Джеральдина Брукс - Год испытаний

• Название: Год испытаний
• Автор: Джеральдина Брукс
• Издательство: Издательский Дом Ридерз Дайджест
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-89355-095-1

Когда весной 1666 года в деревне Им в графстве Дербишир начинается эпидемия чумы, ее жители принимают мужественное решение изолировать себя от внешнего мира, чтобы страшная болезнь не перекинулась на соседние деревни и города. Анна Фрит, молодая вдова и мать двоих детей, — главная героиня романа, из уст которой мы узнаем о событиях того страшного года.

---

Она пришла к мистеру Виккарзу забрать платье, которое он ей сшил. Когда я рассказала ей о том, что произошло, она очень расстроилась. А потом меня отругала:

— Почему ты не пришла к нам с тетей, вместо того чтобы бежать за Момпелльоном? Хороший настой трав скорее помог бы Джорджу, чем бормотание пастора.

Анис и раньше порой озадачивала меня своими высказываниями, но на этот раз она превзошла саму себя. Во-первых, это было явное богохульство. А во-вторых, я была удивлена, с какой фамильярностью она говорила о мистере Виккарзе. В каких же они были отношениях, если она называет его по имени? Мои подозрения только усилились, когда я увидела это платье. Все мое детство, когда страной правили пуритане, мы носили одежду только так называемых грустных расцветок — черную или коричневую. После того как король вновь вернулся на трон, вернулись и более светлые тона, но одежда все равно оставалась строгой и длинной. Только не для Анис. Она заказала платье из ярко-красной материи. Я не видела, как мистер Виккарз шил его, и подумала, что он, наверное, от меня его прятал. Платье было готово, оставалось только подшить подол. Когда она приложила платье к себе, я представила, как она, высокая, роскошная, с распущенными золотистыми волосами, стоит перед мистером Виккарзом, опустившимся на колени, и как его длинные пальцы скользят с подола на ее щиколотку — умелые руки на ароматной коже… Я тут же покраснела, как это проклятое платье.

— Мистер Виккарз сказал, чтобы я сожгла все его шитье, чтобы не разносить заразу, — тихо проговорила я.

— Ничего подобного ты не сделаешь! — воскликнула она, и я поняла, что его просьбу невозможно будет выполнить.

Те, кто оставил залог, непременно захотят забрать свой заказ, и у меня не было никакого права им в этом отказать. Анис Гауди ушла с платьем под мышкой, и после этого ко мне то и дело стали приходить его клиенты и требовать свой заказ, а я могла лишь передать им его слова, произнесенные в бреду. Ни один из них не согласился предать огню готовую вещь, так что я сожгла только его одежду. В конце концов я нашла в себе силы выбросить в огонь и зеленое платье, которое он сшил для меня.

До Бредфорд-Холла путь был неблизкий, к тому же дорога шла в гору, так что я страшно устала, когда наконец добралась туда. Но по пути я все же решила заглянуть к Анис. У меня не выходило из головы ни то, как Анис сказала «Джордж», ни ее красное платье. Казалось бы, теперь, когда его больше нет, какое значение имеет, с кем он мог переспать? Но мне почему-то надо было знать, что было между ними.

Дом, где Анис жила со своей теткой, находился на восточном краю деревни, недалеко от кузницы. Он стоял на отшибе, на склоне горы, там, где кончалась земля фермы Райли. Это был крохотный невзрачный домишко. О том, кому он принадлежит, можно было догадаться еще издалека — по доносившимся оттуда то сладким, то терпким запахам готовящихся отваров. Пучки трав свисали с низких балок в таком количестве, что надо было почти вдвое согнуться, чтобы войти в дом.

На стук в дверь мне никто не ответил. Я обошла вокруг и посмотрела поверх каменной стены на сад, где росли лекарственные растения. Анис выкапывала какие-то корни, стоя на коленях среди буйных зарослей. Увидев меня, она поднялась и отряхнула землю с рук.

— Пойдем в дом, попьем чего-нибудь, — пригласила Анис.

Мы вошли в комнату, она положила корни на скамью и сполоснула руки, а потом предложила мне сесть, согнав со стула серого кота. Я была рада, что застала Анис одну. Мне было бы неловко обсуждать то, что меня волновало, если бы ее тетка находилась рядом. Да я и так-то не знала, как приступить к этому деликатному разговору. Хотя мы были с Анис ровесницами, росли мы не вместе. Она раньше жила в другой деревне, а к тетке ее отправили после того, как умерла ее мать.

Она протянула мне стакан пахучего напитка и налила себе тоже.

— Это крапивное пиво. Укрепляет кровь, — сказала Анис. — Женщинам нужно пить его каждый день.

Я пила мелкими глотками мягкий, довольно приятный на вкус напиток, не решаясь завести разговор. Но она словно прочла мои мысли.

— Мне кажется, ты пришла, чтобы узнать, спала ли я с Джорджем, — заявила Анис.

Стакан задрожал в моих руках, и пиво расплескалось на земляной пол. Анис усмехнулась:

— Конечно, да. — Ее глаза насмешливо заблестели. — Но для нас это значило не больше, чем пища для голодного путника.

