Ирина Глебова - Дом окнами на луг и звёзды

• Название: Дом окнами на луг и звёзды
• Автор: Ирина Глебова
• Жанр: Детектив
• ISBN: 978-966-1632-40-9

Скромной семье с двумя детьми достаётся по наследству, совершенно неожиданно, старинный, современно оборудованный дом… Именно это событие становится ключом к тому, что происходит дальше. А это – и реальность, и сказка, и мистика, и запутанный детектив. Именно так, с переплетением разных жанров, написаны многие книги Ирины Глебовой. Время – сегодняшние дни, хотя есть ретроспектива в 19 век. Именно оттуда тянется одна неразгаданная тайна, которая сейчас найдёт своё завершение. Детективная линия – это современная жёсткая история, связанная с семейными неурядицами и большими деньгами. Есть и истории любви – не одна. И хотя здесь в центре всех событий – две маленькие девочки, книга не детская.

---

Остальное он уже додумал, представил сам. То ли для того, чтобы оградить любимого человека от ненужных хлопот, то ли оттого, что родители не приняли её беременность, но мама не поддерживала отношений со своими родными. Вот Сергей и не знал дедушку и бабушку, никогда их не видел. А, может, они умерли рано… Помнил он только свою тётю, сестру матери Ольгу. Она изредка навещала их, он знал, что она одинока, не замужем. А когда ему было лет четырнадцать, она стала монахиней какого-то женского монастыря и тоже исчезла с горизонта. Мама – Татьяна Всеволодовна, – была женщиной красивой, молодо выглядевшей: стройная, голубоглазая, с густой копной светло-русых волос. Серёжа очень любил её, всегда любовался, а когда стал художником, написал по памяти и по фотографиям прекрасный портрет… Она нравилась мужчинам, за ней ухаживали, несколько раз звали замуж, но мама как-то сказала Серёже: «Я, когда ждала твоего рождения, дала слово посвятить свою жизнь тебе»… Свои слова Татьяна Всеволодовна всегда держала крепко.

Вот почему у Сергея не было ни родных, ни двоюродных братьев и сестёр, а к более дальним родственниками у него был как бы перекрыт путь жизненными обстоятельствами матери. Знакомство с Альбертом его искренне обрадовало. Он был уверен – Лугренье ещё появится. И точно, через день Альберт вновь пришёл в выставочный зал, сказал Сергею:

– У меня не всё в порядке со здоровьем, бывают такие внезапные приступы. Не обращайте внимание.

И пригласил Сергея посидеть в ближайшем ресторане, поговорить, познакомиться поближе. Альберт сам сделал внушительный заказ – стол заставили холодными и горячими закусками, но из выпивки каждый из них взял лишь по бокалу лёгкого вина. Оказалось, оба новоявленных родственника спиртным не злоупотребляют. Причём Альберт не злоупотреблял настолько, что всего лишь пригубил свой бокал. Возможно, здоровье не позволяло ему пить.

В эту встречу Сергей узнал много интересного о своих родовых корнях.

– Я, всё-таки, потомок рода по прямой линии, то есть, от старших сыновей. И потом, первый Лугренье, появившийся в России, всё-таки мой прадед – это не так уж далеко по времени.

– А мой? – спросил Сергей.

– Твой, Серёжа, прапрадед, – ответил Альберт. – А ты мне троюродный племянник.

Он и Сергей уже договорились называть друг друга по-родственному, на «ты», и теперь Альберт с нескрываемым удовольствием, даже с какой-то нежностью произносил «Серёжа». Сергею тоже оказалось совсем не трудно называть его просто «Алик» – так Альберт сам попросил. Хотя и был он старше Сергея на пятнадцать лет. Впрочем, они этой разницы особенно и не ощущали.

– Приехал первый Лугренье, маркиз Филипп де Лугренье, ко двору императора Александра Второго в составе дипломатической французской миссии, где-то в 1870-м году. Как раз шла франко-прусская война, Россия придерживалась нейтралитета, возможно французский император Наполеон Третий хотел склонить Александра на свою сторону. Но война завершилась быстро, через два месяца от её начала Наполеон был пленён под Седаном, во Франции начались политические беспорядки, восстания, которые завершились уже через полгода Парижской Коммуной… Ну и наш с тобой предок не стал возвращаться в бушующую и, можно сказать, коммунистическую Францию, поскольку был аристократом, а их там и арестовывали, и расстреливали. Даже потом, когда коммунаров самих расстреляли у кладбища Пер-Лашез, он продолжал жить в Санкт-Петербурге. Он был ещё молод, лет двадцать пять, двадцать семь… По дошедшим до меня преданиям – хорош собой, не глуп и лёгкого, весёлого нрава. Его привечал сам Император, пожаловал французскому, можно сказать, политическому эмигранту имение здесь, в этих местах, на плодородных землях.

Альберт рассказывал увлекательно, чуть иронизируя – Сергей просто заслушался. Тот заметил это.

– Интересно? Ну, слушай дальше. Александр Второй оставлял Филиппа Лугренье при дворе, но тот очень скоро уехал в своё новоиспечённое имение и стал жить здесь. Построил дом – небольшой по меркам того времени, но такой, как сам захотел. Какое-то время жил уединённо… Не то, чтобы избегал соседей-помещиков, нет, на приглашения откликался, ездил – он ведь был завидный жених. Но к себе особенно никого не звал, а те, кто всё-таки навестил его в его доме, а, может, – замке, – поговаривали о странных и неприятных ощущениях. Пошли даже слухи о том, что наш предок колдун.

