Александр Волков - Из жизни английских привидений

• Название: Из жизни английских привидений
• Автор: Александр Волков
• Издательство: Вече
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2014
• ISBN: 978-3-4444-1950-2

Рассказы о привидениях — одно из величайших сокровищ литературы и фольклора Туманного Альбиона, привлекающее внимание читателей и слушателей, туристов и ученых. Однако никто до сих пор не исследовал призраки с точки зрения самой культуры, их породившей. Откуда они взялись в Англии? Как менялись представления англичан о привидениях, и кто повинен в этих изменениях? Можно ли верить фольклорным преданиям или следует считать их плодом фантазии? Автор не только классифицирует призраки, но и отмечает все связанные с ними стереотипы: коварные и жестокие аристократы, несчастные влюбленные, замурованные жены и дочери, страдающие дети, развратные монахи, проклятые грешники и т. д. Книга наполнена ироническими насмешками над сочинителями и героями легенд. Но есть в ней и очень серьезные страницы, посвященные настоящим, а не выдуманным привидениям. И, вероятно, наиболее важный для автора вопрос — как в действительности выглядит призрак?

---

Трегегл как будто предвидел, что после смерти ему придется отдуваться за все судейское сообщество Англии, и подкупил приходского священника, чтобы тот захоронил его тело на кладбище при церкви. Священник удивился — ведь он и не думал лишать судью законного погребения, — но, повздыхав, взял деньги, заметив при этом, что он «польщен честью, сэр, видеть вашу честь на нашем кладбище». Но гнев народный, а значит, и гнев Божий настиг нечестивца даже в освященной земле.

Вспомним ситуацию, обрисованную Вальтером Скоттом. Председатель суда насмехается над ответчиком, а тот… и вправду приглашает в зал призрака. Именно это произошло в суде города Бодмина. Ответчик, хорошо знавший Трегегла при жизни, вдохновился примером святого Фридолина и вызвал дух судьи из могилы для дачи свидетельских показаний. Посрамленному председателю ничего не оставалось делать, как вынести вердикт в пользу новоявленного некроманта. Услышал бы сэр Вальтер о корнуоллском прецеденте, поостерегся бы ерничать!

Однако самое необычное в этой истории — не судебный курьез, а дальнейшая судьба духа. Вызвать-то его вызвали, а вот обратно загонять не торопились. Времена милосердных святых давно миновали, и некромант не прочь был снова использовать Трегегла в качестве свидетеля, но тут вмешалось духовенство, догадавшееся наконец о сделке покойника с дьяволом. Пастыри нашли действенный способ избавления грешника от адских мучений, загрузив его призрак физической работой. Решение было принято единогласно при одном воздержавшемся.

Под одобрительные возгласы толпы призрака связали молитвами и отправили на бездонное озеро До-змари вычерпывать воду дырявой раковиной. Бывшего судью сизифов труд ничуть не привлекал, он так и норовил сбежать, поэтому охранять его отрядили свору демонических псов. В этом месте авторы легенды что-то напутали. Не духовенство же, в самом деле, науськивало на судью собак! А их настоящий хозяин по логике рассказа не был заинтересован в загробном искуплении грехов Трегегла — он только-только заполучил его для своей резиденции.

Но не будем вдаваться в богословские тонкости. Собаки свое дело знали. Когда над озером разразилась буря, судья рванул оттуда так, что пятки засверкали. За этими пятками, мелькающими в свете молний, мчалась вся свора. Призрак миновал Бодминское болото и, подбежав к часовне на скале Рош Рок, попытался влезть в окно. Он допустил ту же ошибку, что и лиса из сказки. Лиса высунула из норы надоедливый хвост, а судья полез головой вперед, оставив снаружи предательские пятки. Псы добрались до них, и вопли несчастного огласили окрестности.

Трегегл промучился на озере несколько дней, а потом его навестил воздержавшийся при голосовании священник, чью совесть тяготила полученная мзда. Он привел с собой двух святых — по крайней мере, так он представил их судье, — и те, вспомнив о милосердии, препроводили пленника на побережье Педстоу и поручили ему вить из песка веревки. Трегегл радостно

принялся за работу, но с первым же приливом его радость улетучилась вместе с веревками, смытыми водой. В отчаянии призрак разревелся. Он ревел долго, пока покровитель местного храма святой Петрок не направил его в Хелстон. Здесь ему велели очистить берег от песка. Вы заметили, как усложнились исправительные работы с появлением святых? У меня даже закралось подозрение, что они и не святые вовсе, а печально известные Морж и Плотник:

Но Морж и Плотник в эту ночь
Пошли на бережок,
И горько плакали они,
Взирая на песок:
— Ах, если б кто-нибудь убрать
Весь этот мусор мог![94]

И вот, пожалуйста, нашли козла отпущения! Поняв, что снисхождения не будет, Трегегл принялся таскать мешки с песком, а дьявол, коего не удосужились изгнать работодатели, постоянно ставил ему подножки. Песок просыпался, прилив наносил новые кучи, и тогда обозленный судья перегородил песчаным гребнем гавань Хелстона. Жители города воззвали к своим святым, и те отфутболили призрака на юго-западную оконечность Корнуолла, где его рыдания никого не тревожили. И поныне Трегегл пересыпает песок с места на место, а ветер доносит его протестующие крики.

