Поль Сидиропуло - Костры на башнях

• Название: Костры на башнях
• Автор: Поль Сидиропуло
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1991
• ISBN: 5-203-00676-8

В ходе битвы за Кавказ во время Великой Отечественной войны группе немецких военных альпинистов удалось подняться на Эльбрус и установить там фашистский флаг как символ владычества над народами этого горного края. Однако германское командование просчиталось: Кавказ остался советским, а их войскам здесь было нанесено крупное поражение. Автор убедительно показывает, что эта победа была достигнута не только благодаря высокому полководческому искусству наших военачальников, мужеству и стойкости советских воинов, но и нерушимой дружбе советских людей разных национальностей. В романе перед читателями проходи целая галерея действующих лиц — от командующего фронтом до рядовых бойцов, от немецких генералов до предателей из числа местного населения.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

КОСТРЫ НА БАШНЯХ

Глава первая

Шел второй год войны…

Вести с фронта поступали неутешительные. Виктор Соколов отошел от репродуктора, который висел на стене длиннющего застекленного коридора военного госпиталя, находящегося в сосновом бору под Москвой, и, когда окончилась сводка, не спеша направился, чуть прихрамывая, к себе в палату. «Создалась непосредственная угроза прорыва противника в глубь Кавказа…» — повторил он про себя с горечью. Его обогнала медсестра; рядом с ним, крупным молодым мужчиной, девушка казалась маленькой, хрупкой. «Вас вызывает главврач», — сообщила она.

Виктор постоял еще немного, провожая девушку рассеянным взглядом; он продолжал осмысливать то, что только что услышал по радио, и смысл слов медсестры дошел до его сознания немного погодя, когда она удалилась. Тем не менее Виктор не торопился идти к главврачу, чувствовал: ничего хорошего тот не скажет. Вчера сделали снимок ноги, — наверное, ничего утешительного, если вызывают. Как говорят матросы, спишут на берег. После печальной сводки стоит ли усугублять и без того испорченное настроение? Поколебавшись, однако, пришел к выводу, что идти все-таки придется: чему быть — того не миновать.

Главврач, пожилой мужчина с небольшой белоснежной бородкой, в тесном кабинете был не один. Посетитель смотрел в окно и тотчас обернулся, как только Виктор переступил порог. Это был Василий Сергеевич Тимофеев, крупный, широкоплечий мужчина, сохранивший, несмотря на свои уже немолодые годы, а было ему за сорок, стройную фигуру.

— Василий Сергеевич? — поразился Виктор и тут же, еще не опомнившись, оказался в крепких объятиях Тимофеева.

— Здравствуй, сынок! — с отеческой теплотой вымолвил тот.

— Как вы узнали, что я в госпитале? — Виктор чуть было не сказал: опять вы меня нашли.

В прошлый раз, когда часть, в которой служил Виктор Соколов, стояла в районе Днепропетровска, его вызвали к командиру полка. «Отправляйтесь в распоряжение командира дивизии», — коротко приказал командир.

— Командира дивизии? — насторожился Виктор.

— Да, в распоряжение нашего нового комдива генерал-майора Тимофеева, — еще строже добавил командир полка.

Тогда Виктор промолчал, но дорогой, естественно, стал прикидывать: «Почему Василий Сергеевич решил взять меня под свое крылышко сразу же, как только возглавил дивизию? Ну конечно же наверняка мать обратилась к Тимофееву с письмом: так, мол, и так — убереги сына… Полно, однако! Можно ли в такой обстановке рассчитывать на какие-то исключительные условия!» С разными, противоречивыми, думами и предстал Виктор Соколов перед генералом.

Василий Сергеевич, казалось, сразу проник в его затаенные мысли.

— Не скрою, Виктор, хотел бы уберечь тебя, — признался он откровенно после того, как осмотрел внимательно Соколова-младшего и нашел поразительное его сходство с отцом, Соколовым-старшим. — И, если по-честному, понять меня не так уж трудно. Ради отца твоего, которого мы потеряли в расцвете сил, молодым и здоровым, надо было бы. Дорог ты мне, как родной сын. Да время нынче такое…

Бывалый генерал сразу понял, что творится в душе вполне взрослого сына его друга-однополчанина. И тут же одобрил его ответ, когда тот заявил, что готов выполнить любое задание.

— Иных слов я от тебя и не ожидал, сынок.

Они были в блиндаже одни, и Василий Сергеевич мог себе позволить столь непривычное на фронте и вообще между военными обращение.

Виктор понадобился в штабе дивизии в качестве переводчика: он неплохо знал грузинский, понимал осетинский, кабардинский, говорил по-немецки.

— Если надо, я готов!

— Вот и славно, — удовлетворенно кивнул Тимофеев. — Трудности, голубчик, возникли в наших национальных соединениях и подразделениях. Некоторые солдаты и сержанты не владеют русским языком. И все это, сам понимаешь, затрудняет боевую и политическую работу. Думаю, в ближайшее время положение выправится. Но время не ждет. Нам сейчас нужны кадры. Направляю тебя в грузинский стрелковый полк. Кстати, в этом подразделении немало горцев из Южной Осетии.

