Анатолий Бочаров - Время волков

• Название: Время волков
• Автор: Анатолий Бочаров
• Жанр: Фэнтези

---

Они ехали к владениям Данкана Тарвела четыре дня, линия тракта рассекала густонаселенные и спокойные области королевского домена. Первые два раза путники останавливались ночевать на постоялых дворах, а затем прямо в поле. Единственным встретившимся им местом, чьи жители уже прослышали от успевшего заглянуть к ним гонца о смене власти, оказалась деревня Эффин. Когда граф Гальс и его оруженосец явились в это живописное селение, оно напоминало залитый водой муравейник. Жители спешно вывозили добро из домов, припрятать его в лесных землянках, тайниках и укрывищах, отгоняли стада на дальние пастбища. Все дружно ждали, самое малое, светопреставления, и от явившихся из столицы гостей шарахались, будто черт от ладана. Александр, как сумел, растормошил трактирщика, и тот признался, что за день до благородного господина в деревне Эффин останавливалось двое других благородных господ, вместе с благородной леди, и один из этих благородных господ оказался крайне дурного нрава. Он убил королевского гонца, как только узнал о новом государе. Нет-нет, милорд, никто не смог помешать благородному господину - королевской стражи в селе отродясь не водилось, а самим с таким бесом связываться... В тот же вечер странные гости уехали, а перед тем, как уехать, пешими-то явились, они купили у мельника коней. Тот долго упирался и не желал уступать животину, но в итоге денежки все решили. И правда, много же денежек старому Тоби заплатили высокие господа. Только, милорд, признался трактирщик, сдается мне, глупость это была со стороны Тоби - какой от денег прок в деревне, да еще в нынешние смутные дни, что на них купишь, а вот добрая скотина никогда не помешает... Да вот охочий мельник до серебра оказался, жадный, да. Александр отрывисто поблагодарил хозяина за разговор и отправился ужинать. Услышанное графу никак не понравилось. Конечно, мало ли кто может шастать в здешних краях и оказаться слишком скорым на жестокую расправу, но Александра не оставляло подозрение, что он топчется по следам Артура Айтверна. Какой еще, в конце концов, дворянин может явиться нынче из Тимлейна пешим, когда любой разумный беглец не забыл бы о коне? Только беглец, покинувший город подземным ходом. Какой еще дворянин станет рубить честного герольда на глазах целой толпы народа? Ну... Мало ли какой, но Гальс доверял своему чутью. Все вместе очень напоминало его непутевого приятеля... бывшего приятеля. Тогда его спутники - принц Гайвен и Айна, пока вроде сходится. И направляются они на запад, с форой в целый день. Интересно, они собираются сразу в Малерион или тоже подумали о Стеренхорде? Надо спешить! Александр и поспешил, делая за каждый день как можно меньше остановок на привал.

Дальше Эффин вести о случившемся перевороте пока что не распространились - попадавшиеся им люди, преимущественно местные крестьяне или странствующие торговцы, выглядели мирными и благожелательными, они еще ничего не знали о свержении Ретвальда и не находили поводов для беспокойств. Пока что - пройдет всего ничего времени, подумал граф, и любой вооруженный всадник начнет распугивать простой народ одним своим появлением. Таковы уж законы междуусобной войны, и никуда от них не денешься...

Однажды на третью ночь, когда они сошли с дороги и приготовились уснуть, Блейр вдруг спросил:

- Сэр, а вы кого-нибудь любите?

Александр уже лежал на земле, завернувшись в плащ, и собирался вот-вот отойти ко сну. Вопроса он никак не ожидал.

- А с чего это ты вдруг спрашиваешь? - спросил он чуть раздраженно, досадуя, что паршивец согнал уже начинавшую подкрадываться дрему. Может, закрыть глаза покрепче, плюнуть на разговор и довершить то, что начал? Так ведь нет, Блейр не отцепится же.

- Сэр... Да так.

