Майкл Мэлоун - The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире

• Название: The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире
• Автор: Майкл Мэлоун
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-77591-0

Это первая полная история корпорации Intel, рассказанная через описание жизненных путей трех самых важных для нее фигур.

Это человеческая история о том, как каждый из этой троицы привнес в компанию то, без чего Intel никогда не стала бы самой влиятельной в мире компанией и не сделала бы возможными такие привычные вещи вроде персонального компьютера, Интернета и телекоммуникаций.

Нойс дал компании деньги и надежность, Мур сделал ее технологическим лидером, а Гроув привел на вершину успеха.

Книга уникальна тем, что построена на документах из корпоративного архива компании.

---

Что произошло? Ответ прост и состоит в том, что Шокли подтвердил свой статус ужасного начальника – параноидального, заносчивого и высокомерного по отношению к своим подчиненным – и отпугнул те самые яркие умы, которые он успешно отыскал несколько месяцев назад. Все верно. Но в 1950-х в Америке было множество плохих начальников-тиранов, однако надо еще поискать тех, кто встречал общее противление, из-за кого весь персонал среднего менеджмента уходил без каких-либо перспектив на работу. Даже учитывая то, насколько он был плох, трудно поверить, что Билл Шокли был худшим начальником в Америке в 1956 году. Так каким же образом он стал человеком, которого не могут терпеть в Кремниевой долине?

Существует несколько ответов на этот вопрос.

Первый – контекст. После выживания HP в условиях болезненной послевоенной безработицы Хьюлетт и Паккард (не в последнюю очередь благодаря своим женам) настроились на поиск нового способа управления, который был более совместим с непринужденным, неиерархическим стилем, охарактеризовавшим Северную Калифорнию. В течение 1950-х они основывались на политике, которую компании впервые использовали в годы войны. Вскоре HP прославилась гибким графиком, пятничными вечеринками с подачей пива, программами повышения квалификации в Стэнфорде, кофе дважды в день и перерывами на пончики – и, что наиболее важно, участием сотрудников в прибылях и опционами на покупку акций.

Даже физическая природа компании отражала этот новый вид просвещенности. В своем последнем инновационном вкладе Фред Терман, тогдашний проректор в Стэнфорде, отделил сотни акров окружающих лугов вокруг университета для их аренды своими старыми студентами и их компаниями. В результате Стэнфордский индустриальный парк был (и все еще является) самым прекрасным и элегантным из индустриальных парков – одним из чудес индустриального мира. Даже Хрущев и Де Голль хотели увидеть его во время своих визитов в США. Здесь, в больших стеклянных зданиях, окружающих холм, с утопическим видом на коммерческое величие, с культурой работы, не имеющей аналогов в истории бизнеса, основатели HP определили высочайший уровень соблюдения прав, морали и креативности, когда-либо существовавший в мире бизнеса. А на выходных работники могли даже устраивать пикники и играть в целой долине – Литтл Бэсин, которую HP купила для них в горах над Пало-Альто.

Hewlett-Packard продвинулась в этом просвещенном менеджменте дальше, чем любая другая компания в Долине (и, вероятно, во всем мире), но она была не одна. Поездка по полуострову в середине 1950-х могла выявить множество компаний – Varian, Litton, Sylvania, Philco, Lockheed, предлагающих сглаженную схему организации, большее доверие работникам, оздоровительные программы и (хотя бы для той консервативной эпохи) более расслабленные условия работы. Всего в миле от того места, где Шокли основал свою компанию, в любой весенний день после полудня каждый мог наблюдать игру Малой Лиги в школе Монта-Лома в Маунтин-Вью, где вскоре будет играть маленький Стив Джобс, в которой могут побороться команды вроде Sylvania Electric и Ferry-Morse Seeds. Проводилось множество пикников и других общественных мероприятий в Lockheed. А в Исследовательском центре Эймса (НАСА) поставили ранний компьютерный терминал в холле одного из зданий для детей работников и их друзей – вроде маленького Стива Возняка. Здесь, в разгар бэби-бума, лучшие компании Долины поняли важность семьи.

В этот мир и пришел Шокли – человек, который считался непригодным для должности руководителя даже в Мюррэй Хилл (Нью-Джерси), где расположена Bell Laboratory. И молодые люди, которых он нанял (большинство из них переехало в Калифорнию с семьей), должны были только осмотреться и понять, что они сделали неправильный выбор. Шокли был бы ужасным боссом и на северо-западе, но на полуострове Сан-Франциско, в сравнении с тем, что происходило вокруг него, он был бы воплощением плохого начальника. И в подтверждение того, как мало общего у него было с просвещенными бизнес-руководителями вокруг него, он даже отказался от Стэнфордского индустриального парка в пользу небольшого шлакобетонного здания между железной дорогой и торговым центром в ложе Долины. Если HP и его конкуренты тянулись к звездам, то маленький неряшливый фасад здания Шокли предполагался для возни в грязи.