Так и воевал в грузинской части, пока не ранило, и он, Виктор, попал в этот подмосковный госпиталь.

«Что же предложит мне Василий Сергеевич на этот раз?» — подумал Виктор, освобождаясь из объятий Тимофеева.

— Я за тобой, — сказал генерал бодро. — Пять минут на сборы. Нас ждут…

Виктор покосился на пожилого полнотелого доктора: и он, выходит, не возражает, если не вмешивается в разговор? А ведь утром на обходе главврач в категорической форме отказался выписывать его из госпиталя: шутите, сказал он, куда вы с такой ногой? Что же изменилось за эти два-три часа?

Главврач понял, что тревожит Соколова, пожал в ответ покатыми плечами, подчеркивая тем самым свою беспомощность — не по своей, мол, воле вынужден согласиться. Печально предупредил:

— Если бы не предписание, капитан, не отпустил бы. Берегите ногу. Вот и все, что я могу вам посоветовать на прощание. — И посмотрел на генерала, который нетерпеливо дожидался у двери.

— Спасибо, доктор. — Виктор крепко пожал протянутую ему руку.

Они сели на заднее сиденье черной эмки, и машина покатила вдоль аллеи тополей по гладкому асфальту.

— Соскучился по дому? — несколько неожиданно спросил генерал, чем ошарашил Соколова: шутит он, что ли? Между тем Тимофеев и не думал шутить, а в голосе его даже ощущалась грусть. — Представь себе: ты дома. Елизавета Христофоровна, мать твоя, откармливает тебя вкусными южными блюдами. А жена…

— Товарищ генерал! — вырвалось у Виктора; при шофере он не осмелился обратиться к Тимофееву по имени и отчеству, как это делал прежде. — Что вы этим хотите сказать?

Он чувствовал, что на этот раз Василий Сергеевич что-то явно недоговаривает. Неужто дела его настолько плохи, что отправляют в тыл?

— Есть, Виктор, возможность отправиться домой, в родные места. — Гладко выбритое лицо Тимофеева стало вдруг строгим. — А если откровенно, то речь пойдет об очень ответственном задании.

Виктор Соколов, все это время сидевший напряженно, откинулся на мягкую спинку сиденья и, прикрыв глаза, облегченно вздохнул: а то ему в голову лезли тревожные мысли, думал — все, отвоевался. А тут, наоборот, — важное задание. Значит, все в порядке? Уж лучше бы с этого и начинал Василий Сергеевич. Однако что это за задание, и почему он может оказаться дома?

— Ты, похоже, еще не вполне здоров? — спросил Тимофеев.

— Ничего страшного, — подобрался Виктор. — Готов выполнить любое задание, товарищ генерал.

— Храбришься? Это хорошо. Значит, дело идет на поправку, — отметил Тимофеев задумчиво. — А то вот главврач… не хотел тебя отпускать. А время не ждет. Так что смотри, Виктор. Будь осторожен с ногой. Теперь, сынок, это особенно важно.

— Вы как будто меня щадите? Чего-то недоговариваете?

Кончилась аллея, справа и слева от широкой дороги потянулись гладкоствольные березы Подмосковья.

— Сейчас Екатерина Андреевна, — по имени и отчеству назвал свою жену Василий Сергеевич, — накормит нас. — Он как бы намеренно уходил от главного разговора. — И как только командующий фронтом освободится, отправимся в путь…

Тимофеев ушел на минуту в себя, на чуть загоревшем высоком лбу отчетливей проявились морщины. Видимо, вспомнились далекие незабываемые годы… Знакомство с Иваном Владимировичем Тюленевым, нынешним командующим Закавказским фронтом, состоялось еще в гражданскую войну в Нагорном Карабахе, куда были посланы бойцы 11-й армии для ликвидации кулацко-меньшевистских и мусаватистских банд. Тюленев командовал тогда бригадой. Удивительно точно ориентировался в горной местности, как будто родился и вырос на Кавказе; легко сходился с горцами, тянулись к нему простые люди. Пришли как-то горцы, рассказали: банда мятежников житья не дает, ворвались разбойники в село под утро, расстреляли людей, тех, кто поддерживал Советскую власть.

Тимофеев попросил комбрига направить на перехват мятежников его полк.

«Нам уже приходилось преследовать врагов по самым непроходимым горным тронам, — поддержал Алексей Соколов. — Не уйти от возмездия и этим бандитам».

На долгие годы запомнился Василию Сергеевичу тот трудный пятидневный переход в тыл мятежников. Шли без воды, вскоре кончились и скудные запасы еды. Места попадались безлюдные, негде пополнить продовольственные запасы. Бойцы выбились из сил, но для продолжительного привала не было времени.

На пятые сутки на подступах к горному селу, в распадке, бойцы перехватили банду. Завязался бой. Мятежники пытались прорваться в село, чтобы там занять более надежную оборону. Однако все подступы были перекрыты. Вскоре подоспела на помощь основная часть, которую возглавлял Тюленев.