Александр рывком сел и поглядел на Джайлса. Оруженосец сидел напротив него, отделенный костром, и пляшущие сполохи пламени освещали конопатое лицо, удивительно серьезное и сосредоточенное. В сине-зеленой ночи стрекотали цикады, а над головой перемигивались звезды. Пахло молодой травой.

- Да так, значит... - проворчал граф. - Подцепил, должно быть, какую девчонку в городе?

Конопатое лицо покраснело:

- Ну...

- Да не мямли ты! И так все видать. - Александр кинул в огонь несколько сухих веток, сообразив, что от разговора никуда уже не сбежать. Ну и ладно, бегать мы не станем. Вот только если утром от недосыпа разболится голова, Джайлса надо будет выпороть. - Ну и какая она? - спросил граф. - Хороша?

Оруженосец покраснел еще больше, а затем выпалил:

- Очень! Вы... да вы даже не представляете, какая она! Вы таких даже не видели! Она - настоящий ангел!

- Ну разумеется. В шестнадцать лет любая девица покажется богиней. Я бы удивился, ответь ты иначе.

Блейр надулся и отодвинулся от костра:

- Да что вы в этом понимаете, сэр, не в обиду вам будет сказано... А хоть бы и в обиду, делов-то, - распетушился парень. - Вот только она не такая, как другие, поверьте уж. Просто, знаете, есть все, и есть она, и она особенная. Видели бы вы ее, мигом бы согласились! Когда она смеется - это, ну, как когда ручей по камням пляшет. Когда говорит - словно ветер листву колышет. У нее в глазах солнце и звезды разом...

- Ты поэт, погляжу. Надо же...

- Я вам говорю, сэр, она ангел! Могу хоть на Писании поклясться, Творца в свидетели призвать!

- Не призывай, грешно. Ладно, не вижу смысла сомневаться в твоих словах. Ангел так ангел. И как, любит тебя твоя леди?

- Любит! Очень! - просиял Блейр и тут же увял. - Вот только... - Он запнулся и весь как-то сник.

- Что - вот только?

- Ничего... - Джайлс отвернулся и сделал вид, что готовится лечь спать. - Выбросьте из головы.

Выбрасывать из головы Александр не собирался.

- Если начал, то говори до конца. - И, видя отсутствие особого эффекта, добавил. - Приказываю.

Граф ждал ответа, и наконец Блейр нехотя проговорил:

- Как вам сказать... Отец ее... Он же никогда Джейн за меня не выдаст. Он меня и на порог не пустит, а услышит, что я ее люблю - разом плетей задаст, хорошо, если на своих ногах уйду. Я Джейн не пара. Кто она и кто я? Она - танская дочка, богатая, знатная, хороших кровей, ей отец-тан вровень жениха подыщет, такого, чтоб тоже дворянином был. Чтоб и при дворе ходил, и манерам обучен, и о поэзии беседовать умел, и родословная на десять веков... А я кто такой? Простолюдин, смерд, никто из ниоткуда. Вчера в навозе ковырялся со свиньями, сегодня взлетел вроде, но толку от тех взлетов... Крестьянский навоз - его вовек не отмоешь.

Александр поморщился:

- Что на тебя нашло, всякую ерунду болтать на ночь глядя... Я говорил, что посвящу тебя в рыцари, когда будешь достоин, а если я что-то говорю, то не имею привычки забывать. Не переживай. Был никто из ниоткуда, станешь - сэр Блейр Джайлс. Дворянин не хуже любого герцога. И пусть только попробует кто на тебя косо посмотреть - смело вызывай на дуэль и шли в преисподнюю. Остальные учтут и запомнят.

- Вам легко говорить, - пробормотал Блейр.

- Легко? - откликнулся его господин. Вновь поворошил дрова. Стянул перчатки и протянул руки вперед, прямо над костром. Струя жаркого воздуха ударила по коже, согревая ее. Александр вытащил кинжал и провел его лезвием над языками огня - те словно бы ласкали старинную сталь, выкованную в давние годы и по легендам не способную раскалиться добела даже в драконьем огне. Джайлс с некоторым испугом поглядел на графа.

- Легко... - задумчиво повторил тот. Помолчал, и вдруг принялся рассказывать негромким голосом:

- Я был в твоем возрасте, Джайлс, или чуть постарше, когда это произошло... Лет семнадцать или восемнадцать. Славные годы, когда ты молод, бессмертен и беспечен, и все двери должны открываться перед тобой, как по мановению руки. Да что мне рассказывать, мое "вчера" - твое "сегодня" или "завтра". Я дышал полной грудью, ничего не боялся, и у меня все получалось. Еще бы, как могло у меня - у меня - что-то не получаться! Я блистал на балах и побеждал на дуэлях... Проклятье, ближе к делу, а то меня уносит в дурную сентиментальность. Как будто бы сейчас не посещаю ни балы, ни дуэли, и вообще обратился в дряхлого старца. Итак, мне было семнадцать, когда я встретил... думаю, имя этой дамы тебе ничего не скажет, а хоть бы и сказало - зачем ворошить? Я впервые увидел ее на приеме, который давал друг моего отца. Все пили, танцевали и веселились... а она сидела у самого окна, в полном одиночестве, и праздник обходил ее стороной, как река обходит утес. Она казалась чужой на роскошном пиру, выделялась среди нарядных и шумных светских красавиц. Не то чтобы лучше их, но уж точно и не хуже. Просто совсем другая. Сотворенная не из солнечного огня, а из утреннего тумана и лунного света. Она сидела, чуть опустив голову и сложив руки на коленях, задумчиво смотрела, как пляшет расфранченная публика. В этой девушке у окна чувствовалась некая робость, но вместе с тем и сила. У нее было бледное лицо древней богини, слегка рыжеватые волосы, в беспорядке свернувшиеся на плечах, и странные, нездешние глаза. Я... небо, смешно звучит, но я полюбил ее с первого взгляда. Я боготворил ее и видел во сне. Сам понимаешь, каково это, так что не стану останавливаться на несущественных подробностях. Суть дела совсем в другом. Не знаю, то ли мое обаяние, мной же почитавшееся неотразимым, показалось той леди отвратительным, то ли моя навязчивость представилась ей неприятной, а может, просто сердцу не прикажешь... В любом случае, я не пришелся ей по душе. Ей, самой прекрасном девушке во всем мире! Она смотрела на меня с почти откровенной враждебностью, ее лицо каменело, стоило мне начать говорить, она спешила покинуть общество, в котором я появлялся... Она избегала назойливого кавалера всеми силами. Однажды я попробовал прямо сказать ей о своих чувствах, все еще лелея какие-то глупые остатки надежды - и что же случилось? Она даже не пожелала меня слушать. Сказала, что не хочет со мной говорить... ни о чем. Тогда я оставил свои попытки, полагая, что виться вокруг нее и дальше - значит, подвергать себя и свою честь унижению, а я не унижаюсь никогда и не перед кем. Да и какой смысл добиваться того, чего не добьешься? Я старался оказаться как можно дальше от нее. Уехал обратно в родовые владения, потом пару лет провел за границей - меня вернуло обратно лишь известие о смерти отца и необходимость принять его титул. Я выпустил ту девушку из виду. Но забыть не смог... Хотя и пытался. Так что запомни, Блейр. Есть на свете вещи, куда худшие, нежели те, что выпали на твою участь. Радуйся и благодари Бога, если тебя любят, значит, тебе несказанно повезло, твоя жизнь обрела смысл. Когда тебя любят, ничего уже не страшно и ничто не помешает. Если ты настоящий мужчина, то преодолеешь любые препятствия, они для того и созданы, чтоб их преодолевать. Не бойся тягот, бойся одного только равнодушия... - Александр оборвал себя. - Однако, я разговорился через меру. Знаешь что, ложись-ка ты спать, да и я лягу. Завтра будет большой день.