Александр Ткаченко - Крымчаки. Подлинная история людей и полуострова

• Название: Крымчаки. Подлинная история людей и полуострова
• Автор: Александр Ткаченко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-089941-8

Данная книга была написана одним из немногих уцелевших крымчаков – Александром Ткаченко. Будучи неразрывно связанным со своими истоками, известный русский поэт и прозаик поделился историей быта, культуры и подчас очень забавными обычаями уникального народа. Александру Ткаченко, который сам признавался, что писал «на основании элементов остаточной памяти», удалось запечатлеть то, что едва не кануло в лету. Мало кто знает, что нынешний город Белогорск до 1944 года имел название «Карусабазар» и был главным центром крымчаков – коренных жителей Крыма, исповедовавших иудаизм. В 1941 году фашисты, отождествлявшие крымчаков с евреями, расстреляли порядка 12 тысяч человек. От жившей веками нации осталось меньше сотни. Со страниц этой книги на Вас будут смотреть внезапно ожившие люди, поражая своим образом мыслей и вызывая то смех, то досаду, то гордость. Наполненные юмором и красотой, собранные здесь новеллы и рассказы пробуждают необъяснимое чувство сопричастности с невозвратимым, наполняя нас любовью к своим корням, к своей родине, к своей жизни.

---

Я уходил к автостоянке и видел, как в темноте над Карасубазаром, так бесцеремонно переименованным в Белогорск, высилась и нависала Ак-Кая, белая скала, гордость и любовь карасубазарцев всех времен. На нее поднимались и поднимаются свадьбы, политики, полководцы и однажды даже императрица Екатерина. Ну и, конечно, простые люди: чтобы взглянуть на свою жизнь с высоты парящих птиц и замирающих сердец и увидеть под собой одну колею, правда, ведущую всех в разные стороны.

Прощай, Яко…

Из «Путешествия по всему Крыму и Бессарабии Павла Сумарокова в 1799 г.»

Изд. 1800 г., г. Москва

Kaрaсубaзaр

28 число мая

Толмач мой привез меня в Карасубазар в дом Мурзы, которой по вежливом приеме поднес мне тотчас трубку и я, поджав под себя ноги, спокойно расположился на его диване. Потом придвинули пред нас низенькую скамейку, и поставили на нее круглой поднос с деревянными ложками без вилок и ножей. Наконец покрыли мне колена затканным платком, подали умывать всем нам руки, и мы сели трое вокруг скамеички за обед. Восточной обычай есть по-братски из одной чашки мне очень не понравился; а когда по снятии Чорбы, их супа, появились другия блюда, то способ брать всякое кушанье голыми руками мне также показался отвратительным. Я межевался с своими товарищами черезполосно, отгораживал свою долю в уголке и ел вилкою по Европейски.

После обеда подносили свежую черешну, шелковицу, варенья в сахаре из Айвы, Кизила и подчивали притом шербетом, род меду варенаго, каковой мне показался весьма вкусным. Опять делали омовение рук моих, и разносили кофий в небольших фарфоровых без блюдичек чашечках, разместив их в другия серебряныя, дабы в руках держать их было не горячо.

Хозяин мой говорил довольно чисто по Руски, и мы пошли с ним смотреть город. Карасубазар стоит при речке Карасу на долине и среди гор, каковое положение его для здоровья не удобно, и сливающияся с гор воды, равно дожди, делают в нем великую грязь. Он пространен, имеет в себе много жителей, и по причине средоточия его есть из лучших торговых городов в Крыму. В нем три церкви: Греческая, Армянская и Католицкая, да 18 мечетей. Улицы здесь узкия и изгибистыя, по Азиатски, в которых каменныя ограды дворов составляют по обеим сторонам непрерываемыя стены. Домы низки, не обширны и построены из белаго нетесаного камня и не обозженаго кирпича.

Вступя в ряды, где спущенные навесы защищают от зноя солнца и дождя, мы переходили из одного попарнага в другой. Они все деревянные, занимают великое разстояние, и в них лавок, полагая с пекарнями, также и состоящими в Ханах, щитают до 1300. Тут Татары, Руские, Греки, Армяне и Польские Жиды в отделенных линиях торгуют своими товарами. В пекарнях, то есть их харчевнях, Татары продавали хлебы, опускали сверху печи взоткнутые на железных крючьях для жарения куски баранины, и приготовляли для приходящих разныя кушанья. Мальчики возглашали продажной шербет, и великое множество стояло арабов, или их телег на двух колесах, наполненных черешнею. Ханы их (гостиные дворы), коих в Карасубазаре 11, походят на тюремные замки, и огорожены со всех сторон каменными стенами. Сделанныя в тех стенах о двух ярусах каморки служат для приезжающих из Анатолии купцов, также здешних Греков и Армян жилищем, где они и продают лучшие красные товары, как то: шали, парчи, кисеи, разные платки и иные Турецкие товары, которых в других лавках не держат, и это преимущество предоставлено по всему Крыму только Ханам.

