Лев Исаков - Русская война: дилемма Кутузова-Сталина

• Название: Русская война: дилемма Кутузова-Сталина
• Автор: Лев Исаков
• Жанр: История

На материале сравнения стратегий Сталина и Кутузова автор выходит на тему великой евразийской дилеммичности: ничего не отдано, если не отдано все – открывая качественно иное пространство исторического; не сводимое ни к какой иной реалии всемирного исторического процесса; рождающее иной тип Исторического Лица, Эпохи, Исторического действия, наиболее ярко явленного в 1812 и 1941 годах.

Автор скрупулезно следовал за действиями этих гениев в поисках понимания их смысла; и как же это оказалось плодотворно, вплоть до заявлений специалистов о “новом слове в историографии”.

Это потребовало, кроме прочего, обращения к этно-исторической психологии, оформления конкретно-исторических портретов данных лиц.

---

Увы, непонятный сбой произошел в системе НКО…

Только командующий ПрибВО генерал-полковник Ф.И. Кузнецов приступив своевременно с 18 июня, осуществил большую часть мероприятий по приведению войск округа в повышенную готовность: авиация рассредоточена по полевым аэродромам, войска выведены из городков в лагеря, начато развертывание противотанкового рубежа по линии Шауляй – Алитус, о который через 3 дня жестоко ушибутся 3 и 4 танковые группы Гота и Гёпнера, потеряв только в полосе действия истребительно-противотанковой бригады полковника Полянского 600 танков: за 3 довоенных дня артиллеристы хорошо окопались, снаряды в достаточном количестве заскладированы у пушек в ровиках – это что, тоже самодеятельность командующего, как то утверждает В. Анфилов? [7]

Киевский Особый Военный Округ выполнил значительную часть предмобилизационных мероприятий: в частности, рассредоточил авиацию; но не вывел войска из военных городков; и не занял армейскими частями предполья и стыков пограничных укрепрайонов, которые отчаянно-безнадежно защищались в первые дни войны только специальными артпульбатами ДОТов. В общем, сохранив костяк авиации, и развертывая основную массу войск уже в первые часы войны, КОВО оказал эффективное сопротивление группе армий «Юг», вылившееся в огромную танковую битву на линии Луцк – Ковель – Ровно – Броды. Противник отмечал «твердое и умелое руководство» командующего Юго-Западным фронтом генерал– полковника М. Кирпоноса.

В полосе ЗапВО (командующий генерал армии Д. Павлов) почти ничего сделано не было, что предопределило разгром Западного фронта к 30 июня. Вполне подготовленным вступил в войну и Одесский ВО (генерал-лейтенант Р. Малиновский), что впрочем можно считать как следствием тесной связи округа с Черноморским флотом, так и тем, что боевые действия в его полосе начались с 25-го июня.

Таким образом, вопреки утверждениям т. н. «военных историков», т. е. назначенных к тому старших офицеров-политработников, директива о переводе вооруженных сил в повышенную боевую готовность на советско-германской границе была отдана не 20–21 июня, а 18-го, что прямо подтверждается действиями флота и ПрибВО. О наличии таковой свидетельствуют и материалы следственного дела Д. Павлова, обвиненного в преступной халатности, арестованного, судимого и расстрелянного в июле 1941 года – где ему, в частности, вменялось в вину невыполнение директивы Генштаба от 18 июня 1941 г.* [8] Вопрос об объективности обвинения, судя по действиям флота, здесь решаем положительно; но только в том смысле, что вряд ли вместе с НК ВМФ аналогичную директиву не получило и НКО. И судя по мероприятиям в округах, произвело какие-то управляющие действия в ее исполнение; например, отправив Заместителя наркома обороны по боевой подготовке генерала армии К.А. Мерецкова в срочную командировку в округа.

– 19-го он был в КОВО;

– 20-го в ЗАПВО;

– 21-го в ПРИБВО, где и встретил войну…

Но странно разноречивая реакция округов свидетельствует, что распоряжения НКО и Генштаба были не вполне понятны, двусмысленны и недостаточны; так что Ф. Кузнецов оценил их как извещение «К бою», а Д. Павлов «Для сведения.» – я вполне убежден, что самоуверенный, но всецело военный человек, каким был Палов, не задумываясь выполнил бы прямо поставленный приказ – кажется, такого не было; и К. Мерецков ничего ему не прояснил.

