Олесь Бузина - Утешение историей

• Название: Утешение историей
• Автор: Олесь Бузина
• Издательство: Арий
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-498-407-9

«Утешение историей» — восьмая книга Олеся Бузины. Автор видит ее цель в том, чтобы погасить страсти и поддержать дух читателя в тяжелые нынешние времена.

---

Вильгельм II: «Я ненавижу славян. Я знаю, что это грешно. Но я не могу НЕ НЕНАВИДЕТЬ их».

Такой войны мир еще не видывал. Прежние войны все-таки, несмотря на весь их ужас, были локальными. Их вели в «горячих точках», как сказали бы мы теперь. Крымскую — в Крыму. Русско-турецкую — на забытых Богом Балканах. Узким штыком Великой Армии входил Наполеон летом 1812 года в Россию и таким же узким, изъеденным в боях лезвием выдирал себя из необозримых восточных лесов. С первыми холодами армии застывали на зимних квартирах. Мобилизации охватывали ограниченные слои населения.

Конечно, под ружье с каждым поколением попадало все больше народа — 100-150-тысячные армии Наполеоновской эпохи доросли до полумиллионных во Франко-прусскую войну. Конечно, и в 1870 году немцы бомбардировали из пушек Париж. Конечно, смерть и прежде собирала свою обильную жатву на полях сражений, заставляя рыдать матерей и невест.

Но эта была всем войнам война. Впервые в истории она велась не только на земле и море, но и в небесах и ПОД ВОДОЙ. Старухи в деревнях вырывали из сундуков невесть откуда взявшиеся пророчества о том, что «будут летать в небе железные птицы и клевать людей», а в океанах плавать «рыбы стальные и топить корабли». И добавляли: «Вот они — наступили последние времена. Близится конец света». А дети на печках замирали от страха, еще не зная, что их ожидает.

КОНЕЦ ЭПОХИ ПАРА. Великий, гордый, уверенный в себе человек Викторианской эпохи — повелитель чугуна и пара, совсем недавно поставивший на службу себе еще и электричество, вдруг снова оказался беспомощным рабом Божьим, пылинкой в вихре злого времени. Свистящие поезда везли его теперь не на курорт, а на фронт. Электрическая искра помогала передавать по телеграфу не поздравления, а убийственные приказы. И в телефоне слышался не голосок любимой, а прорывающийся через разрывы снарядов сорванный голос корректировщика артогня, передающий координаты цели. Треск пулеметов заглушил все лучшее, что еще осталось в человеческих сердцах.

За четыре года Первой мировой в странах, в ней участвовавших, было призвано 72 миллиона человек. Только убитыми потери достигли 10 миллионов. В основном молодых и здоровых мужчин — наиболее физически крепких. Впервые появилось выражение «неизвестный солдат». Часто люди не успевали даже узнать друг друга в сколоченных наскоро подразделениях, а их уже накрывало «чемоданами» целыми взводами, вылетавшими из жерл тяжелых артиллерийских орудий, которых никто даже не видел. В моду вошла стрельба с «закрытых позиций». Поэтому дольше всего солдат жил в артиллерии, а меньше всего — в пехоте. Пехотному же офицеру срок жизни выпал совсем короткий — прапорщику на фронте от силы два-три месяца. «Царица полей» — пехота — целыми полками переселялась на поля смерти.

А ведь никто поначалу не думал, что так все обернется. Ну, убил 28 июня 1914 года в Сараево туберкулезный мальчик из Боснии Гаврило Принцип австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда… Разве первого? Разве не убил точно так же горячий итальянский парень Луиджи Лукени австрийскую императрицу Елизавету в 1898 году? Не вспыхнула же из-за этого австро-итальянская война, несмотря на все приграничные споры между двумя странами!

Британский аэроплан. С Первой мировой началась война в воздухе.

И разве не убивали тогда без числа террористы русских министров и великих князей, итальянского короля Умберто в 1900-м, американского президента Мак-Кинли в 1901-м, сербского короля Александра в 1903-м, и, наконец, совсем уж недавно — в 1908 году португальского короля Карлуша?

Августейшие особы гибли, словно кто-то невидимый открыл на них охоту. Но мир стоял. Где-то в африканских колониях покоряли очередное чернокожее племя. И никому даже в голову не приходило перерыть Европу окопами от Ламанша до Адриатики и начать истреблять друг друга новейшими патентованными способами. И сама мысль такая казалась чудовищной. Особенно если вспомнить, что в 1907 году великие державы подписали Гаагскую конвенцию, установившую новые, «гуманные» правила ведения войн. В числе их имелись, между прочим, такие чудесные статьи, как 23-я, запрещавшая «объявлять, что никому не будет дано пощады», и 25-я, строго не рекомендовавшая «атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города, селения, жилища или строения». Храмы, госпитали и исторические памятники та же конвенция требовала «щадить, насколько возможно», а частную собственность беречь и ни в коем случае не подвергать конфискации.

