Сергей Стульник - Аз победиши или Между землёй и небом - война

• Название: Аз победиши или Между землёй и небом - война
• Автор: Сергей Стульник
• Жанр: Научная Фантастика

---

ЛЮДИ.

Разные. Самые что ни на есть. Прямо не то слово...

Работяги и тунеядцы, инженера, учительницы, медсестры и шофера, кооператоры и студенты, врачи и токаря, программисты и секретарши, бухгалтера и безработные, дети всех возрастов, отличники, середнячки и двоечники, вундеркинды и потенциальные зэки, меломаны и хулиганы, преступники и божьи одуванчики, подлецы и святоши, лицемеры и глупцы, ханжи и работники торговли, спортсмены и сердечники, инвалиды и здоровяки, "афганцы" и ветераны ВэОВэ, старики, старухи, евреи, русские, украинцы, молдаване, корейцы, греки, кавказцы, поляки, болгары, белорусы, красивые, уродливые, толстые и худые, длинные и малорослые, импотенты и гиперсексуалы, несимпатичные и сексапилы, гомосексуалист(ки)ы, мужчины, женщины...

"Лишь Его среди них - НЕТ. Целый дом людей, десять подъездов, триста шестьдесят квартир, несчетное количество комнат, коридоров, кухонь... Но одного-единственного чувства не сыскать в сонмище кубометров и людишек. ЛЮБОВЬ. Они ее выдумали. Чтобы оправдать все это копошение, придать ему хотя бы видимость смысла. Выдумали как заведомо несбыточную мечту, как идеал, к коему якобы стремятся, и наследников учат стремиться. Нашли тоже, кретины, идеальчик себе... Многие стремятся до самой смерти, одолеваемые страхами, предрассудками, равнодушием... Но выше головы не прыгнешь, господа-товарищи, панове и пани. Человек по природе своей - одиночка, суперэгоист, какая может быть любовь у такого существа... Сплошь самообман и подтасовка. "Любовь выдумали русские, чтобы не платить". Отлично сказано! А за все платить придется, за все, все, все, прямо или опосредованно... Рано или поздно. Не отвертишься. За грехи - и воздастся. За добродетели - вдвойне. Грех - честнее. Добродетель - более подспудна, внутривенна, подкожна, за нее надо бы срока не меньше "червонца" давать. Тот, кто говорит, что любит - преступник. Потому что он рядит свое желание попользоваться чьей-то кровью в карнавальный костюм, выдает за истинное духовное чувство элементарный голод... В борьбе за выживание человеки объединились в суперстаи, таких не видывал мир ДО человека, и покорил этот вид, хомо сапиенс, мир, массой задавил... Гуртом и батьку бить можно. Чего не сделаешь, чтоб выжить. Теперь - губит себя самого. За все надо платить. Одиночки, в стаю объединившись, рано иль поздно начинают платить дань собственной изначальной сути. Любви нет. Есть инстинкт плоти, инстинкт продолжения рода, как одна из разновидностей борьбы с природой и другими ее детьми - за выживание. Хоть потомки (а значит, и частичка ТЕБЯ) выживут, хоть так, опосредованно, побыть бессмертным... Что угодно есть, но любви нет. Слишком разные, разные... Не то слово. Легенда о половинках разбитого кувшина - бред собачий. Слабый пол, сильный пол, функция женщины, функция мужчины - дерьмо кошачье. Все - лажа. Жизнь - тоже. Смерть - тоже. Какого черта вообще это _в_с_е_ нужно, спрашивается? Нет ответа. И не надо, ну их всех в баню, утопитесь в шайках. Разные. Разные... А жаль."

"И Мишеля среди тысяч людей, копошащихся в доме напротив, нет. И не было. И не будет. Ушел. Трус. Мужик, одним словом."

Есть только три чувства, подумала Марина. Чувство страха, чувство ненависти и чувство голода, сексуального, любого, без разницы. Все прочее - иллюзии. Хрустальные замки, настроенные человеками для самоуспокоения, для самооправдания. Для сохранения имиджа, созданного некогда. Смотри, мол, природа-мать, мы твои наиспособнейшие дети, мы не только сами себя пожирать умеем, тебя попутно изничтожая, мы еще и любить умеем, мы разумны, а любовь - высшее достижение разума! Любовь - самопожертвование, части себя либо целиком, ради ДРУГОГО. Антиэгоизм. Ура. Вопреки инстинкту самосохранения.

"Ничего себе достиженьице..."

- Ох, как вы мне все надоели. Выше головы не прыгнешь. Жалкие попытки - не в счет. Естество - непреложный закон. А оно ясно и четко говорит: будь эгоистом, и выживешь. Любовь - преступление. Патология. Против природы... Духовность, разумность, альтруизм - не оправдания. Миражи. А жаль...

Марина показала дому напротив язык, всем его обитателям, ряженым в маскарадную тогу так называемой человечности, наипервейшим признаком коей, говорят, Любовь и является. Врут, сволочи. Всем лицемерам, равнодушным, эгоистам - людям, - показала. Всем одиночкам, временно сбившимся в суперстаю. Обреченным внутри нее на одиночество тем более. Всем тщащимся представить истинное положение дел, реальную диспозицию, по-своему, обманывая самих себя. Мы, мол, не волки, в стаю сбивающиеся лишь на зиму, мы, мол - Человечество. Мы любить умеем - и именно ПОЭТОМУ мы ЛЮДИ. ХА!!! Вы люди, потому что ни одно животное настолько сильно не способно ненавидеть и бояться особей собственного вида, как ВЫ.