Но даже и в ЗапВО начали проводиться некоторые меры, не укладывающиеся уже в обычную практику военного округа мирного времени. Так, 18 июня был развернут окружной полк связи, обеспечивающий связь округа с армиями в военное время (полевая проводная и беспроводная связь) – в обычных условиях той поры войска пользовались выделенными линиями гражданского НКС. Развертывание окружного полка связи в мирное время осуществлялось только на период итоговых окружных маневров, завершавших летнюю учебную кампанию в войсках, которые приурочивались к завершению уборочных работ, т. е. к августу – сентябрю; поэтому развертывание полка в июне было совершенно необычно. Одним из обвинений начальника связи округа генерала А.Т. Григорьева было необеспечение развертываемого полка по нормам военного времени, так что «… и после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска не были приведены в боевую готовность»* [9]

Создается впечатление, что и ЗапОВО и КОВО выполняли одну и ту же директиву м.б. в форме «телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня» и разительная разница результатов обусловлена тем, что Кирпонос ее исполнял «засучив рукава», а Павлов с прохладцей; но и 1-й поднялся не намного выше уровня ЗапОВО, исключая авиацию; не только не были заняты УРы по границе, но и не произведено сосредоточение и материально-техническое насыщение бронетанковых и механизированных корпусов.

В резкое отличие шли только действия ПрибОВО. Вот интересно, в книге В. Анфилова утверждается, что строительство противотанкового рубежа в приграничье ПрибОВО вызвало резкий протест Л. Берии[10] – но очевидно, что тот не мог вмешиваться в деятельность НКО. Кто мог запретить развертывание этих важных работ командующему округом? Только замнаркома К. Мерецков, прибывший в округ 21-го; последствий его распоряжение не имело, т. к. на следующий день началась война.

Но действия К. Мерецкого предельно созвучны той директиве, которую согласно утверждениям Г. Жукова, только-только писали; и направят в войска в 00 часов 30 минут 22 июня.

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.

1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев… Нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.»*[11]

И главной задачей миссии Мерцкого просматривается уде не столько помощь в налаживании боеготовности войск, сколько предостережение от провокаций.

А не есть ли это та самая директива от 18 июня, неисполнение которой вменялось в вину Д. Павлову? Странная, худосочная, содержащая только указания, что нельзя делать – а что должно?

18—19 июня НКО отправил в войска целый ряд распоряжений, которые в совокупности означали втягивание в конфликт:

– 18 июня – в срок до 21-го вывести фронтовые управления на полевые командные пункты.

– 19 июня – приступить к маскировке аэродромов, воинских частей, военных объектов, окраске в защитный цвет танков и автомашин; о рассредоточении авиации. [12]

Комплекс этих мер скорее уточняет некоторое положение; сам по себе он рисует еще более зловещую картину, подталкивает исполнителя к далекоидущим выводам, порыву действовать по оперативным разработкам чрезвычайных пакетов генштаба – директива «22-го» от того отвращает. Только в полдень 22-го с армии сняли все путы.

Но здесь сразу законно возражение, что не приведена ВСЯ директива – в ней есть еще 3-й пункт. Привожу дословно: в первых сокращена незначащая риторическая часть для выделения ее смысла и определяющей тональности.

Итак:

«3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность, войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко, Жуков*[13] 21.6.41 г.»

А теперь позвольте задать некоторые вопросы.

Скажите, сколько раз в течение суток, русских, немецких, английских бывает «ночь»? Совершенно верно, два; и два момента времени в сутках, 00 и 24 часа одинаково называются «Полночь». Поэтому в военной, да и вообще в ответственной документации всегда указывается срок исполнения распоряжения в часах по 24-х часовой шкале хронометра; подразумевая, что к нему подчиненный должен отрапортовать о выполнении. Указание «в течение ночи» бессмысленно, т. к. «ночь» не имеет временных интервалов, разве что старательный исполнитель справится в календаре о времени восхода/захода солнца на указанное число, ибо опять же какая «ночь» – с 00 часов до 4 или с 20 до 24-х? При огромной сезонной и широтной разнице темного и светлого времени суток на территории СССР советский генерал, офицер, солдат просто не поймет такого приказа т. к., например, на ту же дату 22.6.41 г. «ночь» в ЛВО составляет около 40 минут; в КОВО около 6,5 часов. Что, Г.К. Жуков, учившийся в Ленинградской Высшей Школе Кавалерии, или С. Тимошенко, командовавший фронтом в Советско-финской войны забыли ленинградские «белые ночи»? Как и их отличие от «ночей» Белоруссии? Украины?