Саргис Тмогвели - Висрамиани

• Название: Висрамиани
• Автор: Саргис Тмогвели
• Издательство: Издательство Союза писателей Грузии «Заря Востока».
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1960

«Висрамиани» имеет свою многовековую историю. Тема волнующей любви Вис и Рамина нашла свое выражение в литературах Востока, особенно в персидской поэзии, а затем стала источником грузинского романа в прозе «Висрамиани», написанного выдающимся поэтом Грузии Саргисом Тмогвели (конец XII века). Язык романа оригинален и классически совершенен.

Популярность романтической истории Вис и Рамина все более усиливалась на протяжении веков. Их имена упоминались знаменитыми грузинскими одописцами XII века Шавтели и Чахрухадзе. Вис и Рамин дважды упоминаются в «Картлис цховреба» («Летопись Грузии»); Шота Руставели трижды ссылается на них в своей гениальной поэме.

Любовь понимается автором, как всепоглощающая страсть. «Кто не влюблен, — провозглашает он, — тот не человек». Силой художественного слова автор старается воздействовать на читателя, вызвать сочувствие к жертвам всепоглощающей любви. Автор считает безнравственным, противоестественным поступок старого царя Моабада, женившегося на молодой Вис и омрачившего ее жизнь. Страстная любовь Вис к красавцу Рамину является естественным следствием ее глубокой ненависти к старику Моабаду, ее протеста против брака с ним. Такова концепция произведения.

Увлечение этим романом в Грузии характерно не только для средневековья. Несмотря на гибель рукописей «Висрамиани» в эпоху монгольского нашествия, все же до нас дошли в целости и сохранности списки XVII и XVIII веков, ведущие свое происхождение от ранних рукописей «Висрамиани». Они хранятся в Институте рукописей Академии наук Грузинской ССР.

В результате разыскания и восстановления списков имена Вис и Рамин снова ожили.

Настоящий перевод сделан С. Иорданишвили с грузинского академического издания «Висрамиани», выпущенного в 1938 году и явившегося итогом большой работы грузинских ученых по критическому изучению и установлению по рукописям XVII–XVIII веков канонического текста. Этот перевод впервые был издан нашим издательством в 1949 году под редакцией академика Академии наук Грузинской ССР К. Кекелидзе и воспроизводится без изменений. Вместе с тем издательство намечает выпуск академического издания «Висрамиани», снабженного научным комментарием.

---

«Я без тебя не могу ни радоваться, ни состязаться на ристалище, ни пировать. Приезжай скорее, будем охотиться и веселиться, сколько нам захочется. Земля зазеленела, покрылась благоуханными цветами, гора сшила себе кафтан из греческого аксамита и сняла с головы соболиную шапку. Забили источники. Из-за полноводья мы вынуждены перевозить ловчего барса в лодке, чтобы поохотиться на козла. Как только прочтешь это письмо, собирайся и спешно приезжай. Привези с собой вешний цветок — Вис, как можно скорей, ибо ее очень хочет видеть родная мать».

Как только Рамин получил письмо Моабада, он тотчас же начал собираться и поехал, взяв с собой Вис. Хотя путь был очень тяжел и труден, обоим влюбленным путешествие казалось раем. Когда они прибыли в страну Махи, им навстречу вышел Моабад с войском. Вис сейчас же повели к матери. Завидев Виро, Вис очень смутилась. Как и подобало, все очень обрадовались приезду Вис. Но ее радость обратилась в печаль, ибо она разлучилась с Рамином и редко его видела. Всего раз в неделю видела она его с Моабадом или проходящего мимо. Такие встречи она ни во что не ставила, и это ее не удовлетворяло. В поисках желанной встречи Вис умножила свое горе, а любовь так захватила ее, что она не могла ни минуты обойтись без Рамина и любила его больше своей души.

23. МОАБАД УЗНАЕТ О ЛЮБВИ РАМИНА И ВИС

Рамин гостил у Моабада месяц. Они пировали и охотились в стране Махи. Затем решили поохотиться на Мугани, у моря. Ночью, накануне отъезда, Моабад лежал рядом с Вис, но сон бежал от него. Шах горевал из-за того, что солнцеподобная красавица разделяла с ним ложе, а он ни разу не насладился ею, так как был околдован.

