Тарас Шевченко - Кобзарь: Стихотворения и поэмы

• Название: Кобзарь: Стихотворения и поэмы
• Автор: Тарас Шевченко
• Жанр: Поэзия
• Год: 1972

В сборник вошли поэтические произведения великого украинского поэта Т. Г. Шевченко (1814–1861).

Большой мир национального и всечеловеческого бытия встает с пламенеющих страниц "Кобзаря". Картины народной жизни, с многообразием ее человеческих типов и лиц, ее драмами и трагедиями, так же как и с ее редкостными поэтически светлыми моментами, с ее горестным настоящим и трудным, но героическим прошлым, с ее обычаями и преданиями, красота родной земли и ее пейзажей — все это художественно дано Шевченко для последующих поколений с той "отцовской" первоначальностью, щедростью и непреложностью, которая роднит его в литературах XIX века прежде всего с Пушкиным и Мицкевичем.

Вступительная статья М. Рыльского.

Примечания И. Айзенштока.

Иллюстрации Т. Шевченко.

---

Цыган

Ей-богу, не знаю.

Ведьма

Так молчи, не то забуду,
Что сказать желаю.
Накормила я ребяток,
В сусек уложила.
Уже утром под очипок
Пакли я набила,
Чтоб не видно было стрижки,
Прибрала по дому.
А под окнами тесали
Гроб отцу седому.
Дотесали, положили,
Взяли, закопали…
И, как на поле былинка,
Я одна осталась
На всем свете… Были дети —
И тех не осталось.
«Через яр ходила
Да воду носила,
Каравай месила.
Дочку отдавала,
Сына оженила
И… гу…»

Цыган

Да не скули, ты всех разбудишь.

Ведьма

Разве скулю я, что с тобой?

Цыган

Ну, ладно. Что же дальше будет? —
Рассказывай.

Ведьма

А за рассказ
Мне сваришь завтра мамалыги?
Я кукурузы принесу.

Все припомнила! Все помню!
С дочкой спал, проклятый…
Сына отдал он в лакеи,
А меня из хаты
Выгнала мирская сходка,
Я собак дразнила,
Пела с нищими у окон,
А ребят носила.
За спиной. Чтоб приучались»
Пан приехал вскоре,
С лаской кинулась к нему я,
Не судя за горе.
Сатана меня не выгнал,
И сына и дочку
Приласкал и взял в хоромы…
Там мои цветочки
И росли. Сынка Ивана
Он какой-то пани
Продал. Ну а дочь Наталью…
Что, твои цыгане
Все уснули?

Цыган

Все уснули.

Ведьма

Только б не слыхали
Слова страшного про дочку;
Да и ты от слова
Вздрогнешь, может, как услышишь…
Сколько было злого.
Наталоньку! Дитя свое!
Ирод нечестивый!..
Взял, погубил… А перед тем
Посылает в Киев
Меня, видишь, помолиться.
Сдуру я ходила.
И молилась… Только бога,
Знать, не умолила.
Есть ли бог у вас, цыгане?
У нас его нету…
Господа его в шкатулку
Спрятали от света.
Как из Киева вернулась, —
Заперты покои.
Пан с Наталочкой уехал,
Взял ее с собою, —
Дочку взял… Ты слышишь, старый?
Он остриг девчонку,
Как меня. И полетела
Я за ним вдогонку.
До Валахии добралась
И совой летаю
Над леском, над буераком,
Деточек скликаю.
Где Наталонька? — Не слышит!
Отыщу я пана —
Разорву его!.. Примите
В табор свой, цыгане,
Я водить медведя стану,
А как встречу ката,
На него спущу медведя —
Вот тогда, проклятый!..
Не медведя. Сама брошусь,
Загрызу!.. Иль знаешь?
Поженимся, мое сердце,
Чем не хороша я?
Ну, а сына я женила,
Дочка — так и будет.
Ползать стану я под тыном,
Найдут меня люди —
Только мертвой. Посмотри-ка,
Там такой хороший
Мой сын Иван… Ух, холодно!
Одолжи мне грошик.
Монисто славное куплю,
Сдавлю тебе им шею.
Ну, а сама пойду домой.
Смотри-ка скорее —
Вон в Киев мышь несет мышат.
Не донесешь, утопишь их,
Или пан отнимет.
Найду ли я моих деток,
Иль без них погибну?

И замолкла, как уснула.
Поднялись цыгане,
Сняв шатры, пошли в дорогу
На заре на ранней.
Сразу двинулись. Шли степью.
А ведьма, убога,
Бесталанна, встала молча
И как будто богу
Тихонечко помолилась,
И заковыляла
Вместе с табором, и тихо,
Тихо напевала:

«Говорят, что суд мне будет,
А суда не будет,
Без суда уж осудили
Меня злые люди».