Отсюда мы вошли в кофейный дом, куда Татары сбираются пить кофий, курить табак и прохлаждаться. Оной состоит из одной комнаты, устланной по полу коврами с отгороженными вокруг диванами, и тут на очаге безпрестанно варился кофий. Татары, поджавши ноги, разкуривали из поставленных пред ними жаровень свои трубки, между собой разговаривали; иные из них играли в шашки, и это было публичным местом их забав. При виде моем они кланялись мне, прижимая руки к груди, сажали меня подле себя, подали тотчас мне трубку, и подчивали кофием без сахара и сливок, котораго чашка продается по одной паре, то есть по три денежки.

29 число Мая

На другой день мы были в мечетях, садах, сафьянных фабриках, и я видел ту пространную долину, на коей собранные с полуострова Крымцы присягали в верности Российскому престолу. Сей город имеет еще другую в себе достопамятность: блаженной памяти ЕКАТЕРИНА II заключила в нем трактат с Неапольским Королем на 20 лет. После обеда по Европейски, ибо Азиатския приправы мне уже наскучили, я разсудил сделать посещение известному Батал-Паш, которой, живши долгое время в Петербурге, имеет здесь более двух лет свое пребывание. Я нашел его окруженного множеством Турок, с безмолвным почтением пред ним предстоящих; толмач мой бросился обнимать его колена, и он, приняв меня с Восточныя величавостию очень ласково, посадил подле себя и угощал трубкою. Он говорил весьма чисто по Руски, и между прочим объявил мне, что ожидает из Петербурга позволения, чтобы ехать для принятия вверенного ему над Анатолиею начальства. Потом, откланявшись Сиятельнейшему Турецкому Превосходительству, я пошел еще ходить по городу.

По возвращении домой вечер провел я, поваливаясь на диване, с моим хозяином в разговорах. Он разсказывал мне о прежнем положении Крыма, о происходящих в нем переменах, и дым из трубок наших разстилался тремя колоннами по комнате. Наконец, поблагодаря его за вежливости, равно квартиру, я на разсвете оттуда выехал.

Слободка

Переселенцы стали строить дома и селиться в них слишком близко к старому крымчакскому кладбищу в Карасубазаре, почти смыкавшемуся с районом Хаджема, где те веками жили и хоронили своих предков. А потом и вовсе стали сносить его, переворачивая мертвых вместе с землей, утрамбовывая могилы для фундаментов. Никто точно не знал, с какого года там хоронили крымчаков, но один из надгробных камней сохранил выбитые железом даты и надпись – 1517–1591, Хондо… Имя было затерто.

Яко подходил к переселенцам в момент закладки первого камня и уговаривал:

– Как вы можете строить дома на наших могилах? Не будет вам никогда счастья на костях…

– Э, парень, уходи, ваши предки выбрали для жизни и смерти слишком хорошее место. Посмотри вокруг – внизу течет река, впереди зеленые луга и горы, а по бокам – дороги в город и из города, над тобой небо и солнце в высоте, сухо, тихо, только птички поют! Привет вашим, они поймут нас живых, рай на земле, а не на небе, потом поговорим, уходи…

Дома крымчаков старели и оползали медленно по склонам к Карасу, время дробило даже самые крепкие строения, но никто из жителей Хаджемы не думал строиться на месте старого кладбища, тем более что для этого нужно было сносить старые могилы. Дома крымчаков были крепкими не только силой семейственности и родственности, но и чисто технически. Когда их строили, то стены прокладывали особенны ми мягкими, как бы сейчас сказали, пластичными породами деревьев, расщепляя для этого стволы дубов, осин… Это служило амортизацией при землетрясениях, которые иногда тревожили землю Крыма, порой так сильно, что падали города Севастополь и Ялта. К примеру, в 1927 году. На памяти у всех были погребенные под камнями гор деревни с жителями, такие, как Демержи и Роман-Кош. Дома Карасубазара стояли крепко. Или потому, что город не трясло так сильно, или потому, что он не был в эпицентре, или потому, что дома были построены грамотно, по старинному рецепту, в правильном месте, по правильному плану.

– Нельзя соединять в одно живой мир и мертвый, там, где веселятся и пьют, – не место покойнику, там, где лежат покойники, должна быть тишина и два метра земли над прахом… В суетности и забывчивости, беспамятстве и бездуховности жизни, – продолжал повторять Яко, – иначе…

Крымчаки ходили на свое кладбище посидеть над рекой, подумать и вспомнить умерших, близких или далеких родственников, и это давало им силу. Странно, но общение с давними предками заражало их плоть не на день, не на два. И уходя, каждый оставлял над надгробием камешек или еще какую-нибудь бытовую мелочь, говоря этим: «Я здесь был, я тебя помню»…

Когда старое кладбище стало исчезать под варварскими ударами кувалд, ломов, кирок и лопат и люди стали растаскивать крепкие горные камни для своих заборов и домов, когда на земле захоронений стали подниматься новые дома и переселенцы стали зажигать в них свет, – начали происходить вещи, которые никак не укладывались в мозгу новых хозяев. Ребенок открыл окно и случайно разбил стекло, порезав при этом руку. А через несколько дней умер от заражения крови. В одном из домов провалился пол, и вся семья ушла под землю, никто не успел спасти даже кошку. Однажды всей семьей сели обедать прямо в саду, но в тарелках вместо супа появилась кровь, и бараньи кости в нем стали человечьими…