миру!

Принадлежать к истинному миру. Джеремия попробовал представить ворона как часть земного мира. Картина выходила жутковатая. Едва ли ворон удовольствуется тем, что будет просто существовать среди людей. Нельзя допустить, чтобы он переступил границу. Но единственным барьером, отделявшим ворона от его цели, был Джеремия, а он чувствовал себя совершенно бессильным перед этим демоном.

И вопреки всему, вопреки полной безнадежности, он сказал:

— Я не могу тебе этого позволить.

Ворон, по своему обыкновению, рассмеялся:

— Не можешь? Должен! Я в ухо королям шептал все эти годы, и шли за ними Серые народы! Моих заклятий льстивых тень приблизила последний этот день! И сами короли, как тень, шли вслед за мной на каждую ступень, пока наконец не явился ты! Время пришло, сказал морж, и час настал! Ты — кульминация моего плана, которым я, как рычагом, поверну королевскую власть! Я вел тебя и друга твоего, но стал не нужен он, и смерть взяла его.

Эксцентричная манера речи ворона не могла скрыть чудовищного смысла его откровений. Как долго он плел сети своего заговора? Если верить его словам, в его план оказалась вовлечена целая череда королей из числа смертных — выходило, что он последовательно манипулировал выбором, который осуществляли чары, и никто не понимал, что на самом деле выбор всегда оставался за ним. Ворон не остановился даже перед убийством — ему потребовалось обличье Гектора, чтобы одурачить Джеремию, обманом заставить его отказаться от чар в его пользу. План его был невероятно сложным и изощренным. Какое место в нем отводилось каждому последующему королю-смертному? Какие черты или достоинства искал он в своих марионетках? И почему именно на нем, на Джеремии, интрига достигла своего пика?

Джеремия лихорадочно соображал, нельзя ли как-нибудь отвлечь внимание ворона, хотя и понимал, что нельзя предотвратить неотвратимое.

— Но ты и без того посещаешь истинный мир, не так ли?

— Фигаро здесь, Фигаро там. Мне все время приходится возвращаться или исчезать в воздухе. Разве это жизнь?