Юрий Жуков - Сталин: арктический щит

• Название: Сталин: арктический щит
• Автор: Юрий Жуков
• Издательство: Вагриус
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9697-0472-5

В книге Юрий Жуков подробно описывает, как осваивались северные территории России начиная с конца XIX века. Он приходит к сенсационному выводу: сталинская политика в этом стратегически важном регионе последовательно реализовывала все постулаты, изложенные в 1884 г. в докладе министра финансов С.Ю. Витте. Автор, как и в других своих книгах, показывает системность подхода сталинского режима, когда одновременно решались задачи защиты целостности российской территории, осуществлялось наращивание военной мощи, развивалась экономика северных регионов. Особое значение придавалось освоению главной транспортной артерии — Северного морского пути, а также развитию воздушного транспорта. И походы «Красина» и «Челюскина», рекордные перелеты Чкалова, зимовка папанинцев и многие другие — перестают быть отдельными яркими героическими эпизодами, а встраиваются в логичную цепь событий по завоеванию громадного пространства Арктики.

---

Чтобы хоть как-то отреагировать на многочисленные жалобы поморов, время от времени появлявшиеся в печати, Министерство внутренних дел в 1886 году передало в распоряжение архангельского губернатора пароход «Мурман». Предназначило его для контроля Кольским исправником соблюдения установленного порядка ведения промыслов и препятствования нарушениям закона со стороны судов, идущих под любым флагом. К сожалению, маломощная, всего в 30 лошадиных сил, машина «Мурмана» так и не позволила ему выполнить порученное весьма важное и ответственное задание.

Учитывая сложившееся положение, Главный морской штаб в 1891 году решил держать в Ледовитом океане военный корабль, который и патрулировал бы воды мурманского побережья. Но только два года спустя из Либавы в Баренцево море направили крейсер 2-го ранга «Наездник». В инструкции, врученной его командиру, указывалось: контролю и охране подлежат «территориальные воды — все заливы, бухты и рейды русского берега Ледовитого океана, все Белое море южнее линии, проведенной от Святого Носа к Канину Носу, на расстоянии в 3 мили, и Карское море в 3 милях от крайней береговой черты в малую воду (при отливе. — Прим. авт.)10.

Удачным оказался лишь первый поход. «Наездник» задержал в районе Иоканьги шесть норвежских промысловых судов и доставил их в Екатерининскую гавань. Кольский мировой судья признал виновными в нарушении российских законов шкиперов четырех судов и приговорил их к конфискации груза — более тысячи тюленьих шкур, жир, а также к выплате штрафа. Следует отметить, что дела эти рассматривались в каюте капитана «Наездника», ибо других подходящих помещений во всей округе не нашлось.

В последующие годы и с той же инструкцией в Баренцево море для патрулирования направлялись другие корабли Балтийского флота. В 1894 и 1895 годах — устаревшие крейсеры «Вестник», «Джигит», в 1896-м — военный транспорт, позднее гидрографическое судно «Самоед». А с 1897 года уже постоянно нес службу на Севере, оставаясь тем не менее в составе Балтийского флота, транспорт «Бакан» водоизмещением в 885 тонн, машины мощностью 835 лошадиных сил позволяли достигать скорости 11 узлов, на борту были установлены два 75-миллиметровых и два 47-миллиметровых орудия.

Тогда же была сделана и вторая попытка подыскать новую стоянку для приходящих для патрулирования кораблей из Либавы — более подходящую, нежели хотя и удобная, но необорудованная, Екатерининская гавань. Еще в 1888 году олонецкий губернатор Григорьев в письме на имя морского министра И.А. Шестакова указал как наиболее подходящее место для военного порта на залив Озерки — в Мотовском заливе полуострова Рыбачий, в непосредственной близости от границы с Норвегией. Но лишь спустя два года новый министр, генерал-адъютант Н.М. Чихачев, поручил директору беломорских маяков капитану II ранга А. Иванову провести в этом заливе глазомерную, а если удастся, то и компасную съемку берега в указанном районе, исследовать дно и сделать промеры глубин. Помимо этого выяснить возможность установки артиллерийских батарей.

После двухмесячной работы в заливе Озерки Иванов доносил: «По обширности, глубине и качеству грунта это самая лучшая и спокойная гавань на Мурманском берегу». И добавил, что довольно легко прорыть канал между заливом и Волоковой Губой длиной всего 2 километра, тем самым дав выход кораблям и в Варангер-фьорд. Но все же посетив Екатерининскую гавань, признал: «Едва ли ей можно отказать в удобстве при выборе места под устройство порта на Мурмане… Печенга и Екатерининская гавань — суть два места, которые могут больше всего претендовать на устройство порта, особенно Екатерининская гавань как имеющая летом и зимой сообщение с Россией через Кольский полуостров»11.