В теории все в мире было устроено самым наилучшим образом. Но на практике эрцгерцога вероломно убили, и вдруг стали разжиматься такие скрытые пружины, которые европейское общество, очарованное видимым прогрессом, совершенно не замечало.

Оказалось, что противоречия между мировыми финансово-промышленными группами достигли точки кипения. Что бурно развивающемуся германскому империализму уже просто некуда расширяться. Что Франция и Россия давно горят желанием сбить с него спесь. И, что самое главное, все давно ГОТОВЫ к войне и не видят в ней ничего опасного. Интервью русского военного министра генерала от кавалерии Сухомлинова, размещенное еще весной 1914 года во влиятельнейшей газете «Биржевые ведомости», совершенно недвусмысленно гласило: «МЫ ГОТОВЫ!».

Подводная лодка. Под воду эта война ушла тоже первой.

Убийство в Сараево. Австрийская полиция схватила Гаврилу Принципа.

«ОТ ВОЙНЫ ПРОИЗОЙДЕТ ТОЛЬКО ХОРОШЕЕ». B частных же беседах с сослуживцами Сухомлинов, если верить мемуарам премьер-министра Коковцева, признавался: «Все равно войны нам не миновать, и нам выгоднее начать её раньше… Государь и я, мы верим в Армию и знаем, что из войны произойдет только одно хорошее для нас».

Ждали только хорошего от войны, точно так же чувствуя себя к ней готовыми, и в Берлине. Германский кайзер Вильгельм II был человеком ярким и своеобразным, болезненно помешанным на рекламе. «Он жаждет быть невестой на каждой свадьбе и. покойником на каждых похоронах», — шутили о нем. Внук великого Вильгельма I, объединившего вместе с Бисмарком Германию, и британской королевы Виктории, мучился от приступов острейшего комплекса неполноценности.

Дожив до пятидесяти пяти лет, кузен Вилли, как дружески называл его российский император Николай Второй, тоже приходившийся ему родственником, так и остался великовозрастным мальчишкой. Он ложился спать с револьвером на прикроватной тумбочке и просто физически страдал от мысли, что его любимой Германии, от которой он себя не отделял, досталось такое скромное место под солнцем. У Англии — море и самый мощный флот. У России — самая большая в мире армия. А мы, немцы, что же? Неужели нам досталась только нудная обязанность трудиться, производя на экспорт косы и швейные машинки?

Побывав в Лондоне у родственников по бабушке, Вильгельм бросался домой заводить мощный флот — чтобы был не хуже, чем у англичан. А вернувшись из Петербурга, принимался с новой энергией муштровать своих гвардейцев, форма которых почти не отличалась от русской лейб-гвардии. Кузен Вилли все еще играл в солдатики, как маленький. А министры охотно ему подыгрывали.

Немецкая карта воюющей Европы. Немцы и австрийцы «героически» отражают Францию, Англию и Россию.

РОССИЯ НЕ ПОСМЕЕТ. Немецкие разведчики из Петербурга доносили, что Россия «планирует не решительное наступление, а постепенный отход, как в 1812 году». А германский посол граф Пурталес рапортовал из столицы русских царей, что эта страна, несмотря на ее гигантские размеры, не вступит в войну из-за страха революции. В Петербурге действительно даже летом 1914 года бастовали рабочие, что невероятно радовало Вильгельма, признавшегося однажды: «Я ненавижу славян. Я знаю, что это грешно. Но я не могу НЕ НЕНАВИДЕТЬ их».

Серб Гаврило Принцип из Боснии, убивший в Сараево наследника австрийского престола, был славянином. По другой версии — боснийским евреем. Террористическая организация «Млада Босна», членом которой он состоял, являлась (вот уж это совершенно точно!) славянской «фирмой» на содержании у сербских спецслужб. Все это казалось отличным способом «наказать» Сербию. Особенно учитывая особую «любовь» к славянам кайзера Вильгельма. Правительство престарелого австрийского императора Франца Иосифа запросило берлинского союзника, как тот смотрит, если мы вторгнемся в Сербию? Ведь сил просто нет этих наглецов терпеть! Мало того, что о великой империи южных славян грезят, так еще и эрцгерцогов наших убивают! Берлин ответил, что положительно — мол, вторгайтесь, поддержим, а Россия, союзница Сербии, вмешаться не посмеет.