Сергей Стульник - Аз победиши или Между землёй и небом - война

• Название: Аз победиши или Между землёй и небом - война
• Автор: Сергей Стульник
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Прости меня, Пэтси, - прошептал он, - простите нас, зверей бессовестных... - Он медленно опустился на колени, прямо на грязный темный пол коридора, ведущего в клетки, где животные утоляют голод плоти, - если можете... - наклонился, коснулся лбом ободранных носков поношенных туфелек проститутки. Зашептал бессвязно, захлебываясь словами, словно спеша выплеснуть все раньше, чем иссякнут силы говорить, и говорить ТАКОЕ, словно выталкивая из себя насильно, не обращая внимания на смысл, да и разве смысловая стройность важна, когда кричит Душа у человека, когда больно так, что НЕ кричать - значит умереть от этой боли... - ...возьми все, родная, возьми... Ты просто неверно истолковала мой вопрос... Приблизительные формулировки - ложь изреченная, они синоним лжи заведомой... Возьми, и прости, если сможешь. В мире, где секс - самый дешевый товар, лишь человеческая жизнь ценится еще дешевле. В мире, где любовь - синоним проституции, неужели чему-то еще можно удивляться... Моя часть вины в этом бесстыдном скотстве немалая, и нет мне оправдания... Там, где святые превращены в демонов - люди низвергаются в клоаку бездушия... И все стандарты человеческого поведения превосходно укладываются в схему, которая иначе как мужской кабалой, названа быть не может... В таком случае во имя каких идеалов я воюю?.. Традиционная, так называемая, мораль, установленная превосходством более сильного: порождение мужского лицемерия, ханжески твердящего, что женщины якобы лучшая половина человечества, прекрасная половина... Но женщина - приз, женщина - вещь, такая же, как одежда, жилище, деньги, хлеб и вино... как то, что позволяет выжить и пока живешь, не скучать... и женщины проходят по категории развлечений... Дома, где мораль тает, как мороженое летом, дома, за порогом которых она остается, дома, в которых сдираются маски, не случайно зовутся приютами терпимости. Терпимость - великий соединитель, но каждая медаль имеет две стороны, и в царстве буйства плоти терпимость главное извращение, она чудесным образом превращается в величайшее унижение женщины, как существа, низшего, чем человек... Боже Мой, я не хочу вновь стать пленником земной любви... любовь любви рознь... мне необходима как воздух совершенно иная любовь... есть пища для духа, а есть иная - для разума... такой я не хочу... я хочу отыскать такую любовь, что неземною зовется... Это всепоглощающее желание и вытолкнуло меня в ночь, на Дорогу... И мой удел - искать утешение в тех, кого днем не встретишь... Почему? Потому что с некоторыми людьми можно повстречаться лишь ночью... Что это за люди такие?.. Это люди, которые днем не работают, так вот... Зависимость по собственному желанию, быть может, все же нечто иное, нечто большее, чем навязанная средой обитания... - он бормотал, как бредил, бессвязные мысли свои выплескивая словами, и все обнимал, обнимал ноги проститутки, осыпал ее коленки и бедра поцелуями. Ноги женщины, профессией которой была любовь... - Но любовь и деньги - это ведь уже не любовь, это проституция. Весь мир - зиждется на проституции... Но продать-купить возможно лишь тело и разум, душу, если она есть, за деньги не купишь... По крайней мере, ПОКА Я ДУМАЮ ТАК, во мне найдутся силы для продолжения пути... - Женщина молчала, с места не сдвигаясь, как приклеенная. Понимала она, о чем он пытался сказать?.. Едва ли. Но не с ней он уже говорил... говорил, говорил: - ...неземная любовь - промысел не горизонтальный, за нею в небеса возвыситься надо, взмыть вертикально, и фронт борьбы за нее не справа налево простирается, а снизу вверх... отсюда и до Единственной, твоей, Звезды... и пока человек не освободится от собственного несовершенства, победы не будет дано ни за какие заслуги... - шепот его становился все тише, тише, почти неслышно выдохнул он: - И прощения не будет... искупления - тоже... - и замолчал.

Женщина пошевелилась. Вначале она подумала, что этот сумасшедший валяет дурака, своего рода издевательство затеял над ней, но, понемногу убавив уровень "звука" темы испуга, внимательно прислушалась к его словам... "Странный он, - подумала. - За что-то прощенья просит. А я думала, бить будет. Другой бы - побил. Черт с ним, только бы деньги не отобрал..."

- Почему ты мне все это говоришь?.. - дрожащим от страха и непонимания голоском отважилась спросить проститутка.

- А мне больше сказать некому, - неожиданно твердо и внятно ответил он и наконец-то оставил ее колени в покое. Зато схватил руку. Поцеловал горячими сухими губами своими, истыкавшими ее ноги сверху донизу, четко вымолвил: - Что мужчине нужна подруга, женщинам не понять. А тех, кто с этим согласен, не принято в жены брать. - И еще раз попросил: - Прости меня.

- За что, Большой Грэй? Я разве говорила тебе, что ты меня обидел? Все нормально, не переживай...

"Слава богу, Папа Китч не будет в претензии", - с облегчением подумала.

Боже Мой, подумал Грэй. Разве поймет хоть когда-нибудь, хоть одна из н_и_х_, почему у меня из-за них болит душа... Не потому она болит, что я когда-то _и_м_ был совершенно не нужен и отторгаем как инородное тело, несовместимое ни по каким параметрам. Нет. Хотя, с позиций разума рассуждая, за то, что они мне сделали, я должен их косить похлеще пулемета Фредди Квайла. Но что-то не видать ни единого из тех красавчиков, коих они так любят, в их рядах - добровольно. Выпердки не в счет. Они не мужчины, они рабы.

_П_о_ч_е_м_у_ я воюю _з_а_ _н_и_х_ против них же, поймут ли?..

"А ты сам понимаешь?", - спросил он себя.

И ответить, как всегда, не сумел.

Он знал ответ лишь на один-единственный вопрос.

Заменить одну кабалу на другую, такую же, - по большому счету справедливо, но не выход. Даже не аварийный. Ибо на свободу не открывается. Тупик. The End.

Антракт...

- Вилли, - сказал на улице Грэй напарнику негромко, чтобы не услыхали ночные подруги усталых путников, - ты не пугайся, но я, кажется, действительно, потихоньку съезжаю с катушек. Я всегда был не от мира сего, шарики и ролики не в ту сторону вертелись, а в последнее время, замечаю, и вовсе дело швах. Я так устал, что временами мне становится плевать на судьбы этого треклятого мира... Я тебя вот о чем прошу, брат. Если вдруг повстречаемся с нонками, и придется открывать стрельбу из всех видов оружия, ты меня по башке чем-нибудь стукни, чтоб там все на свои места встало и я не забыл нажать на спусковой крючок. О'кей?

- Договорились. Я тебя так тресну, что со всех четырех конечностей палить у меня будешь, будь спок.

"А с пятой - уже", - подумал Грэй. И мысленно расхохотался. "Все-таки это было здорово, эта безумная ночка! Давно у меня таких не бывало... С последнего свидания не бывало, когда приходил к Бев ровно... пятнадцать лет тому назад".

И хотя со времени последней встречи с любимой женщиной для него минуло всего лишь несколько месяцев, у него в душе поселилось ощущение, что пятнадцать лет расстояния, отделившего от нее, - не свойство временной петли, а истинная правда жизни.

А чтобы не расплакаться, он расхохотался вслух. Было от чего. Он вдруг вспомнил кое-что, и поразившись совпадению, не смог сдержать смех. И смех этот очистительный унял его боль. Исповедь, выброс прорвавшегося под давлением душевной боли "пара" покаяния - не очистили. Как ни странно. Попытка обрести индульгенцию, выложив пару косых, провалилась. Грех не деньгами искупают (за утверждение обратного он ужасно не любил католиков!), если его вообще можно искупить, хоть покаянием, хоть бессвязным горячечным мальчишеским философствованием, кто как, по-разному, поймет то, что исторглось из Грэя.

А смех помог. Чувство юмора, наверное, последнее чувство, покидающее человека перед окончательной деградацией. Покамест человек смеется вообще, и в частности, способен смеяться над собой, он - человек. Тем и отличается от прочих существ, в этом Грэй убедился на своей шкуре, пройдя по Дороге долгие годы расстояния.

- Ты чего? - сощурился Вилли, уставившись на хохочущего напарника. "Уже врезать по башке?".

- Не-а, не надо... пока... - сквозь смех сумел выдать Грэй.

- А чего смешного увидал-то? "Если он с моего этого кстюмчика ржет, так точно получит по башке счас..."

- Не-е, - просмеявшись, успокоил озабоченного собственной непристойной внешностью Квайла Грэй. - Это я вспомнил... когда-то, давно очень, еще дома, один тип заявил, что, читая мои опусы, у него создается устойчивое впечатление, что в них я вывожу только два типа персонажей. Я, знаешь, пописывал на досуге всякие...

- Ну?..

- Баранки гну. Дать тебе одну?.. Два типа, значит.

- Ну и чего тут смешного?

- Солдаты и проститутки.

Вилли не на шутку встревожился. Контрразведчик Кью эС все-таки, Е-МОЕ, ОТКУДОВА УЗНАЛ?!.

- Чего-о? Ты что, о нас писал?! А откуда ты знал?! А ну...

- О! - лаконично ответил Грэй.

Вилли испуганно посмотрел на Грэя. Ему, Вилли, смешно почему-то не было.

Грэй снисходительно посмотрел на Вилли. Сжалился.

- Кроме всего прочего, у меня такое устойчивое ощущение, что вообще ВСЕ в этом мире, спокон веков - солдаты и проститутки. Одни добывают пропитание силой, другие им платят за кусок хлеба натурой. Но если это правда, тогда, согласен, уже совсем не смешно.