Ярослав Питерский - Территория войны

• Название: Территория войны
• Автор: Ярослав Питерский
• Жанр: Крутой детектив

Детектив о том, как подставили журналиста и как его выручили «Бандиты».

---

— Алик! Ты, что же думаешь, что я вот так — ради работы, приперлась, к тебе домой и отдала тебе — важную улику?! Просто так?! Просто, взяла и ради своей чертовой работы — пришла и отдала? Ты, что думаешь, я ради раскрытия этого дела. Вот так пойду к первому встречному, и начну ему вещь доки разносить? — давясь от хохота, спросила Воропаева.

Земский, не мог понять — куда клонит женщина. Елена, смахнула слезы с глаз и, посмотрев на потолок — сказала, неожиданно серьезным голосом:

— Налей ка мне выпить!

Земский, налил ей водки. Елена, как заправский пьяница — выпила одним глотком содержимое рюмки. Она взглянула в глаза Альберта. Он в свою очередь, в ее взгляде увидел боль и печаль. Слезы, выступившие у нее на ресницы — уже не были слезами смеха.

— Алик! Мне ты сделал сейчас больно! Пойми! Сделал! У меня и так на душе, черт знает что! А ты вот так! Раз и сказал! Причислил меня — к какой то, тетке — лишенной всякой души! Не справедливо это, Алик! — Елена заплакала.

Земскому стало жаль женщину. Он погладил ее по руке. Воропаева в раздражении отдернула свою руку.

— Да пошел ты! Как ты мог! Я ведь от чистого сердца! Взяла, вот так прибежала к тебе после работы! Принесла тебе — твои поганые ключи, которые ты сунул этому Борзову! И не кто! Слышишь! Никто о них не знает! Только я! — рыдала Воропаева.

Она громко всхлипывала. Земский немного испугался. Успокаивать — вот так, следователя прокуратуры, пусть даже она и старая институтская любовь — не входило, не в какие рамки. Нет. Это уже слишком.

Воропаева немного успокоилась. Налив себе водки — она выпила. Тяжело вздохнув — посмотрела на Альберта красными, от слез глазами — спросила, немного охрипшим голосом:

— Ты, что, любил ее?

— Кого?

— Путятину?!

Земский опешил. Женщины. Они даже в такие секунды задают — нелепые вопросы.

— Лена! Опомнись! Какая любовь? Я же говорю — мы с ней два раза виделись! Мне она нужна была, что бы хоть какую то информацию получить! Лена, как ты не поймешь! У меня выхода не было!

— Вот значит ты какой? Ты смог с женщиной, лечь в постель, ради информации? Ради того, что бы узнать, об этом, чертовом деле? — не унималась Воропаева.

Ее голос дрожал. Земский, в бессилие замычал. Стукнув, кулаком по столу, он прикрикнул:

— Да пойми ты! Она мне рассказала про Борца! Она мне сказала — что он страшный человек! Что он мог убить моего брата! Вот что! И главное — я узнал, что она причастна была к этому всему! Она была в списке — и ее убили!

Воропаева тяжело вздохнула. Она успокоилась. Помолчав — она даже улыбнулась.

— Алик! А давай я хоть яичницу поджарю! А то — водку пить, на голодный желудок — вредно! — сказала она миролюбиво. — Да и не ела, я ничего после работы. Сюда вот сразу пришла. К тебе!

Земский тоже улыбнулся. Ему вдруг стало приятно. Он вспомнил — их студенческие годы. Тогда, Лена вот так, же приходя, к нему домой — командовала на кухне, готовя ужин.

И все — таки, как быстро у женщин, меняется настроение.

Воропаева надела цветастый передник и стала похожа на домохозяйку. Она чистила лук над раковиной и то и дело поворачивалась — глядя на Альберта. Он сидел и курил. В таких минутах — была своя прелесть, давно, забытая прелесть.

— Алик. Скажи честно — что ты собираешься делать? — спросила Елена, ставя шипящую сковородку — на подставку.

— Там огурчики в холодильнике, и икра кабачковая есть, — не отвечая на вопрос, сказал Альберт.

— Ты так же все любишь кабачковую икру?

— Да. Я не изменяю своему вкусу, — пошутил Земский.

Они молчали — пока ели ужин. Елена то и дело сжимала салфетку в кулачок. Земский видел — она волнуется. Когда трапеза была окончена — Елена спросила:

— И все же Алик? Что ты собираешься делать?

— Я хочу, что бы ты мне помогла!

— Я? Я и так тебе помогаю!

— Нет! Без официоза! Мне надо встретится с Люгером! Встретится с Борцем! Я хочу сам поговорить с ними! И еще! Мне надо знать — кто такой Самохвалов?! И главное — узнай, насколько Борц, действительно владеет этим самым — Сибирьтранскапиталкомерцметаллбанком?!

Воропаева усмехнулась. Вытирая губы салфеткой — она ехидно сказала:

— А ты диктатор Земский! Как был диктатором — так и остался! Только себя любишь!

— А ты? Ты кого любишь?

