Елена Ямпольская - Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна

• Название: Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна
• Автор: Елена Ямпольская
• Издательство: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ»: ОАО «ЛЮКС»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-026300-7, 5-271-10164-9, 5-9660-0410-2

У вас в руках не совсем дневник. И не сериал про секс в нашем городе. Хотя здесь будет все. И дневниковая откровенность, и пять пудов секса, и несчастная любовь, и все, что волнует сегодня независимую тридцатилетнюю женщину. Нам хочется привести к единому знаменателю тело и душу, найти любовь, не потеряв при этом себя.

Что я знаю о себе и о жизни, о мужчинах, сексе и любви? И, если я такая умная, почему я одинока?..

Я предлагаю вам мою личную историю и пытаюсь разобраться в своих проблемах, но, может быть, они не только мои?..

* * *

Я перешагнула «роковой» женский возраст — 30 лет. Что я знаю теперь о себе и жизни? О мужчинах, сексе и любви? Почему так бывает: любовь есть, секс есть, а счастья нет?

«Умные» девочки учатся, работают, делают карьеру. «Глупые» — выходят замуж и рожают детей.

Но к тридцати годам и те, и другие чувствуют себя полными дурами…

Если я такая умная, почему мне одиноко? Успеха я добилась, карьеру сделала, а счастья нет.

Эта книга — о поисках женского счастья после тридцати. Я не хочу меняться, но мечтаю изменить свою жизнь. Реально ли это?

---

В общем, не бойтесь превратиться в стерву. Как ни парадоксально, это тот путь, на котором вы с большой долей вероятности можете встретить своего главного человека. Как узнать, что это именно он? Очень просто. С ним не придется быть стервой. Ну разве что самую малость…

_____

СИНДРОМ РОКСАНЫ

Как вам кажется, о чем женщина не устает просить мужчину? «Куни мне…»? Вот и неправда. «Поговори со мной». За утренним кофе, вечерним чаем, а по уик-эндам едва ли не круглосуточно разносится всюду сакраментальный женский призыв: «А поговорить?..».

В отношениях полов молчание мало того, что не золото, оно — яд, постепенно и мучительно разъедающий душу. Вся эта советская лирика — «и легко нам разговаривать, и молчать вдвоем легко» — в жизни абсолютно не работает. Люди молчат вдвоем, когда разговаривать им трудно, скучно или тошно.

Женщины по натуре болтливее мужчин. Так распорядилась эволюция: пока самец, издавая отрывистые вопли, бегал за мамонтом, мы сидели у очага и более или менее связно перетирали первобытные новости. Мамонты кончились, мужчина вернулся в семью и обнаружил там новое, насквозь провербаленное существо, рядом с которым его нечленораздельность оказалась абсолютно не в кассу. Честного добытчика стали третировать, унижать, высмеивать, обзывать пещерным неандертальцем и питекантропом упертым. А главное — секс в сопровождении одного только покряхтывания женщину больше не удовлетворял. Собственно, если вкратце, то вот так, из дамских капризов и ультиматумов, вышла вся мировая литература…

Женщина любит поговорить. В среднем за сутки она произносит в три раза больше слов, нежели мужчина (и в четыре раза чаще него страдает заболеваниями челюсти). Однако еще больше нам нравится слушать. Есть женщины, наделенные особым, наркотическим вкусом к слову. Я называю это «синдром Роксаны» — в честь несчастной возлюбленной Сирано де Бержерака, у которой глаза не дружили с ушами, а когда уши все-таки победили, было уже поздно. Признаюсь честно, сама принадлежу к данному типу. Гордиться тут, может, особенно нечем, но и стесняться нечего: вербальный снобизм довольно-таки благороден по сравнению, скажем, с придирчивой ревизией мужских бумажников… Более того, я — Роксана, возведенная в квадрат. Человек, способный сформулировать, что «поцелуй — не тайна, а секрет, но в губы сказанный случайно», кажется мне красавцем невзирая на любые изъяны внешности. Хотя… Нет, все-таки для длинных носов существует пластическая хирургия. А короткий ум и плоское сердце не лечатся.

Жизнь современной Роксаны трудна и безрадостна. На каждом шагу подстерегают вербальные конфузы. Даже если посещать места общего пользования (улица, транспорт, магазин) исключительно в берушах, то дома тебя настигнет, например, какой-нибудь идиотский рекламный ролик.

Ну не буду я покупать белье и колготки фирмы, позиционирующей себя в качестве лучшей подруги. Не нужна мне лучшая подруга там, где у меня колготки. А тем более белье… Или с утра пораньше прилетает на мобильник SMS-ка от человека с выразительной фамилией Трахтенберг: «Всегда будь в жизни аккуратен, не оставляй, как Клинтон, пятен». За эту принудительную пошлость я отваливаю компании МТС немерено лавэ каждый месяц… Но главное разочарование Роксаны — конечно же, мужики, которые экают-мекают, воткают-блинкают или еще того хуже — декламируют под видом стихов какие-то «гарики». И только потому, что подобным субъектом совершенно невозможно увлечься, вы будете избавлены от удара под дых — его полного любовного косноязычия. Наверняка немые Герасимы тоже любить умеют, но так хочется, чтобы красивое чувство и выражало себя красиво…

Роксану не подкупишь формальным комплиментом, ей греет душу слово образное, высокохудожественное, горячее от страсти. Мы любим ушами поэтов, а не врунов. Мужчины, кстати, тоже слабы на ушки — только для них важнее интонация. А нам еще принципиален голос. Бывают такие мужские тембры — коленки подкашиваются… Можно получить оргазм посредством одной лишь телефонной трубки.

Секс без слов — это как блюдо без гарнира. Или даже гарнир без основного блюда. О чем допустимо разговаривать в постели? Да обо всем — в той мере, в какой мы доверяем друг другу. Язык — величайший инструмент возбуждения, и грех им не пользоваться — по-разному, но непрерывно. С другой стороны, рушить вербальные барьеры надо с некоторой осмотрительностью. Слово, как известно, вылетит — не поймаешь, а презерватив для языка пока не придумали. Могут образоваться плоды. Иногда горькие…

Мне глубоко симпатичны люди, способные говорить о своей любви вслух — просто, открыто и искренне. По-моему, это первый признак того, что любовь здесь действительно живет. Порок не так глуп, чтобы лезть с откровениями, он предпочитает ханжить и прятаться: «Это очень личное, это не для печати…». Бог мой, сколько я знаю представителей творческой богемы, которые в жизни не стесняются ничего, но выворачивают наизнанку каждую журналистскую фразу: «Что за намеки, что за подтексты, кто-нибудь поймет, догадается — уберите немедленно…». Зато мне никогда не забыть публичное, перед телекамерой признание Аллы Пугачевой: «Были моменты в моей жизни, когда я рыдала в подушку от одиночества и умоляла Господа Бога послать мне хоть какого-нибудь завалященького мужичонку. Хоть сантехника. Лишь бы любил…». В тот момент я поняла, чем эта женщина покорила одну шестую часть суши. Что бы она ни вытворяла впоследствии, все сто раз искупится и оправдается одной этой фразой.

_____

УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ, или ЧЕРТОВА КУКЛА

Временами — например, в дни бабьего лета, когда воздух цепенеет от собственной умиротворенности, под колесами велосипеда взрываются желуди, а сентябрь подкидывает тебе на лобовое стекло желтые парковочные талончики; и всякому скептику с его присказкой: «Какие бабы, такое и лето», мы можем показать язык: «А?! Видал? О как!»; короче, в редкие моменты беспричинного и абсолютного счастья я вспоминаю финальный монолог Катарины из «Укрощения строптивой»:

…В заботах о тебе он трудится на суше и на море, не спит ночами в шторм, выносит стужу, пока ты дома нежишься в тепле… А от тебя он хочет лишь любви, приветливого слова, послушанья — ничтожной платы за его труды…

Или, переводя на актуальный язык:

Он в офисе растрачивает дни, шуршит бумагой, ссорится с начальством и наживает язву и гастрит, чтоб ты могла ходить по магазинам. Так притворись хотя бы иногда, что ты раба, а он твой повелитель.

Ах, обмануть его нетрудно, он сам обманываться рад…

Мода на старославянские имена в России накатывает волнами. Вдруг откуда-то возникают в детсадах прохоры и мефодии, акулины и пелагеи. Но одно имя потеряно напрочь. Вернее, потеряна память о том, что слово это было когда-то прелестным женским именем, — Забава. Почему оно исчезло навсегда? Потому, вероятно, что наши мамы исключали для нас перспективу оказаться игрушкой в мужских руках, а мы, продвинутые и самостоятельные, исключаем ее для своих дочерей, у кого таковые имеются. Хотя как это, в сущности, здорово — служить кому-то забавой, то есть забвением дел и отдохновением от проблем, источником радости и веселья. Нет, не «кому-то», разумеется, а вполне конкретному человеку.

Женщина всегда хочет того, что ей не дано. Ибсеновская Нора покорно жила в кукольном домике, а потом развалила его изнутри. Мы же — наоборот — пока растем, взрослеем, умнеем, насквозь из себя сознательные, всегда готовы продемонстрировать страшную оскорбленность, если какой-нибудь нахал мужского пола ляпнет нам прямо в лицо: «Ну и куколка!» Лично мне с пятнадцати до двадцати пяти очень нравился гордый отклик: «Я не кукла! Я живая и настоящая!» Наконец, мы встречаем Нашего Мужчину и с этого момента жаждем только одного — статуса любимой игрушки. Умница-Галатея мечтает постоять изваянием в доме у Пигмалиона. Но поскольку наш мужчина — он и умный, и тонкий, и благородный, то теперь уже мы, растекаясь мутной лужей возле его ботинок, обязаны выслушивать: «Какая из тебя кукла? Ты живая, ты настоящая, в тебе целый мир…» Помню, как я пыталась убедить любимого относиться ко мне полегкомысленнее. Чуть ли не официальное заявление составила: «Прошу считать меня куклой». А в ответ дождалась: «Ну, конечно, ты кукла…» И через паузу, с ласковой ехидцей: «Чертова…» А это, согласитесь, несколько иной смысловой оттенок.

Грянет, грянет однажды роковой день, и девице, от которой кавалеры разлетались, как мячики из теннисного автомата, вдруг страстно приспичит замуж. Опять-таки — не вообще, а очень конкретно. То, что раньше казалось тоской и рутиной, с одним-единственным человеком обретает сумасшедшую притягательность. Вершина мыслимого и немыслимого секса — принадлежать полностью, покоряться, радовать мужчине глаз, слух, руки, прочие части тела… Стать для него забавой, игрушкой, куклой. И гордиться этим не меньше, нежели карьерными достижениями.