Альфред Штекли - Томас Мюнцер

• Название: Томас Мюнцер
• Автор: Альфред Штекли
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1961

Первая четверть XVI столетия — одна из самых напряженных и полных драматизма страниц истории Германии.

В подготовке решительных выступлений против церкви и феодалов первостепенную роль играл Томас Мюнцер. Он призывал сокрушить угнетателей и установить народную власть. О героической жизни Мюнцера, мужественного и непреклонного человека рассказывает эта книга.

---

Это была жестокая и циничная игра. Эрнст Мансфельдский и Христоф Лауэн с нескрываемым удовольствием издевались над пленником. Он упрямо не хочет назвать ни одного из членов «Союза избранных»? Они плюют на его молчание. Им прекрасно известно, кто входил в союз, кто были зачинщики, кто хранил у себя списки. Бартель Крумп, Петер Вармут, Бальтазар Штубенер и десятки других. Они не поленятся перечислить их в сводке дознаний. Пусть любой грамотей прочтет, как легко Томас Мюнцер выдавал своих единомышленников, — даже не под пытками, а просто из страха за собственную шкуру. Им, разумеется, известно, что Цейс не был в союзе, но они упомянут и его: Мюнцер, мол, не преминул отблагодарить шоссера за долгое покровительство. Они уж постараются: альштедтцам и мюльхаузенцам будет чем вспомнить своего любимого проповедника.

Он ничего не желает сказать о заговорщиках, оставленных в Цвиккау? Но и это ему не поможет. Им донесли, что у него была мелкая ссора с братьями Гербхард. Да, они слывут благонамеренными и не лезут ни на какие тайные сходки. Тем лучше, теперь пропечатают на всю страну, что Томас Мюнцер назвал их своими соучастниками. Вот он какой: и перед казнью сводит личные счеты и клевещет на недругов! Он может быть уверен, что я братья Гербхард и другие, кого они включат в его показания, не будут питать к нему добрых чувств и, оправдываясь, выложат побольше, чем знают.

Напрасно он мотает головой и не хочет вспомнить о своей связи с Эколампадием и Гугвальдом. Они направили его к крестьянам Клеттгау или он пошел по собственной воле? Он молчит? Ну, тем все равно будет приятно прочесть в «Признаниях Мюнцера», что они послали его к бунтовщикам.

Упрямо и надоедливо твердит он, что, возвратившись из Южной Германии, не переписывался с базельскими еретиками. Но ведь доподлинно известно, что это не так. Где спрятаны письма?

Их существование он вообще отрицает? Но они, слава богу, знают, как записать его ответ: письма Эколампадия и Гугвальда хранятся в мешке у его жены. Да, именно так. Пусть-ка любимый муженек, облегчая свою участь признанием, впутает ее в это дело и сам даст повод как следует потрясти злодейку, когда ее сцапают в Мюльхаузене!

Дрожащими руками вскрывал доктор Мартин новое письмо. Его извещали о разгроме восставших под Франкенхаузеном и о поимке Мюнцера. Он рухнул на колени, горячо и долго молился. Его обуяла неуемная, бурная радость. Наконец-то всевышний произнес свой приговор!

Словно в лихорадке, схватился он за перо. Он назвал свое новое сочинение «Ужасная история и приговор господен над Томасом Мюнцером». Господь осудил все, что делал Мюнцер, этот кровожадный пророк, сеющий повсюду смерть: его учения, его писания, его шайки! Он, Лютер, обращается ко всем дорогим немцам. Он обязан предостеречь и внушить страх тем, кто еще чинит беспорядки и участвует в мятеже. Он хочет одобрить и утешить тех, кто вынужден переносить неслыханные беды. Не сомневайтесь — господь проклинает и карает мятежников! Еще недавно они хвастались, будто исполняют божью волю, а вот уже тысячи их лежат поверженными в прах. Если бы бог глаголал их устами, то, конечно, этого бы не случилось! Раз Мюнцер повержен, то ясно, что в его лице, прикрываясь именем божьим, говорил и действовал сам дьявол! Для пущей наглядности он, Лютер, издает здесь несколько писем Мюнцера. Пусть все поймут, что такого господь не в силах был дольше сносить!

Рассказывая о франкенхаузенской битве, он по-своему толковал события. В роли миротворца у него, конечно, выступал Альбрехт: движимый христианскими чувствами, он пытался предотвратить кровопролитие. Все закончилось бы добром, если бы не вмешательство Мюнцера: он своими речами ввел крестьян в заблуждение. Вот итог: сразу больше пяти тысяч убитых! И души-то свои крестьяне погубили на веки вечные. А что стало с вашими словами, подстрекатели? Вы похвалялись, что вы, божий народ, забросаете врагов шапками и ядра неприятельских пушек будете посылать обратно. Где мюнцеровы рукава, в которые он обещал ловить ядра? Господь перед всем светом осудил и покарал Мюнцера и его сообщников!