Воропаева опустила глаза. Встав с табуретки, она сняла передник и поправила юбку.

— Мне пора. Хорошо — я сделаю, что ты просишь! Но учти, ты мне после этого — отдашь эти бумаги! Мне они нужны! Проводи меня!

Елена вышла в прихожую. Альберт шел за ней молча. Он смотрел, как она расчесывается — гладя в зеркало. В полумраке вечера, ее силуэт, был, словно воспоминанием из прошлого. Он маячил забытым и приятным обликом.

— Тебе есть куда торопиться? Тебя кто — то ждет? — сказал он тихо и грустно.

Елена на мгновение замерла. Она посмотрела на него с тревогой — пытаясь понять, серьезно, он спрашивает, или нет.

Вздохнув, она сказала:

— У меня дочь. И мама. Они, наверное — потеряли уже меня.

— И все?

Елена не ответила. Надев сапоги, она потянулась за пальто.

— Ты, знаешь, а я один. Вот так получилось. И мне больно, что жизнь проходит — а я, один, — сказал он почти шепотом.

Елена вздрогнула. Она посмотрела на Альберта. И хотя в прихожей царил полумрак, все — таки рассмотрела его лицо. Она шагнула к нему. Шагнула решительно. Властно положила свои руки ему на плечи.

— Алик! Ты не один! Человек не может быть один! — прошептали ее губы.

— Теперь я знаю. Я знаю…

Он почувствовал, ванильный привкус ее помады — на своих губах.

— Надеюсь — телефон у тебя работает? Мне моим сказать надо, что я сегодня ночевать не приду…

— Работает… у меня, все работает!

Альберт не спал. Он просто не мог уснуть. Он вслушивался в ночную тишину. Земский ловил каждый шорох. Елена лежала рядом. Альберт ощущал запах ее кожи. В ночном полумраке изящные линии, ее обнаженной спины — слегка вздрагивали под ровным дыханием. Альберт осторожно дотронулся до женщины кончиками пальцев. Ему просто хотелось коснуться ее. Ощутить ее теплоту.

Так было когда — то давно. Они были вместе. Таких ночей у них было много. Но, сегодняшняя — была особенной. Они, как будто, заново открыли друг друга для себя. Земскому вдруг понял, что упустил много времени. Он вдруг почувствовал разочарование. Почему — они тогда расстались? Зачем?

Что бы было сейчас, если бы они не расстались. Может — у них, был бы, уже взрослый сын или дочь? И не было бы всего, что происходит сейчас?

Время! Оно самый безжалостный палач! Время неумолимо. И главное — его никогда не вернуть. Оно бесценно. Человек не понимает его цены. Он растрачивает время по всяким пустякам — а потом сокрушается, что время ушло напрасно.

Альберт, нашарил — на при кроватной тумбочке сигареты и закурил. Огонек зажигалки ослепил глаза. Дым струился как сказочный туман. Земский посмотрел на спящую Елену и встал с кровати. Он вдруг поймал себя на мысли, что она ему дорога. Курить — во время ее сна нельзя! Она будет дышать этой гадостью!

Альберт, прошел на кухню и, не зажигая света, сел у окна. На пустой ночной улице блестели замерзшие лужи.

И все — таки все это должно закончится. Он должен победить в этой страшной игре. Он должен сделать это — что бы, ему не стоило. Но кто, кто играет против него? Кто желает ему зла? Почему он охотится за ним? И охотится ли? Может просто издевается — что бы в последний момент нанести смертельный удар?

Альберт затушил сигарету. Вернувшись в спальню, он посмотрел на мирно спящую Елену. Женщина свернулась калачиком — была похода на большого ребенка. Земский улыбнулся и тихонько прилег рядом.

Нет. Так в жизни быть не должно! Находить близкого человека, лишь в трудную минуту. Хотя кто в этом виноват, если не он сам. Он не сделал ничего, что — бы они не расставались — пятнадцать лет назад.

Альберт тяжело вздохнул. Закрыв глаза, он еще раз подумал о предстоящем дне. То, что он, будет трудным — Земский не сомневался.

Утром его разбудил будильник. Противный писк заставил открыть глаза. Земский вытянул руку — трогая постель рядом с собой. Она была пуста. Лишь простыня и слабый аромат духов на подушке. Воропаевой в спальне не было.

Альберт, встал и с неохотой поплелся на кухню. Шум улицы за окном и чистый стол. Посуда вымыта и аккуратно составлена возле раковины. Земский недовольно поморщился.

— Ленка, всегда ты так уходишь. Хоть бы разбудила, — буркнул он себе под нос.

Альберт плюхнулся на табуретку. Рядом с сахарницей лежала маленькая записка. Аккуратным воропаевским подчерком на ней было написано послание.

«Алик. Котик! Не делай, глупостей. Сиди дома. Я все попытаюсь ускорить. Буду заниматься только твоим делом. Ты не лазь никуда сам — иначе опять, куда ни будь, вляпаешься! Я не хочу расставаться с тобой во второй раз. Целую — твоя Ленча.»