Архангельский губернатор А.П. Энгельгард использовал рекомендации А. Иванова для того, чтобы проявить собственную инициативу. По его распоряжению были сделаны подсчеты, показавшие, что создание порта в Екатерининской гавани обойдется казне в сравнительно небольшую сумму — 400 тысяч рублей. И это включая расчистку с помощью взрывов части скалистого берега и возведение на том месте причала длиной 200 метров для швартовки судов и кораблей любых размеров и строительство зданий для казенных учреждений в случае перевода их из Колы, 36 домов для чиновников и их семей, 10 — для продажи по льготным ценам возможным переселенцам, временных бараков для рабочих и даже приобретение буксира12.

Именно такое предложение А.П. Энгельгарда, а отнюдь не более обстоятельный доклад С.Ю. Витте полуторагодовалой давности, лишенный финансовых расчетов, и стало решающим. В декабре 1895 года оно поступило в Государственный совет. Тот, в свою очередь, незамедлительно внес его на рассмотрение в совместном заседании двух департаментов, законов и государственной экономии. Проект на редкость быстро, единодушно, без каких-либо серьезных замечаний сразу же одобрили. А 8 апреля 1896 года последовало самое важное: Николай II повелел отпустить в распоряжение министров внутренних дел и финансов, И.Н. Дурново и С.Ю. Витте, испрашиваемую сумму.

Практически сразу начались строительные работы, продолжавшиеся немногим более двух лет. 24 июля 1899 года состоялось пышное открытие портового города, названного Александровск (ныне Полярный). В тот же день последовало решение о переносе туда уездного центра из Колы, опять оказавшейся заштатным городом.

С открытием Александровска энтузиазм властей, их интерес к проблемам Русского Севера мгновенно иссяк. О создании в Баренцевом море если не военного флота, то хотя бы небольшой флотилии, о чем писал С.Ю. Витте и ради чего предлагал создание на Мурмане порта, никто больше не помышлял. Потому-то на протяжении последующих пятнадцати лет, даже после переезда всех чиновников из Колы, численность населения нового уездного города не превышала 524 человек. Пустовала и обширная гавань. В ней время от времени швартовались «Мурман», «Бакан» да проходившие из Вардё в Архангельск и обратно суда местной линии.

Мертвое затишье после многообещающих речей при торжествах 24 июля 1899 года заставило контр-адмирала А.К. Сиденснера, по поручению Главного гидрографического управления бывавшего на Мурмане, давшего преподробнейшее, по сути исчерпывающее описание его побережья как на основе собственных наблюдений, так и всей имевшейся литературы, прийти к неутешительному выводу.

«Если когда-нибудь, — писал военный моряк, — правительством будет серьезно поднят вопрос об устройстве на Мурмане военно-морского порта, то при выборе местности предпочтение будет дано Печенгскому заливу (в Варангер-фьорде. — Прим. авт.), гавани Озерки или другому пункту на южном берегу Мотовского залива, но не Екатерининской гавани». И тут же оговорился: «Конечно, каждая из гаваней имеет свои преимущества и недостатки, но где бы на Мурманском берегу ни была устроена хотя бы только угольная станция, она в военное время не может принести существенную пользу нашим военным судам, если не будет надежно защищена от нападения неприятеля»13.

Сиденснер думал о боевом русском флоте для Арктики, о хорошо защищенной базе для него.

4

Контр-адмирал Сиденснер далеко не случайно стал размышлять о вполне возможных боевых действиях за Полярным кругом. Строительство и открытие Александровска по времени совпало с настораживающими событиями: внезапно появившимся интересом к арктическим территориям таких стран, как Германия, еще не обретшая независимости Норвегия и пока только английская колония Канада. Точнее, к таким территориям, которые продолжали считаться «ничейными землями», но имели важное стратегическое значение. Прежде всего обладали месторождениями угля, благодаря чему могли служить естественно восполнявшимися базами топлива, либо лежали на наиболее оживленных морских коммуникациях.

Оба таких преимущества совмещал небольшой, менее 250 квадратных километров, остров Медвежий, расположенный на полпути между Нордкапом и Шпицбергеном, на становившейся с каждым годом все оживленнее трассе, связывающей Европу с Архангельском, устьями великих сибирских рек. Кроме того, именно на этом острове еще в 1868 году Норденшельд открыл значительные месторождения высококачественного угля. Но о том вспомнили лишь 30 лет спустя.

Некий Теодор Лернер, из крохотного прирейнского городка Линц, впервые появился в Арктике ранним летом 1897 года. Прибыл на Шпицберген и представлялся всем как журналист. Вместе с тем почему-то выступал и как руководитель научной экспедиции, прибывшей для изучения Айс-фьорда14. На следующий год, в начале июня, высадился на Медвежьем. Первым за всю историю острова установил заявочные столбы, охватив ими небольшой участок юго-восточного побережья, между Моржовой и Южной бухтами, и водрузил огромный щит с информирующей о том надписью: «Частное владение германских подданных Лернера и Рюдигера».