– И что, были основания? – весело спросил Сергей.

– Были, – ответил Альберт, и Сергею показалось, что взгляд его быстро метнулся в сторону. Но тут же родственник заулыбался и пояснил с присущей ему иронией: – Его родовые корни – а, значит, и наши с тобой! – берут начало от двух старинных семей. Одни, я имею ввиду корни, – тянутся из Юга Франции, провинция Лангедок. А там в двенадцатом веке, в пору рыцарства, появилась мощная секта – катары или альбигойцы.

– Я что-то слышал, но так, по верхам…

– Они выступали с критикой Церкви: священники безнравственны и непомерно богаты, а жить надо просто, свято, в любви к ближнему…

– Новое – давно забытое старое! Сейчас тоже подобное можно слышать.

– Да, – согласился Альберт. – Только альбигойцев обвиняли ещё в колдовстве, магии, прямом сотрудничестве с Дьяволом. Надо сказать, не без основания. Одним из их постулатов было то, что равно существуют две высшие силы: Добро и Зло – Бог и Дьявол. И что наши ангельские души заключены именно Дьяволом в тёмные сосуды-тела для того, чтоб испытать ад на Земле.

– Интересно… Так что, род Филиппа Лугренье происходил от альбигойцев?

– Есть такое предание. Вторые его корни были из северо-западной провинции Франции, из Бретани. А это – кельты, друиды… Представляешь, какая гремучая смесь католического сектантства и язычества!

– Но он-то сам для своего времени был современным человеком? Я так понял, – Сергей смотрел на Альберта вопросительно. – Конец восемнадцатого века, всё-таки.

– А вот ходили слухи, что он не забыл верований предков… Впрочем, слухи эти держались не долго. Года в тридцать четыре Филипп женился по любви на дочери отставного полковника, дворянина и крупного помещика Родичева, перед венчанием перешёл из католичества в православие. Ну а дальше жил добропорядочно, пошли дети…

– Если знаешь, расскажи, мне интересно.

– Собственно, у Филиппа Лугренье было два сына: Илларион и Евграф. Илларион – это мой дед. Дальше очень просто: у него был всего один сын Александр – мой отец. У моего отца – тоже один сын, то есть я. Я никогда не был женат и детей у меня нет… Так получилось. Твою линию знаю не всю: Евграф – твой прадед, – имел сына Всеволода и дочь Наталью. У этой Натальи рождались сыновья, у них – тоже сыновья… А у Всеволода, наоборот – дочери.

– Да, – подхватил Сергей. – Это уже я лучше знаю. Татьяна, моя мама, и тётя Ольга. Она долго оставалась старой девой, а потом приняла постриг в женском монастыре. Поразительно, как хорошо ты знаешь историю рода!

– Да, я этим интересовался, – ответил Альберт просто. – Моя линия, похоже, на мне обрывается. И я очень рад, что нашёл тебя. Ведь давно потерял из виду твою маму Татьяну Всеволодовну и её сестру Ольгу. Теперь вот знаю. И о твоих девочках знаю.

Последнюю фразу он сказал как-то по-особенному… ласково, что ли? Голос дрогнул и, показалось Сергею, глаза заблестели от слёз. Это тронуло его, он сказал:

– Алик, чего мы тут сидим? Пошли к нам, познакомишься и с моей Машей, и с девчонками. Увидишь, как они обрадуются!

– Нет, – ответил Альберт сразу, словно ожидал этого приглашения и готовился. – Сейчас не могу. Конечно, мы познакомимся, но позже, другой раз. Есть обстоятельства…

Глава 4

Лёгкая рука любимой женщины легла на плечо, её губы коснулись виска, мягкие, ещё не причёсанные волосы защекотали щёки. Сергей улыбнулся, обнял Машу за талию, посадил на широкий подлокотник кресла. Она, укутанная простынёй наподобие римской тоги, ещё щурила сонные глаза, но лицо её светилось радостной утренней свежестью. Она обняла мужа за плечи, прижалась. И спросила, словно прочитала его мысли:

– А почему всё-таки Альберт так ни разу и не пришёл к нам?

Сергей ответа не знал. С момента их знакомства, тем тёплым и солнечным сентябрём, когда проходила выставка, и до весны – времени исчезновения Альберта, тот много раз приходил к Сергею в мастерскую. Причём, всегда заставал Сергея в одиночестве – ни коллег-художников, ни Маши с девочками. Как будто знал… Он совершенно не мешал: садился в кресло у окна, смотрел, как Сергей работает у натянутого на мольберт полотна, и был так незаметен, что Сергей через время просто забывал о нём. Иногда они вместе рассматривали альбомы старых мастеров и современных художников, пили чай, разговаривали. В Альберте было столько врождённого такта, умения быть рядом и, в то же время, совершенно не навязываться, у него был философский склад ума, при этом уйма лёгкой, необидной иронии, энциклопедические знания… Он очень нравился Сергею, его компания доставляла удовольствие. Вот только иногда он, как и в первый день знакомства, внезапно поднимался и стремительно уходил, прощаясь уже почти на бегу. Когда Сергей как-то спросил – в чём дело? – Альберт ответил: