Анастасия Эльберг - Weekend

• Название: Weekend
• Автор: Анастасия Эльберг
• Жанр: Фэнтези

---

— А если я попытаюсь?

Вместо ответа Вивиан покачал головой, снова надел очки, взял блокнот и снял колпачок с паркера.

— Твое умение сосредоточиться на делах заслуживает похвалы, — снова заговорила я. — Жаль, что пациентки не видят тебя в образе сосредоточенного доктора. Такой образ тебе к лицу.

— Тебе он идет не меньше. Думаю, не стоит тратить драгоценное время — ты можешь вжиться в него прямо сейчас.

— Так тебя и вовсе не интересует тот факт, что Теодора Барт была у меня на сеансе психоанализа?

Вивиан поднял глаза от блокнота.

— Кажется, я видел ее сегодня в приемной вместе с госпожой Ларсен. Не знал, что они подруги.

— Они не подруги. Я сказала, что она была у меня на сеансе психоанализа. Вивиан, ты действительно спишь — или мне кажется?

— Я понял, что Теодора Барт была у тебя на сеансе психоанализа. Что мне нужно сделать теперь? Может, станцевать лезгинку или подарить тебе изумрудное колье?

— Тебе лучше знать, кому танцевать, а кому дарить изумрудное колье, потому что я посоветовала ей заглянуть к вам с Адамом. И ей эта идея понравилась.

Вивиан отложил блокнот и взял портсигар.

— Предположим, что ты меня заинтересовала. У тебя есть пять минут.

— Вот как ты относишься к известию о том, что в твой клуб приходит одна из первых красавиц Треверберга? Даешь мне пять минут?

— Я уже имел счастье быть знакомым с одной из первых красавиц Треверберга. Правда, звали ее иначе, и не могу сказать с полной уверенностью, что это было счастье.

Я откинулась на спинку кресла, сняла туфли и с наслаждением вытянула ноги.

— Это было давно, Вивиан. Но я рада, что ты понимаешь, к чему я клоню.

— Не так уж давно. Если бы ты была на моем месте и продрала глаза черт знает во сколько, то не понимала бы, к чему я клоню. И не думай, что мой случай чем-то отличается от твоего. Ты пригласила Теодору к нам в клуб. Так… — Он уже поднес огонек зажигалки к сигарете, но в последний момент решил не прикуривать. — Ванесса. Ты решила подыскать мне пару в лице Теодоры Барт? Вы с Сэмом сговорились?

Я подняла бровь.

— С Сэмом? Так он твой пациент? Надо же, ни за что бы не подумала. Мне кажется, что у кого у кого — а у него точно нет таких проблем.

— Очень смешно, Ванесса. Мы встретились в клубе, он был пьян, как толпа сапожников, и наговорил мне кучу ерунды. Приехал встретиться с Патриком, но его не было, так что пришлось принять огонь на себя.

— Судя по всему, ты воспринял это серьезно?

Вивиан сделал очередную попытку закурить, которая увенчалась успехом, и положил зажигалку на угол стола.

— Это запало тебе в душу, — продолжила я.

— Надеюсь, о существовании Жанны ты не забыла?

Я поддела носком одну из туфель и принялась раскачивать ее на пальцах.

— Меня зовут Вивиан, и до последнего времени я до смерти боялся, что какая-то женщина задержится в моей постели больше чем на неделю. Но все резко изменилось после того, как я встретил Жанну. Жанна делает мне замечательный массаж, а еще она носит дешевые туфли и фальшивую сумочку якобы от Шанель. Хорошо, что у меня есть деньги, и я могу подарить ей бриллианты — они отвлекут внимание от туфель и сумочки и придадут ее облику немного шарма. Сегодня, как я понимаю, в клуб ты не пойдешь. А что там у вас завтра, напомни-ка? Ах да! Вечер темноты! Очень мило.

— Ванесса, ты пьяна? Иначе чем можно объяснить странные вещи, которые ты мне говоришь?

— Я не пьяна, а вот тебе не помешало бы отдохнуть. Посмотри, на тебе лица нет. Такое ощущение, будто ты вот-вот упадешь в обморок, и тебя запрут в больнице на пару дней с диагнозом «переутомление». Кто бы мог подумать, что ты так отреагируешь на замечательную новость, которую я тебе принесла? Будь ты в здравом уме, закончил бы всю работу в один момент, поехал домой и поспал свои законные три часа, а потом полетел в клуб.

Вивиан положил сигарету в пепельницу и достал из ящика стола ежедневник.

— Знаешь, вот что. Колетт сейчас преподает, она освободится около трех. В это время у меня будет пациент. Сделай одолжение, позвони ей и скажи, что сегодня придет Теодора Барт. — Он склонился над ежедневником и сделал пару пометок. — Пусть она посадит ее за столик номер двадцать семь.

— Столик номер двадцать семь? — удивилась я. — Это ведь столик Патрика Мэйсона!

— Да. Ты ведь не хочешь, чтобы дама скучала в одиночестве, верно?

— Постой-постой. Минуту назад ты сказал, что Сэм приехал встретиться с Патриком, а ты сажаешь за столик этого хлыща бывшую жену Муна-старшего? Ты хочешь, чтобы они устроили у тебя в клубе игрища альфа-самцов?

Вивиан поморщился и убрал ежедневник на место.

— Судя по тому, сколько выпил Сэм, он будет мучиться похмельем как минимум до второй половины дня. И никакой черт вечером его не понесет в клуб — скорее всего, он пойдет в театр. А даже если понесет, не думаю, что они будут вести себя настолько неуважительно. И, повторюсь, я не хочу, чтобы дама скучала в одиночестве. Теодоре Барт нужен достойный собеседник. Кстати, про театр. Дают «Призрака оперы», не хочешь сходить? Я могу взять билеты на послезавтра. На вечер, конечно же.

— Послезавтра вечером мы с Беллой едем смотреть новый дом.

— Белла. — Вивиан выдержал паузу и поднял глаза к потолку. — Мне незнакомо это имя. За подробностями твоей личной жизни следить очень проблематично, ты это знаешь? Кем бы она ни была, уверен, что туфли у нее дорогие, а сумочка настоящая. Как она относится к подаренным бриллиантам?

— Точно так же, как к мужчинам. Абсолютно равнодушна. Она предпочитает дарить бриллианты.

— А к мужчинам-врачам?

Я с улыбкой покивала, глядя на то, как он берет сигарету из пепельницы и делает глубокую затяжку.

— Это самое серьезное оружие в вашем арсенале, доктор Мори?

— Оружие, доктор Портман? Мужчины-врачи — это отдельная, совершенно особая каста, мы активно выступаем против насилия и войны. Конечно, все наши достижения меркнут в свете тех подвигов, которые совершают врачи-женщины…

— Ладно, ладно, Вивиан. Будем считать, что партия закончилась патом.

— Твоя подруга равнодушна к бриллиантам и к мужчинам. Даже если в детстве строгий отец не воспитывал ее как сына или как дочь, которая должна бороться за свою честь в жестоком мире шовинистов, то проблема все равно существует. Так ей и передай. Уверен, она умная леди, и сделает свои выводы. Но ты можешь намекнуть и дать ей мой номер. Рабочий, конечно, не личный. Чтобы она не подумала ничего плохого.

Я поднялась и расправила юбку. Вивиан стряхнул пепел с сигареты и снова открыл блокнот с выписками.

— Двадцать седьмой столик, — напомнил он мне.

— Одинаково интересно будет посмотреть и на беседу Теодоры и Патрика, и на встречу Сэма с его бывшей женой. Жаль, что сегодня вечером у меня планы.

— Жаль, — согласился Вивиан. — Но если что-то изменится, ты можешь сказать Колетт: за столиком номер двадцать семь есть еще два места, и вам достанутся билеты в первый ряд.

— Спасибо, я не люблю гладиаторские бои.

Патрик

Пятница

Окружающие могут по-разному относиться к тому, как вы зарабатываете на жизнь в общем и к вашим деньгам в частности. Иногда они завидуют, иногда восхищаются, а иногда думают, что ваши деньги — это их деньги. И больше всего они любят распоряжаться самой дорогой вещью, которая у вас есть — вашим временем. Они убеждены, что, назначая им встречу на какой-то день, вы заполняете их именем каждую строчку ежедневника и сидите у телефона, ожидая, что они позвонят. И я еще никогда не встречал более яркого представителя этой касты, чем Самуэль Мун.

Люди искусства — это разговор отдельный. И очень хорошо, что в этом городе их не так уж много, потому что работать с ними невозможно. Они уверены, что живут в отдельном слое времени, созданном специально для них, где минута — это целый час, и остальные должны с этим считаться. При этом они убеждают вас в своей финансовой независимости и состоятельности, хотя на протяжении всей истории художникам, писателям, скульпторам и музыкантам был необходим богатый покровитель — без его помощи они не могли ступить и шагу.

То, что у Муна-старшего водились деньги, только подтверждало правило: если бы он не располагал людьми, помогающими ему этими деньгами распоряжаться, то спустил бы все свое богатство на ветер уже через месяц-другой. Если он обошелся бы так со своими деньгами, то что уж тут говорить о моем времени? Он вспомнил о нашей встрече в клубе через десять минут после назначенного времени и написал мне сообщение, сказав, что не сможет прийти «по уважительной причине». Оставалось только догадываться, как зовут эту причину на этот раз.