Тем не менее потребовалось некоторое время, чтобы недовольство и раздражение новых работников достигли точки кипения. Шокли (к беспокойству Бардина и Бреттейна) разделил с ними Нобелевскую премию за транзистор. Он отпраздновал это завтраком в 9 утра с шампанским в Dinah’s Shack, популярном местном ресторане. Оглядываясь назад, это был не только торжественный момент в жизни Билла Шокли, но также и торжество Shockley Labs. Его новые работники были взволнованы – большинство мечтало работать с ученым мирового уровня, и вот теперь они были рядом с таким великим человеком.

К несчастью, их восторг продлился недолго, а воспоминания об этом моменте быстро ушли на задний план благодаря ежедневной работе с Шокли. Быстро стало очевидным, что их босс не много знал о том, как вести бизнес, и еще меньше о том, как мотивировать своих работников. Напротив, он казался неспособным определить бизнес-модель или реалистичную товарную политику. Что касается его подчиненных, он воспринимал их – даже Боба Нойса, ставшего его любимцем, – как дураков и, что еще хуже, потенциальных предателей. Новые идеи, которые приходили от его подчиненных, Шокли либо отвергал, либо показывал посторонним для того, чтобы узнать их мнение, так как сам был неспособен оценить их. Он требовал от своих работников прохождения тестов на детекторе лжи. И он даже предполагал, что его работники пытаются ему тайно навредить.

Это переполнило чашу терпения тех восьми талантливых молодых людей, которые были первыми работниками Шокли. Они знали, что здесь, в Долине Санта-Клара, некоторые из их соседей начали вести большой бизнес с работы в гараже. Они понимали, что в двух шагах от Shockley Labs существуют компании, в которых работники счастливы, стремятся на свои рабочие места – места, в которых их боссы действительно доверяют им принятие решений. И они хотели быть этими предпринимателями и работать в подобных местах – даже если им пришлось бы создавать их самостоятельно.

Как это часто случается с параноиками, худшие страхи Шокли стали пророчествами. Теперь эти работники действительно стали строить заговоры против него – или, точнее, заговоры с целью побега.

Вспоминая Джея Ласта, одного из восьми: «Как-то вечером мы встретились в доме Вика Гринича (другого члена Вероломной Восьмерки), чтобы поговорить о следующем шаге. Все мы были в унынии, сидя в этой темной комнате. Мы легко могли получить работу, но нам нравилось работать вместе. Тем вечером мы приняли решение найти способ работать группой. Но мы спрашивали себя: “Как мы найдем компанию, которая наймет восемь человек?”».[2]

Это было в марте 1957 года. Прошло шесть месяцев, и, как сказала бы Муза Истории, неизбежно наступило судьбоносное утро сентября. Когда машина с четырьмя из них направилась в Лос-Альтос, к дому Боба Нойса, они боялись, что Боб не решится, а их «восстание» не выживет без него. Но Боб присоединился к ним, что Шокли воспримет как самое большое предательство. В тот день Вероломная Восьмерка известила Шокли о своем решении, вышла из лаборатории и – вошла в историю.

Глава 2. Великая компания, которой не было

Наименее известная часть истории про Вероломную Восьмерку – это их невероятная адаптивность. Они были молоды; они были умны; они вышли из кошмара… и ничто не могло их остановить.

Самым удивительным в создании компании было то, как быстро и легко Восьмерка распределила обязанности, наиболее подходящие к способностям каждого. Боб Нойс и Джей Ласт занялись фотолитографией, базовым шагом в создании транзисторов. Гордон Мур и Джин Хоурни, двое из лучших молодых физиков твердого тела в стране, объединились для улучшения диффузии – процесса, в котором примесь газа превращала кремний в полупроводник. Шелдон Робертс выращивал кремниевые кристаллы. Виктор Гринич, при помощи первого нанятого работника компании Мюррея Сигела, определил спецификации первого продукта компании: двухдиффузионного транзистора 2N696 – проекта, который начал свое существование в Shockley Transistor, но продолжил разрабатываться здесь.

Скорость, с которой эта молодая команда (самому старшему было всего 29) самоорганизовалась и приступила к работе – двигаясь гораздо быстрее, чем когда-либо с Шокли, – предполагала, что теперь в силу вступил настоящий лидер. Это был первый проблеск харизмы и управленческого таланта Роберта Нойса.

Особенно впечатлял тех, кто наблюдал за его работой, был восьмой член команды, работа которого была важнее всех остальных. Вежливый, с небольшим австрийским акцентом, Юджин Кляйнер взял на себя задачу найти компанию, которая захочет нанять всю команду целиком. На самом деле Кляйнер начал заниматься этим еще до того, как Восьмерка покинула Шокли, связавшись с другом своего отца, работающим в инвестиционной компании Hayden, Stone & Company в Нью-Йорке. Его письмо, в котором он пытался объяснить сложную технологию, которую Восьмерка собиралась разрабатывать, полетело бы, как обычно, в корзину, но его заметил новый член фирмы, достаточно амбициозный, чтобы добиться известности: Артур Рок.