Виктор Тен - ...из пены морской. Инверсионная тeория антропогенеза

• Название: ...из пены морской. Инверсионная тeория антропогенеза
• Автор: Виктор Тен
• Жанр: Прочая научная литература

Виктор Тен — историк, писатель, путешественник — посвятил работе над этой книгой почти десять лет. Первые идеи появились еще во времена, когда он, учась в университете, а потом работая профессионально, ездил по стране в составе археологических экспедиций. Предлагаемая им принципиально новая концепция происхождения человека полностью меняет традиционные представления об антропогенезе.

---

- насекомоядные имеют коэффициент 0,01-0,06;

-  полуобезьяны — 0,13-3,37;

-  низшие обезьяны — 0,56-2,22;

- человекообразные обезьяны - 2,03-7,35;

- люди - 32,0 (10, с.54).

Обратите внимание: лемуры и долгопяты (полуобезьяны), имеющие 3,37, превосходят не только всех низших обезьян, но и некоторых антропоидов.

Методика Рогинского является в настоящее время общепринятой. Прислушаемся к тому, что говорят специалисты о «мозговитости» дельфинов.

«По коэффициенту цефализации зубатые киты входят в одну группу с человеком, ближайшие конкуренты — антропоиды — отстают в 3-4 раза» (60, сс. 117,118). Выходит, что, если считать главной тенденцией приближения к человеку (по М. Урысону) увеличение мозга, то дельфинов следует предпочесть в качестве исходного материала даже человекообразным обезьянам, не говоря уже о низших приматах.

К моменту начала эволюции человека (назовем его точкой «альфа») на планете Земля жило только одно существо, имевшее достаточно серого вещества для того, чтобы в нем зашевелился разум. Это археоцет, эволюция которого началась 60 млн. лет назад и завершилась примерно 5 млн. лет назад появлением дельфинов и... людей.

«Весь комплекс имеющихся морфологических данных позволяет перейти от осторожной оценки уровня центральной нервной системы китообразных («где-то между собакой и обезьяной») к определенному утверждению, что этот уровень выше уровня развития мозга исследованных человекообразных обезьян и ближе к уровню человека» (60, сс. 125-126).

Среди морфологических данных, кроме коэффициента цефализации, следует обратить внимание на развитие коры головного мозга. По абсолютному объему коры дельфины среднего размера близки к человеку и далеко превосходят всех прочих животных.

«В коре головного мозга китообразных находятся все шесть слоев, характерных для коры мозга других млекопитающих... Строение коры на некоторых участках у дельфинов оказывается более сложным, чем таковое у человека... Важной морфолого-физиологической характеристикой коры головного мозга дельфинов и человека является преобладание в ней так называемых «непроекционных» полей, т.е. тех областей, которые отражают возможности абстрактного мышления, ассоциативной деятельности. Относительная площадь областей коры, «молчащих» в ответ на раздражение органов чувств у неанестезированного животного, у афалины сопоставима с таковой у человека» (Морган, 60, с. 123).

При движении вглубь вопроса о мозге, мы наталкиваемся на следующий важный критерий, а именно: какое место в коре занимает неокортекс, ведь именно в нем сосредоточена ответственность за самые сложные функции центральной нервной системы? У низших плацентарных (от насекомоядных до зайцеобразных) неокортекс занимает 30-50% площади всей коры. У хищных, копытных, ластоногих и верблюдов относительная площадь неокортекса больше, но у большинства отсутствует такой важный признак прогрессивного развития, как височное покрытие. Височные доли не имеют новой коры, она отсутствует именно там, где больше всего нужна существу с претензией стать когда-нибудь разумным. Височная оперкуляризация в этой группе животных, выделяемых по уровню развития неокортекса, имеется только у ластоногих. Очень интересный факт, подтверждающий, что обитание на границе разных природных сред способствует развитию интеллекта.

У человекообразных обезьян неокортекс занимает от 85% до 96% поверхности коры. У дельфинов - 97,8% процента и этот показатель наиболее приближен к человеческому! (Данные о развитии неокортекса, - 61, сс. 3-53).

По количеству борозд и сложности их поверхностного рисунка дельфины превосходят даже нас с вами, о чем можно судить по иллюстрациям, потому что это визуальный показатель. Тем не менее, многие специалисты зачислили мозг дельфинов в разряд «примитивных». Почему?

Дело в том, что дельфины, превосходя всех, за исключением человека, по относительному количеству нервных клеток, имеют чрезвычайно большое количество неспециализированных, архаичных, «первичных» нейронов.

Специалисты свысока отмечают «простоту организации дендритного аппарата нейронов» и присутствие в слоях коры «ретикулоподобных элементов» (61, с.53). Речь в последнем случае идет об элементах, выполняющих роль информационных фильтров (от латинского rete - сеть) и активаторов. У человека ретикулярная формация (особая структура мозга) тянется через весь мозг. Она получает информацию от всех органов чувств, фильтрует ее и передает коре мозга. Она активизирует кору в нужные моменты, но не пропускает привычные или повторяющиеся сигналы и играет огромную роль в механизме формирования целостных реакций организма.