Из-за Днестра пошли цыгане,
И на Волынь, и на Украйну.

Шли, селенья проходили,
В города входили
И приблудную повсюду
За собой водили.
Она пела, танцевала,
Не пила, не ела…
Шла, словно смерть, с цыганами,
Отстать не хотела.
Жить потом как будто сразу
Стала по-другому,
Стала пить и есть, молиться
Господу святому.
Помогла ей, видно, чем-то
Бабка Мариула.
Может, зельем напоила
И к жизни вернула.
После врачевать недуги
Ее обучала;
Где искать какие травы —
Все ей рассказала.
Как сушить их, как варить их…
Всему научила,
А бедняга та слушала
И богу молилась.
И прошло уже два лета,
И третье настало;
Как пришли на Украину,
Вновь затосковала,
Поклонилась Мариуле
За науку в ноги,
Стала с табором прощаться,
Помолилась богу
И пошла путем знакомым
В сторону родную.
Говорит: «Взглянуть на деток —
Одного хочу я».
Да не вышло. Пан вернулся,
Оставил Наталью
В Московщине. А ты ее
За Днестром искала.
А Ивана молодого
В солдаты забрили:
Уважать господ, как видно,
Ты не научила.

Где приют себе отыщешь?
Ни души на свете!..
Поклонись хоть добрым людям,
Может, лаской встретят.

Пан, вернувшись, занедужил,
Умирает, бредит.
А она набрала зелья
И пошла в усадьбу.
Не проклясть его хотела,
Только помощь дать бы.
Не помогла недужному —
К нему не пустили.
Умер пан. Она за пана
Богу помолилась,
А потом дивчат учила:
Не любить, не знаться
Ни с какими господами,
Людей не чураться.
«Бог за это покарает,
Еще горше — люди;
Люди злы, несправедливы,
Своим судом судят».
Так она их поучала,
Недужных лечила
И с убогим последнею
Коркою делилась.
Люди умные, незлые
Ее уважали,
А все-таки покрыткою
И Ведьмою звали.

[Седнев, 7 марта 1847]

[Нижний Новгород]

1858 марта 6

В каземате

Моим соузникам посвящаю

«Припомним, братия моя…» Перевод А. Чачикова

{203}

* * *

Припомним, братия моя…
Чтоб той беде не возвратиться!
Как потихоньку вы и я
Глядели из окна темницы
И, верно, думали: «Когда
Сойдемся для беседы снова,
В какие на земле суровой
Мы снова встретимся года?»
Нет, братья, ни в какие годы
Не встанем вместе над Днепром!
А разойдемся, разнесем
Степям, лесам свои невзгоды,
Еще недолгий срок в свободу
Поверуем — и жить начнем
Среди людей, как люди…
А пока то будет,
Друг друга вы, друзья мои,
Украину любите,
И за нее, несчастную,
Господа молите!
А его забудьте, други{204},
И не проклинайте;
И меня в неволе лютой
Порой вспоминайте{205}.

[Орская крепость, 1847]

I. «Ой, одна я, одна...» Перевод А. Колтоновского

{206}
Ой, одна я, одна,
Как былиночка в поле,
Позабыл меня бог,
Не дал счастья и доли.
Только дал мне красу,
Дал мне карие очи,
Но их слезы сожгли
В одинокие ночи.
Я не знала родных,
Я не знала участья,
Я росла средь чужих
И не ведала счастья!
Где же он, где дружок,
К чьей груди мне прижаться?
Никого… Я одна,
А дружка — не дождаться!

[В каземате, 1847[

II. «За оврагом овраг...» Перевод Е. Благининой

{207}
За оврагом овраг,
А там степь да могила.
И выходит казак
Из могилы унылый.
Он выходит в ночи,
В степь идет, идучи
Песню грустную тянет:
«Наносили земли
Да по хатам пошли, —
Нас никто не помянет;
Нас тут триста пришло,
В поле чистом легло!
Ни один и не встанет.
Гетман, славный наш пан,
В рабство сдал христиан.
Мы их гнали, как стадо.
Кровь в родимом краю
Мы разлили свою
И зарезали брата.
Пили кровь твою, брат,
И легли все подряд
Здесь в могиле проклятой».
Замолчал, унялся,
На копье оперся,
На кургане-могиле
Стал и Днепр озирал;
Тяжко плакал, рыдал,
Волны выли, голосили.
Через Днепр из села
Эхо ночь донесла,
Петухи закричали,
Провалился казак,
Задрожал весь овраг,
А могила застонала.

[В каземате, 1847]