Тем временем в спальню тайком проскользнула кормилица и, думая, что Моабад спит, сказала Вис:

— Как ты можешь спать, в то время как твой возлюбленный Рамин собирается в путь? Он завтра хочет ехать на охоту в сторону Сомхити, где даже может подвергнуться нападению. Он уносит с собой твое сердце и радость, которую ты ему подарила. Воины его уже собрались, походный шатер раскинут в поле, и завтра рано утром они покидают стан. Скоро ударят в барабаны и войско выступит. Если ты желаешь видеть его лик, что прекраснее солнца, встань рано, взойди на башню и взгляни на него. Не подобает спать, когда предстоит разлука. Он уйдет на охоту, но, как ястреб или барс, он не выпустит твое сердце. Так как Рамин скоро расстанется с тобой и унесет твое сердце, и будет искушать мое терпение, поспеши взглянуть на него.

На их несчастье, Моабад не спал и слышал все, что скачала кормилица. Он вскочил разъяренный, лицо его стало цвета пепла, от чрезмерного горя он не знал, что ему делать, и уподобился пьяному боевому слону. Моабад стал поносить и проклинать кормилицу:

— О мерзкая, подлая, богоотступная, источник всякого распутства и лукавства, опозоренная и более нечистая, чем собака!

Затем приказал слугам:

— Приведите презренную. Ее нечего жалеть, я убью ее, как собаку, и воздам ей должное, как распутнице. На Хузистан вместо дождей должны были бы падать камни! Он порождает лишь блудниц и сводниц; они обманываю! старших, изменяют царям. Из Хузистана не выйдет праведный, все его обитатели лживы и неверны. Горе тому, кто доверится тамошним жителям или отдаст детей им на воспитание! Взяв оттуда кормилицу, Шахро покрыла дом свой позором. Кормилица из Хузистана и слепой сторож — одно и то же. У кого вожатым ворон — у того пристанищем будет кладбище.

После того, как он обрушил гнев на кормилицу, — он обратился к Вис и сказал:

— О Вис, богоотступница и служительница дьявола! Нет у тебя ни разума, ни стыда, нет в тебе ни правды, ни желания быть честной. Ты своим постыдным делом осрамила свой род. Ты потеряла стыд и стала вероотступницей. На моих глазах и перед твоими близкими ты стала блудницей. Твой поступок осудят и Шахро, и Виро, и твои родичи. Все будут срамить тебя. Пока ты не расстанешься с кормилицей, она будет твоей соблазнительницей. Когда священник играет на ордзали[17], дьякону остается только плясать.

Моабад призвал Виро и, рассказав все подробно, стал жаловаться ему на сестру. Вот что он ему говорил:

— Образумь твою сестру и накажи ее за содеянное. Не щади кормилицу, предай ее смерти. А то, если я возьмусь наказывать, то от чрезмерной сердечной обиды выжгу глаза Вис, кормилицу, конечно, убью, а Рамина изгоню из этой страны, и пока я жив, не вспомню его имени. Освобожу страну от трех зол.

Хотя Вис была скромна, но любовь лишила ее стыда. Послушай, какой ответ она дала Моабаду в присутствии брата и как любовь лишила ее терпения, страха и сдержанности! Как любовь обрекла ее на смерть! Как она принесла ей в жертву жизнь и молодость! Возмущенная, поднялась она со своего ложа, выпрямилась, как аспид, перед Моабадом, подбоченилась и вот что ему сказала:

— О великий и могущественный царь! Ты не сможешь устрашить нас ни гневом, ни угрозами. То, что ты сказал, все это верно и хорошо, но хорошо и то, что не скрыл от нас своего позора. Если тебе угодно, повесь меня или выжги глаза, если хочешь — осуди меня па изгнание или прикажи заковать меня в цепи навек. Если хочешь, повели провести меня голой сквозь строй. Поступай со мной, как тебе угодно: ведь ты над всем властен! Но от своих слов я не отрекусь: я предпочитаю Рамина всему на земле и на небе; я отдам себя и душу мою ради него; он — свет очей моих и радость души, он мой возлюбленный и бесценный покоритель моего сердца; он одаряет меня непоколебимым терпеньем, и что мне в том, что я принесу ему в жертву только свою душу! Если бы у меня было десять тысяч душ, я отдала бы ему все! Я не истреблю своей любви к Рамину, пока не оборвется моя жизнь! Из моей памяти не уйдет его солнечный лик и стан кипариса! Я предпочитаю его тысяче царей, и видеть его мне приятнее, чем видеть этих царей и даже страну Морав. Он для меня солнце и луна, он — моя надежда и желание! Я люблю Рамина больше, чем Шахро, я желаю Рамина больше, чем Виро. Если тебе угодно, — убей меня! Если угодно, — оставь в живых, — я не могу отказаться от Рамина и не в силах позабыть его. Ты и Виро, вы оба — мой повелители, вы властны сделать со мной все, что угодно. Если Виро убьет меня или велит заковать в цепи, — меня это не огорчит; я стерплю и покорюсь. Если же меч твой исторгнет мою душу, то обо мне останется такая слава: Вис отдала душу свою за Рамина. За эту славу я заплатила бы и тысячью жизней. Но пока львица жива, кто посмеет убить львят и потревожить ее в логове? Пока Рамин жив и он со мной, никто не посмеет взглянуть на меня косо. Пока я владею большим морем, огонь меня не страшит. Ты мог бы лишь тогда разлучить меня с Рамином, если бы от тебя зависело продолжение человеческого рода. Меня не удивишь страданиями, а потому убедись сам, что твоя сила бесполезна!

Когда Виро услышал эту речь Вис, он тысячу раз пожелал себе смерти. Уведя сестру, он говорил с ней наедине и убеждал ее. Вот что он ей сказал:

— О ты, богопротивная, сумасшедшая, глупая! Разве тебе прилично говорить такие слова, и как ты смела так вести себя с шахом Моабадом в моем присутствии? Ты потеряла совесть и осрамила меня. Как ты не постыдилась меня и Моабада, когда говорила: я хочу Рамина и не хочу Моабада! Скажи мне, что ты нашла в Рамине, что предпочитаешь его всем? Что у него в сокровищнице, кроме арфы и струн? Он не знает ничего и умеет только, настроив арфу, бряцать на ней и петь. Он вечно пьян и орет, как одержимый. Платье его в закладе у виноторговца, иудеи — его друзья, и он кутит в питейных домах. Я не знаю, где ты с ним познакомилась и почему ты его так полюбила? Устыдись и вспомни о страхе перед богом и не поступай так. ибо ты позоришь нас. Не можем же мы — ни мать твоя Шахро, ни я, твой брат, — из-за твоего дурного поведения терпеть позор. Не поддавайся Дьявольскому вожделению и не лишай себя этого и вечного мира из-за Рамина. Если Рамин для тебя дороже вечности, вспомни, что божий рай лучше. Я сказал о том, что лучше для тебя. А теперь считайся сама с твоим богом и твоим мужем! Если ты не послушаешься моего совета, мне не остается ничего другого, как возненавидеть тебя.

Пока Виро говорил, Вис жалостно рыдала, а затем ответила так:

— То, что ты сказал, все это правда! Но закрывать теперь двери за собой бесполезно. Все, что у меня было, похищено вором. Моя душа так опалена огнем любви, что ей не помогут ничьи наставления. Сердце мое так изранено безумной любовью, что самый искусный врач не сможет его исцелить. Я целиком отдала Рамину сердце, не оставив себе и частицы. Предопределение божье исполнилось: что случилось, то случилось! Теперь разговоры и сожаления об этом не помогут. Я так люблю Рамина, что не разлучусь с ним до скончания веков. Если ты меня спросишь, кто тебе милее — рай или Рамин? — я, клянусь твоим солнцем, предпочту Рамина, ибо в нем я вижу рай.

Когда Виро выслушал от Вис такие неподобающие слова, он убедился, что говорить с ней так же бесполезно, как рассыпать жемчуг перед свиньей, и ушел. А спор Моабада и Вис предоставил богу.