Присутствие ретикулоподобных клеток непосредственно в новой коре является архаическим признаком, свидетельствующим об архитектурной незавершенности, недостроенности здания мозга. Но должны ли мы, исходя из этого признанного факта, «списывать» дельфинов с нашего «Ноева ковчега», на котором мы собрали всех возможных предков человека?

Возникает вопрос, — что вы возьмете за основу, желая возвести большой, красивый дом: большой недостроенный дом с прочным фундаментом, стенами, крышей, но без внутренней отделки и без специализации помещений, или маленький, но хорошо устроенный внутри теремок, подобный тому, в котором обитала мышка из сказки?

Мозг дельфина подобен первому варианту, мозги других претендентов ~ второму. Что с того, что у собаки или у обезьяны преобладают специализированные нейроны, в мозгах нет ничего «лишнего», все «подогнанно» «тютелька в тютельку»? Когда каждая клеточка выполняет только одну свою узкую функцию и не способна действовать по меркам других клеток, — это плюс сиюминутный в рамках геологического времени. (Мозг мал, но надежен и маловероятно, что он «сойдет с рельсов»). Потенциально - это большой минус. В плане эволюции перспективна именно способность сходить с ума, отвергая привычный образ действий. У дельфина был выбор, - вот что важно. Его «простые» нейроны могли развиваться в любом направлении. Главное, что этих стандартных «кирпичиков» хватало на дворец. У других выбора не было. Низший примат, как и собака, не мог стать существом разумным, благодаря крайней специализированности нервных клеток, а также общей недостаточности их, учитывая низкий уровень цефализации.

Позволю себе еще одну цитату. «Эти и некоторые другие данные позволяют думать, что, вероятно, именно у китообразных реализован тот способ построения нейронной системы, теоретически предсказанный Лешли (в 1929 г. - В.Т.), при котором возможности системы к обучению и памяти определяются количеством функционирующей коры, а не ее анатомической специализацией. В недавнее время Ренш (в 1965 г. — В.Т.), исходя из других посылок, также пришел к убеждению, что число взаимодействующих элементов - самый важный показатель интеллектуальных способностей нервной системы» (61, с.53).

Выходит, что в случае с зубатыми китами природа пошла по другому пути, чем в случае со всеми другими животными. Она выделила их в какой-то свой эксперимент. Уже эта исключительность должна наводить нас на размышления, ибо человек тоже исключителен. Вместо небольшого количества узкоспециализированных нейронов природа дала дельфинам много универсальных нервных клеток, которые призваны были «брать количеством».

Известно, что когда природа хочет наказать, она дает слишком много. Дельфины не случайно выбрасываются на сушу, практикуя суицид, — невиданное явление в мире животных. Ниже я объясню его подробно, рассмотрев все бытующие на данный счет толкования, которые никуда не годятся. Здесь подчеркнем, что не случайно, говоря о дельфинах, мы оказались вынуждены использовать предикат универсальности в качестве объяснительного принципа. Универсальность является основным (и пока единственным для нас) отличительным качеством также и человека.

А вот что касается специализированности, то здесь, благодаря науке об антропогенезе (которая, занимаясь обезьяной, в целом пришла к отрицательному результату, но отрицательный результат — тоже результат; некоторые выводы науки неоспоримы),- здесь все ясно. Именно: специализация является самым страшным врагом эволюции. Там, где она выявляется, эволюция прекращает свою работу. Существует закон необратимости эволюции (т.н. «закон Долло»). Ситуация выбора дважды не воспроизводится никогда. Сделав выбор в пользу узкоспециализированного развития, вы попадаете в уютный тупик, который всем хорош, кроме одного: в случае резкого изменения природных условий вы вымрете-с. Что и произошло со многими видами. Человека всегда спасала именно его универсальность, которой он обязан своим предкам-археоцетам, имевшим большой мозг с универсальными нейронами.

Видимо, с этим связано явление, которое специалисты называют «удивительной курватурой» конечного мозга дельфинов. Такого количества извилистых мелких борозд неокортекса (курв) нет более ни у кого, включая человека. Борозды на поверхности коры мозга предназначены для разделения зон ответственности отдельных групп нейронов. В грубом приближении поверхность неокортекса можно сравнить с современными электронными платами. На заре развития электроники отдельные элементы схемы соединялись при помощи пайки проводами. Ныне схемы монтируются на плате-проводнике со штамповкой непроводящих борозд, разделяющих функциональные поля. Эти непроводящие борозды сравнимы с извилинами мозга, разделяющими гомологические поля. Дефицит специализации, то есть типологической различенности клеток, требует скрупулезного распределения их по зонам ответственности, чтобы они не пересекались и не мешали друг другу, составляя, тем не менее, одно целое, «единство во многообразии». «Курвы» мозга дельфинов, т.е. крутые повороты извилин, составляют сложный лабиринт, а не скопление тупиков.