Николай Микава - Грузии сыны

• Название: Грузии сыны
• Автор: Николай Микава
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Эта книга — первая в серии «Жизнь замечательных людей», которая на своих страницах рассказывает о жизни многих поколений древнего народа. Стремясь раздвинуть рамки серии, дать возможность читателям познакомиться с большим количеством биографий замечательных людей, редакция наряду с монографическими книгами предпринимает выпуск разнообразных биографических сборников.

Книгой "Грузии сыны" открывается цикл сборников о выдающихся деятелях братских народов, населявших СССР.

История грузинского народа, народа древней культуры и славных традиций, насчитывает великое множество замечательных деятелей, о жизни которых интересно и поучительно узнать читателям. В книге помещено 29 биографий, раскрывающих наиболее важные моменты истории и культуры грузинского народа.

---

Режим духовной семинарии напоминал режим всей Российской империи тех времен: нетерпимость любого инакомыслия, задавленность всего живого, забитость, откровенное мракобесие. Однако именно из стен семинарии выходили кадры революционеров, мыслителей, борцов и, уж во всяком случае… убежденных атеистов. Семинарские устои были настолько неприкрыто гнилы, что начинали задумываться даже самые малодумающие.

Несмотря на строжайший запрет, семинаристы с жадностью разыскивали книги по естествознанию, литературе, геологии. В старших классах они объединялись в кружки, где изучали право, политэкономию, историю. Большой популярностью пользовался рукописный журнал «Факел».

Семнадцатилетний Миха много читал. В знаменитой букинистической лавочке Захария Чичинадзе он познакомился с трудами Смита, Кене, Рикардо. Кроме общедоступных книг, там можно было достать и кое-какую нелегальную литературу. Иногда к Захарию заходили русские революционеры, сосланные на Кавказ, приносили номера запрещенных газет: «Колокол», «Вестник «Народной воли» и другие.

Революционные настроения в семинарии не были секретом для семинарского начальства. Оно безжалостно боролось со всякой «крамолой». Надзиратели тайно обыскивали сундуки семинаристов, отбирая все «недозволенное». Самые способные ученики безжалостно исключались, если они попадали под подозрение.

Осенью 1886 года, доведенный до отчаяния, затравленный мракобесами семинарист Лагиашвили убил ректора Чудецкого. Немедленно последовали репрессии. В числе исключенных оказался и Цхакая, Хотя к убийству Чудецкого он никакого отношения не имел. Полиция выслала Миха в селение Лесичине под особый надзор. Родителям прислали так называемый «волчий аттестат» Миха с «глубоким соболезнованием» высшего духовного начальства по поводу того, что такой «способный молодой человек, будучи воспитан на казенный счет, пошел против Бога и Царя».

На родину Миха вернулся уже не тем, простым деревенским парнем, каким уезжал учиться. Он прошел суровую семинарскую школу, познакомился с лучшей частью тифлисской молодежи, много прочел и передумал. Еще в семинарии попадались ему труды Карла Маркса. Четко сформулированные марксистские идеи очень заинтересовали его. Несмотря на положение поднадзорного, с огромным трудом добывая литературу, он и в Лесичине продолжал изучать марксистскую литературу.

В 1888 году Цхакая нелегально вернулся в Тифлис. У него не было ни специальности, ни паспорта, ни крова над головой. Поначалу жил случайным заработком, порой ночуя на берегу Куры в саду Муштаид. Потом удалось устроиться на работу — помощником бухгалтера на ликерно-коньячное предприятие Д. Сараджишвили.

Надо сказать, что владелец завода с уважением отнесся к молодому интеллигентному грузину, но Миха сблизился с рабочими. К этому времени он стал убежденным последователем Маркса. Ему попадались заграничные нелегальные издания группы «Освобождение труда». Он знает, что марксистская организация существует, и пытается создать в Тифлисе кружок.

Накануне 1 Мая 1890 года Миха провел большую беседу с рабочими, живо и просто рассказав о значении. «рабочей пасхи», как тогда часто называли этот праздник. Узнав о беседе, Сараджишвили вызвал Цхакая к себе в кабинет.

— Вы знаете мое отношение к вам, — сказал он Миха. — Но я хочу попросить вас перестать встречаться с рабочими. И еще по-дружески советую: бросьте вы ваши бредни! Социализм хорош на Западе, в цивилизованных странах, а мы — азиаты, русские рабочие не поймут марксистов!

— Господин директор, — ответил Миха, — я тоже уважаю вас, но, простите меня, из уважения к вам не могу менять своих убеждений, — и, хитро прищурившись, добавил: — А если вы так уверены, что в России не может быть социализма, почему же вы боитесь нашей агитации?..

Вскоре Миха оставил работу и переехал в Батум. Здесь он на некоторое время устроился на предприятие Ротшильда, а затем перешел в только что организованную филлоксерную комиссию[23] Министерства земледелия. Комиссия располагалась в Тифлисе, но работа дала возможность Миха бывать во многих районах Грузии и Азербайджана. Веселый и общительный молодой человек быстро завоевывает популярность у простых людей: виноградарей, рабочих, мастеровых.

По делам филлоксерной комиссии Цхакая часто наезжал в Квирилы. Он снимал там комнату совместно с молодым конторщиком марганцепромышленника Гогоберидзе. Фамилия конторщика была Ниношвили.

Однажды Миха поздно вернулся домой. Его сосед лежал в постели и читал. Когда Миха вошел в комнату, Ниношвили поспешно убрал книгу под подушку. Цхакая удалось разглядеть название: «Карл Маркс. Капитал».

Он заинтересовался.

— Что это у тебя за книга? — спросил Миха.

— Да так, пустяки, — безразличным голосом ответил Ниношвили.

Горячий Миха возмутился:

— Что?! Карл Маркс для тебя пустяки? Как тебе не стыдно?! А еще образованный человек!

Ниношвили внимательно посмотрел на него и сказал:

— Э, друг, кажется, мы с тобой одного поля ягоды. Мне говорили как-то, да я не поверил, а теперь вижу, что тебя не зря полиция из Тифлиса выслала. Да только я и сам такой же. Вот тебе моя рука. Предлагаю дружбу!

Обезоруженный Миха крепко пожал руку Ниношвили.

Так начался их большой союз.

Эгнате Ниношвили, в то время молодой способный писатель, вынужден был жить в Квирилах, зарабатывая на жизнь работой конторщика. Миха настойчиво звал Эгнате в Тифлис.

— Вот где поле деятельности, — говорил он, — приезжай. Работу тебе найдем.

Ниношвили улыбался…

Осенью 1892 года окончилась сезонная работа Цхакая в филлоксерной комиссии, и он устроился в редакцию газеты «Иверия». Миха по-прежнему заходил к Захарию Чичинадзе, который хорошо относился к нему. Лавочка Захария была устроена так: передняя комната для всех и внутренняя — для «постоянных посетителей». Однажды, когда пришел Миха, Захарий сказал ему:

— А у меня для вас сюрприз.

Он провел Цхакая во внутреннюю комнату, и Миха увидел Эгнате.

Тот приехал накануне. Они тепло поздоровались.

— Где ты устроился? — спросил Миха.

— Да пока между небом и землей, — засмеялся Эгнате.

Миха жил в маленькой полуподвальной комнате по Михайловской (ныне Плехановскому) проспекту, 54. Он предложил Ниношвили остановиться у него. Тот согласился.

Тифлис девяностых годов был крупным центром революционной работы на Кавказе. Часто устраивались собрания марксистски настроенной молодежи. Создавались многочисленные кружки. Все понимали, что нужна крепкая организация. Об этом и рассказал Цхакая приехавшему Ниношвили,

Зимой 1892 года они устроили нелегальное собрание молодежи. На нем выступили представители самых: разнообразных революционных течений, однако большинство под влиянием Миха и Эгнате пошло за марксистами.

25 декабря 1892 года в Квирилах под руководством Миха Цхакая и Эгнате Ниношвили состоялось первое собрание членов марксистской группы. Так была идейно заложена первая марксистская организация на Кавказе, впоследствии названная «Месамедаси». Жордания привез на рассмотрение товарищей свою «национал-демократическую программу». Цхакая и Ниношвили выступили против националистических положений программы. Дискуссию решено было продолжить в Тифлисе.

Заболел Эгнате. Ему пришлось вернуться в деревню. Миха как мог помогал Ниношвили: высылал деньги, находил врачей, но болезнь прогрессировала.

Осенью 1893 года объявили забастовку учащиеся Тифлисской духовной семинарии. Борьба окончилась успешно, однако полиция напала на след Цхакая, который принимал участие в организации забастовки. Миха вынужден уехать. Он приехал в деревню к Ниношвили. Положение Эгнате тяжелое. Ни целебный горный воздух, ни лекарства, которые привез Цхакая, не помогли. 5 мая 1894 года Ниношвили умер…

Очень тяжело переживал Миха смерть друга…

Он поселился в Кутаисе. Этот древний грузинский город давно привлекал его. Сюда приезжали из России на каникулы студенты. Многих из них Миха знал. В студенческой среде еще большой популярностью пользовались идеи народовольцев. Имена Желябова, Алексеева, Софьи Перовской были святыней молодежи.

Цхакая пробует беседовать со студентами о марксизме. Встречи происходят в городском парке или на берегу бурной Риони.

Однажды Миха и пять-шесть человек студентов сидели на своем излюбленном месте в городском парке. Шла очень интересная дискуссия. Цхакая с жаром разъяснял какое-то важное положение марксизма. Ему возражал высокий худой студент в очках. Они говорили несколько громче обычного. Неожиданно к ним подошел молодой, прекрасно одетый человек в черкеске.

— Вы совершенно правы, — обратился он к Миха. — Я прошу простить меня за то, что «врываюсь» в ваш разговор, но этот товарищ (он так и сказал «товарищ» и указал на Миха) совершенно прав…