У ручья, протекающего в усадьбе Суинсти на берегу одноименного водохранилища в Йоркшире, можно заметить одинокого мужчину, тщательно отмывающего золотые и серебряные монеты. Это призрак бывшего хозяина поместья Генри Робинсона, обреченного после смерти отчищать украденные им деньги. Легенда о нем в подробностях живописует лондонскую чуму начала XVII в., благодаря которой Робинсон приобрел свое богатство. Он таскался по зачумленным кварталам, вынимая из карманов умирающих последние деньги, и даже не брезговал снимать монеты с глаз трупов.

Развалины часовни на скале Рош Рок. В ней когда-то пытался укрыться Жан Трегегл, преследуемый по пятам сворой адских псов

Когда он возвратился в родную деревню, соседи посоветовали ему выкинуть все добытые в Лондоне деньги, чтобы не заразиться от них чумой. Робинсон не внял совету и был изгнан из деревни гигиенистами. Он поселился в заброшенном сарае, не страшась воров, так как те не отваживались прикасаться к заразным монетам. Все свободное время Робинсон тратил на чистку и мьггье своих сокровищ. А потом, видя, что болезнь его не берет, возвел усадебный дом и зажил припеваючи. Но хотя на земле деньги удалось пристроить, для неба они оказались грязноваты, и дух Робинсона отправили назад вслед за женщинами-чистюлями с их кровавыми руками.

Генри Робинсон родом из Ланкашира действительно владел усадьбой Суинсти. В 1590 г. он купил уже существующий дом у Фрэнсиса и Элен Вуд, испытывавших финансовые затруднения. Дом был ветхий — но не до такой степени, чтобы селиться в конюшне, — ив начале XVII в. новый хозяин осуществил упомянутую в легенде реконструкцию. Неизвестно, бывал ли Робинсон в Лондоне во время первой вспышки чумы, пришедшейся на 1603 г. и унесшей жизни 30 тысяч человек.

В середине XVII в. в усадьбе Чавнедж (Стаффордшир) жил сэр Натаниэль Стивенс (1589–1660), влиятельный член парламента. Поначалу он не соглашался голосовать за казнь Карла I, но затем уступил настырным коллегам. Когда младшая дочь хозяина Абигайль (1628—?) узнала о решении отца, она прокляла его и всех будущих владельцев Чавнеджа.

Стивенс заболел и оказался прикован к постели вплоть до своей смерти (ее, однако, пришлось ждать добрых десять лет). Когда завернутое в саван тело сэра Натаниэля лежало в доме, во двор въехал катафалк, запряженный четверкой вороных коней. Им управлял обезглавленный возница в королевском облачении. Труп поднялся в воздух, вылетел наружу и спланировал в катафалк, который сразу тронулся с места и исчез в воротах усадьбы. Изумленные родственники решили, что за Стивенсом приезжал сам Карл I. Решение, что ни говори, дерзновенное: облачение ли возницы навело на эту мысль, или кто-то разглядел в катафалке отрубленную голову с испанской бородкой? А вообще король, управляющий катафалком, — это нормально: я уже говорил о демократических порядках в мире духов. Катафалк всякий раз приезжает за умирающим главой семейства, владеющего поместьем.

Есть девушки в английских усадьбах! Весьма неожиданная реакция для дочери протестанта, но, может, она по традиции пылала страстью к юному роялисту? В любом случае неясно, чем провинились остальные владельцы. Громовые проклятия следовало бы изрекать самому Карлу I, но вряд ли этот мягкий и уравновешенный человек поддался бы нелепому порыву.

Надо сказать, хозяева Чавнеджа с удовольствием принимают у себя почетного гостя. А кого, вы думаете, отрядили ему в компаньоны? Оливера Кромвеля! Тот гостил в одной из комнат дома еще до казни короля, и теперь там царит особо мрачная, давящая на психику атмосфера. Самого лорда-протектора и на сей раз никто не видел, но атмосферу ощутили жена священника, ночевавшая в комнате, электрик, ремонтировавший проводку, один из актеров многочисленных телесериалов, снимавшихся в усадьбе, а также принцесса Мария Луиза Шлезвиг-Гольштейнская (1872–1956), написавшая об этом в своих воспоминаниях.

В XVI в. поместьем Смайтлс в городе Болтоне около Манчестера владела католическая семья Бартон. 24 апреля 1555 г. во время гонений на протестантов со стороны Марии I в Честере был осужден на казнь протестантский подвижник Джордж Марш (1515–1555). Суд использовал показания, добытые на допросе обвиняемого в Большом зале усадьбы Смайтлс. Его допрашивали заядлые паписты, и разгневанный их упрямством Марш воздел перст к небу и изрек проклятие на хозяев дома. «Провалиться мне на месте, — воскликнул он, — если мои слова не сбудутся!» — и со всей силы топнул ногой по каменному полу. Пол треснул, и Марш в ужасе отдернул ногу. Его слова не сбылись, и вместо проклятых католиков в дом является призрак протестанта, нарушившего библейский запрет на клятвы и божбу. Треснувший пол Бартоны отремонтировали — по правде говоря, он давно нуждался в ремонте, — но след башмака Марша сохранили в назидание потомкам, и тот кровоточит в годовщину казни подвижника.