- Пошли вы все... - злобно огрызнулась Марина, отворачиваясь от окна. Часы показывали "21:38:56", когда она закончила метаться по норе, из комнаты в комнату, из прихожей в кухню, как полоумный шаттл, потерявший управление.

- Расфуфырилась, кукла? - с омерзением в голосе спросила свое отражение, эту самку с сочащимися тоской глазами, стоящую в зеркале, в последний раз обведенную вокруг двадцать первого пальца струсившим, испугавшимся ответственности, неспособным на самопожертвование, как и все они, коз-злы... мужики, одним словом. - Стрелка измерителя либидо зашкалила, да? Пиковая нагрузка ненависть сбила?..

Содрала с себя чулки, юбку, безрукавку. Схватила ножницы, покромсала в лохмотья новые, практически нанадеванные вещи. Задрапировалась в старый ситцевый халат. Разорила прическу, умылась.

Пока оттирала французскую, умопомрачительно дефицитную косметику, вдруг подумала, ни с того ни с сего: "А интересно, какова этимология слова "пол" (М и Ж)? Уж не от той ли "половинки разбитого кувшина", а? Значит, по отдельности ничего цельного, М-пол(овина) и Ж-пол(овинка), и только вместе...". Аж вздрогнула от отвращения. Не-ет, хватит...

ВСЕ, решила. Последняя капля звонко, оглушительно булькнула об поверхность тяжелой маслянистой жидкости ненависти, наполняющей чашу ее терпения. Имя той капли - Мишель. Фамилия - Захарченко.

"Думаешь, я побегу за тобой на вокзал?", - спросила выходную дверь. "Кукиш тебе. Пересрал, скатертью путь-дорожка, милок. Рыдать не намерена. Изрыдалась уж, хватит. Амба. Зэ Энд. Думаешь, прибегу, умолю, рабой буду? Зря, друг ситный. Ох, зря. Не на ту попал... Человек! Поди ж ты. Мужик он мужик и есть. Я скорее поверю в то, что баба - человек. Но чтоб самец... ни в жизнь. Самки - тоже твари, но не настолько безжалостные. Не настолько беспросветно бесплодные и бесполезные для природы, для жизни, как вы, самцы. Они хоть рожать могут... Ближе к животным, вы говорите. Ну что ж. Лучше быть родственницей той же кошки, чем _в_а_ш_е_й_. Вы заменили сердца моторами, чтобы отдалиться от животных. Вы злобные, не умеющие чувствовать, монстры, со всей вашей технологией выживания и техникой, создавшей мир, в котором есть место лишь "технике секса", но нет любви. Вы создали этот мир, и вы в нем правите. Это факт. Но где отмечен тот факт, что Я обязана подчиняться ВАМ??? Я могу вас использовать, со всеми вашими прибамбасами, но жить по вашим законам вы меня больше не заставите!!!".

36. В НОНОЧЬИ ЛАПЫ - 2

Ради чего стоит возвращаться...

- Транспорт, - бросил Вилли. - Схоронись, Торопыга. Поглядим, наш ли...

Они заскочили в пролом. Спрятались внутри дома, сторожко высунув краешки глаз. Лязг гусениц, рык двигателей, дыхание тяжелых стальных чудовищ - приближались, усиливались. "Колонной идут, - подумал Вилли, штук десять, судя по звуку".

Приготовил на всякий случай базуку к стрельбе, жестом велел Торопыге следовать своему примеру.

Показался первый бронетранспортер. На бешеной скорости пронесся мимо. Авангард.

- А, дерьмо, - прошептал Вилли, - нонки...

На борту головного растянулся в прыжке кошачий силуэт.

- Пропустим, - выдохнул Торопыге в ухо, - не одолеем, много их, тварей, ч-черт...

Прогрохотал второй броневик, третий, пятый... Десятый.

В сторону Квартала мчатся, подумал Вилли. Эх, предупредить бы мужиков... Пару коптеров с ракетами на колонну, и все дела, разговор короткий. Но как предупредишь, без связи-то. И ушли, черт побери, далеко, не успеем вернуться. Ну ничего, мужики справятся. Не впервой.

- Учуяли, твари?.. - с ненавистью в голосе прошипел Вилли. Броневиков было одиннадцать, оказывается. И одиннадцатый, арьергардный, кромсая асфальт, в этот миг тормозил точнехонько напротив пролома в стене дома, за иззубренными краями которого прятались напарники...

- Торопыга, ты слышишь? - спросил. - Слышишь их?

- Очень смутно... не дрыгайся, Вилли, сдается мне, они по своим делам притормозили, нас не унюхали...

Крышка люка механика-водителя на переднем скосе броневика открылась, показалась усатая физиономия в ребристом кожаном шлеме. - Выпердок, брезгливо сказал Вилли. Заскрежетал зубами. - Дырколизы мокрогубые, дерьмоеды...

- Осторожно, без зубов останешься, - толкнул в бок Неудачника Торопыга. - И скрежет твой зубовный на милю слыхать. За что ты их так? Их жалеть нужно, несчастных...