Не обошелся Лютер и без лицемерных фраз. Эти строки он пишет не потому, что радуется несчастью Мюнцера. Он хочет предостеречь остальных мятежников, склонить к послушанию, чтобы и их не постигла подобная участь. «Я очень страдаю, что крестьяне, так страшно обманутые, погибли и душой и телом, но одновременно я и радуюсь: господь произнес свой приговор и решил дело! Теперь мы знаем наверняка: эти разбойные бесы проповедовали лжеучение, которое было противно богу и проклято им!»

Его, правда, тревожит, что крестьяне так закоренели в своем безумии, что не видят ничего и не слышат. Не помогают ни проповеди, ни письменные увещания. Лютер обращается к власть имущим. Если они одержат верх, то пусть не возносятся. Всевышний даст им победу не потому, что они праведны, а потому, что хочет наказать крестьян за их непокорность.

Теперь, после франкенхаузенского разгрома, Лютер просил о снисхождении к захваченным и сдавшимся в плен. Он не очень верил в победу и боялся, что в ответ на жестокости поднимется новая волна восстаний: господа должны быть милосердны к пленникам, дабы «погода не переменилась и бог снова не дал победы крестьянам».

Казалось, уже никакая сила на свете не заставит его говорить. Синие, искусанные губы были плотно сжаты. Он часто терял сознание. Неужели из-за долгих пыток он совсем перестал отзываться на окружающее? Но однажды он вмиг преобразился: глаза загорелись прежним пламенем. Опять Лютер! Да и разве могло случиться, чтобы Томас в преддверии смерти не услышал над собой карканья черного виттенбергского ворона?!

Допрос касался далеких событий 1522 года. Присутствующих интересовала его встреча с Лютером. Он сперва не понял, что от него хотят. И здесь опять «Послание к саксонским князьям о мятежном духе»! Теперь его спрашивают, как они спорили об от-ношении к властям, о тех беседах, во время которых Лютер будто бы, как хвалится, дал по носу Альштедтскому сатане. Он беззастенчиво врет, этот доктор Люгнер! Годами мечтал он осудить учение Мюнцера. Он не гнушался ничем: ни клеветою, ни доносом. Он спал и видел, что мудрецы из Виттенберга, собравшись в закутке, выносят Мюнцеру приговор. Он во что бы то ни стало хотел увидеть себя победителем. Но это ему не удалось!

Возбужденный, он повторял, что Лютер врет. Конечно, он бывал у него в Виттенберге, но те разы, которые Лютер имеет в виду, в его келье были Штюбнер и Шторх. Мюнцера там не было. Никогда в жизни этот княжий угодник так и не смог дать Альштедтцу по носу. У него для этого слишком коротки руки!

Всех поразила та горячность, с которой вдруг полумертвый узник заговорил о вещах, представлявшихся не особенно важными. Какое значение имели теперь эти встречи, когда сам Мюнцер, захваченный после разгрома мятежного воинства, не стесняясь, заявлял, что его цель — установление равенства, общности имущества и искоренение властителей?

Разумеется, очень интересно узнать, как Эрнст расправляется со своим злейшим врагом, какие придумывает для него пытки. Но любопытство оставалось неудовлетворенным. Мансфельдский граф не был склонен рассказывать о том, что творится в его застенке. Палач даже за кружкой пива предпочитал молчать. Смотритель башни, в подвале которой содержался Мюнцер, был более разговорчив, но он почти ничего не знал. Он мог только подтвердить, что узника возвращали в каменный мешок чуть живым. Бог ведает, что там с ним делали, но глядеть на него было страшно. Его жег какой-то адский внутренний огонь. Он все время просил пить. Однажды смотритель из любопытства дал ему столько воды, сколько он хотел. Мюнцер выпил одну за другой двенадцать огромных кружек.

Лица, которые вели дознание, торопились. Граф Эрнст обещал князьям, что заставит Мюнцера отречься. Тот все еще упорствует? Герцог Георг подтрунивал над владетелем Хельдрунгена: на словах у него все выходит значительно быстрей, чем на деле!

Следствие закончено не было. Много важнейших вопросов оставались невыясненными: с кем из главарей шварцвальдских крестьян был связан Мюнцер, что он замышлял в Нюрнберге, чего искал в Праге, кого из горожан Цвиккау втянул в свой дьявольский союз? А что он затевал в Ашерслебене и Галле? Им известно о заговоре. Но кто были его соучастники? Кто они? Томас назвал несколько имен. Граф Эрнст не хотел верить своим ушам. Узник начинает давать показания? Радость была преждевременной: на следующем допросе Мюнцер опять молчал.

«Признания Томаса Мюнцера» стряпались в большой спешке. На них лежала печать торопливости, многое было сделано грубо и непродуманно. Их пометили задним числом и вместе с «Прощальным письмом мюльхаузенцам» и «Отречением» велели набирать. Князья не упускали случая поддеть Эрнста. Видно, Мюнцер — орешек ему не по зубам. Граф в сердцах забывал о почтительности. Чего от него, собственно, хотят? Он обещал, что — пленник отречется, и сдержал слово: «Отречение Томаса Мюнцера» и его «Признания» налицо. Кто, кроме десятка людей, в чьих интересах хранить молчание, знает правду о том, как вел себя узник в застенке? Мюнцер должен быть сломленным и раскаивающимся? Таков он и есть. Писцы сумели вовремя исправить нерадивость палачей.