Она наклонилась, чтобы помешать какие-то листья, настаивающиеся в большом чайнике, а потом продолжила:

— К тебе он относился совсем по-другому, так что можешь не переживать. Он хотел на тебе жениться, Анна Фрит, и я говорила, что вы будете хорошей парой, если ему, конечно, удастся тебя уговорить. Я ведь вижу, как ты изменилась после гибели Сэма Фрита. Ты стала более самостоятельной. Я сказала ему, что лучший способ завоевать тебя — это подружиться с твоими детьми. В отличие от меня, тебе есть о ком заботиться, ты никогда не сможешь жить только для себя.

Я представила, как они лежат в постели и говорят обо мне.

— Но почему, — выпалила я, — ты сама не вышла за него?

— Эх, Анна, Анна! — Она покачала головой и улыбнулась так, как улыбаются несмышленому ребенку. А потом посмотрела на меня серьезно. — А зачем мне вообще выходить замуж? Я не создана для того, чтобы кому-то принадлежать. У меня есть любимое дело. У меня есть дом, хоть и плохонький. Во всяком случае, меня он вполне устраивает. Но самое главное — у меня есть то, чем могут похвастать очень немногие из женщин. У меня есть свобода. И я так легко с ней не расстанусь.

С этими словами она встала со стула, и я поняла, что она хочет вернуться к работе. Я ушла от нее, еще больше запутавшись в своих чувствах и мыслях. Да, Анис Гауди была необычной женщиной, и я вынуждена была признать, что восхищаюсь ею: ведь она прислушивается только к голосу сердца и не обращает внимания ни на какие условности. А я вот направляюсь к Бредфордам, которых презираю и ненавижу и которые будут мною всячески помыкать.

Я устало поплелась к их поместью по опушке леса, принадлежащего семейству Райли. Ярко светило солнце, и тени от деревьев падали на дорожку. Дорожка уводила дальше в золотистые поля. Жатва была в полном разгаре. У Хэнкоков, которые арендовали поле Райли, было шесть сильных сыновей. Миссис Хэнкок и ее невестки шли за мужчинами и вязали пшеницу в снопы.

Либ Хэнкок, жена старшего сына, моя подруга детства, помахала мне, а потом, поговорив со свекровью, оставила работу и подошла ко мне.

— Посиди со мной, Анна, — попросила она. — Мне надо отдохнуть.

Я не очень-то спешила к Бредфордам, так что мы расположились с ней на травке. Она устало закрыла глаза и проговорила:

— Жаль твоего жильца. Он, кажется, был приличным человеком.

— Да, он был очень хороший, — ответила я. — Так прекрасно относился к моим мальчикам.

— Моя свекровь имела на него виды для Нелл, — сказала Либ.

Нелл была единственной незамужней девицей в семье Хэнкок, и ее братья так ее опекали и держали в такой строгости, что мы часто подсмеивались: мол, она так ни за кого и не выйдет, потому что ни один мужчина не знает толком, как она выглядит.

Я рассмеялась, хотя мне и было грустно:

— Кто только не имел на него виды в нашей деревне!

Мы с Либ часто делились друг с другом своими секретами, поэтому-то я по привычке и рассказала ей все: о том, как я сама воспылала страстью к своему жильцу — об этом я имела полное право ей рассказать, — и о том, что узнала от Анис.

— Послушай, Либ, — сказала я, поднимаясь наконец, чтобы идти дальше, — смотри не проболтайся об этом Хэнкокам.

— Да ты что! Представляю, как бы я рассказывала, кто с кем спит, матушке Хэнкок и ее сыновьям! О таких вещах у них принято говорить, только если это касается барана, покрывшего их овцу.

Мы обе рассмеялись, а потом поцеловались на прощание и разошлись каждая по своим делам.

Листья кустарников, окаймлявших поле живой изгородью, блестели на солнце. Ежевика уже почти созрела. Тут и там паслись стада овец. Но как бы ни было красиво вокруг, последний километр пути был всегда для меня мучительным. Мне не нравилось семейство Бредфорд, а полковника я просто боялась. И я корила себя за то, что поддаюсь этому страху.

Говорят, полковник Генри Бредфорд был в свое время прекрасным воином, умело руководил своими солдатами да и сам не раз проявлял незаурядное мужество. Однако, глядя на то, как он управляет своим домом и как обращается с близкими, о мудром руководстве как-то не думалось. Он все время унижал свою жену, происходившую из богатой, но не влиятельной семьи. После многих лет жизни с ним она стала нервной и запуганной. Она все боялась сделать что-то не так и вызвать гнев мужа, поэтому держала прислугу в постоянном напряжении, отдавая противоречащие друг другу приказания. Сын Бредфордов был повесой и пьяницей и почти все время жил в Лондоне. Мисс Бредфорд была, как я уже говорила, заносчивой молодой особой, ее единственным хорошим качеством было искреннее сочувствие к ее несчастной матери. Когда отец был в отъезде, ей удавалось успокоить мать, и тогда мы могли нормально работать. Но стоило полковнику вернуться, все опять начинали суетиться, с минуты на минуту ожидая гневного окрика.