Робин Мак-Кинли - Проклятие феи

• Название: Проклятие феи
• Автор: Робин Мак-Кинли
• Издательство: Литагент «Аттикус»b7a005df-f0a9-102b-9810-fbae753fdc93
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-09981-4

Злая фея жаждет мести за обиду, нанесенную ей четыреста лет назад. А тут еще и новое оскорбление: ее не пригласили на крестины новорожденной принцессы! И поэтому фея произносит страшное заклятие: когда принцессе исполнится двадцать один год, она уколет палец кончиком веретена и погрузится в бесконечный сон, от которого ее никто не пробудит. И наверное, все так и случилось бы, но вмешалась судьба в лице юной феи Катрионы, которая попросту украла маленькую принцессу, чтобы спасти ее. Катриона прячется вместе с малышкой у своей тети, тоже феи, в удаленной деревушке, где никто и не подозревает о ее поступке. Но злодейка продолжает упорно искать принцессу… Удивительно поэтичная фантазия Робин Маккинли на тему сказки о Спящей красавице. Впервые на русском языке!

---

Большой зал, использовавшийся в последние три месяца больше, чем в течение нескольких веков, с каждым днем становился все роскошнее, поскольку все новые гости прибывали с дарами для принцессы, которые леди Прендергаст щепетильно выставляла на всеобщее обозрение. Пеони отказалась надевать что-либо из драгоценностей. Безуспешно попытавшись ее переубедить, леди Прен решила, что множество солдат, присланных в Вудволд, чтобы составить подобающую принцессе свиту, могут заняться полезным делом (в отличие от набивания брюха и заигрываний с самыми молодыми и симпатичными из горничных, что, похоже, было основным их занятием) и посторожить ожерелья, серьги, броши и браслеты, которые она развесила на стенах. И тем не менее украшение зала к балу принцессы стало откровением. Зал выглядел едва ли не тесным из-за множества людей и предметов, которые в нем теперь находились, но одновременно казался более просторным, чем когда-либо. Когда Рози вошла туда, держась за плечом Пеони, дальнюю стену (над которой сидел пленный меррел) было почти не разглядеть, как будто она находилась в другой стране. Если Вудволд и дрожал под подошвами, виной тому были исключительно шаги множества ног, а если его стены и шептали «Рози», никто этого не слышал.

В первые несколько часов бала Рози более или менее ощущала себя собой – настолько, насколько это вообще ей удавалось в роли фрейлины принцессы. Конечно, нет ничего удивительного в том, чтобы чувствовать себя слегка ошеломленной и одинокой на своем первом королевском балу, особенно когда ты притворяешься, что он вовсе не в твою честь, хотя это на самом деле так. И когда где-то в тени скрывается некто, намеревающийся тебя убить, а ты один из всего лишь полудюжины людей, кто об этом знает. Она смотрела на людей, наблюдающих за Пеони, и у многих в глазах читала то тайное обещание и гадала, не ощущает ли кто из них тьму, окружающую их, просачивающуюся на праздничный бал принцессы. Она поговорила со старшим конюшим, чье лицо светилось преданностью будущей правительнице, побеседовала с леди Прендергаст, которая глаз не могла отвести от своей протеже, обратилась к Каллин…

– Туго ей приходится, – заметила та в своей прямолинейной манере, – когда все вот так пожирают ее глазами. Пожалуй, пойду-ка я натяну нос вон тому мерзкому типчику.

Мерзким типчиком был посол герцога Ираминонского. Рози с интересом проследила за тем, как Каллин бочком подобралась к послу и, глядя на него из-под ресниц, задала ему какой-то вопрос, на который тот охотно принялся отвечать, долго и подробно, – чем обеспечила Пеони возможность сбежать.

Пока она смотрела, Роуленд подошел к ней и окликнул по имени. Она едва удержалась, чтобы не отпрянуть от него, но, встретившись с ним взглядом, поняла, что не вполне в этом преуспела, и чуточку неуверенно улыбнулась ему, хотя губы не желали изгибаться вверх. Он явно заметил, что Рози его избегает (за последние три месяца она не сказала ему и трех слов подряд), и был этим огорчен, но даже представить себе не мог всю правду их положения.

– Рози… – начал было он, а потом продолжил поспешно, как будто собирался сказать нечто совсем иное: – Разве мы не можем быть друзьями? Я должен ценить… наши взаимоотношения, поскольку вы с Пео… с принцессой друзья, но и без этого ты… ты мне нравишься. Когда-то мне… мне казалось, что я тебе тоже нравлюсь. Я не забыл, что это ты помогла мне запомнить клички всех собак в Туманной Глуши, особенно бурых среднего размера, которые все похожи друг на друга, и научила узнавать птиц по их пению. Я скучаю по тем дням, которые мы вместе провели в кузнице.

Глаза Рози наполнились слезами, прежде чем она успела взять себя в руки.

– Ох! – в ужасе воскликнул Роуленд, нашаривая носовой платок. – Прошу прощения!

Рози вовремя спохватилась, что не следует утирать глаза рукавом, и принялась искать собственный платок, между делом перекатив в кармане маленькую горгулью. Высморкалась она в свой, но взяла тот, что предложил Роуленд, и промокнула им лицо, так и не ответив на его вопрос, поскольку не могла придумать, как с ним объясниться. Предполагалось, что скоро он сам все узнает и тогда, возможно, поймет, почему она его избегала.

Роуленд не решился задать вопрос еще раз. Он забрал свой чуточку влажный платок и принялся его складывать так, будто выровнять каждый угол с остальными было исключительно важной задачей, а тем временем пытался придумать, что еще ей сказать.

– Нарл передает наилучшие пожелания, – нашелся он наконец.

Рози хмыкнула, очень по-нарловски. Она могла себе представить не так уж много событий, менее вероятных, чем Нарл, передающий кому бы то ни было наилучшие пожелания, да и, насколько ей было известно, сам Роуленд теперь бóльшую часть времени проводил в Вудволде. Он подал прошение, и ему предоставили место в охране принцессы. Но его слова подтвердили ее догадку, что Нарл не придет на бал. Она это знала и все же еще сильнее упала духом.

Роуленд по-прежнему не выказывал желания отойти от нее прочь, и людской напор на некоторое время оставил их в покое: никого не удивляло, что возлюбленному принцессы и ее лучшей подруге нашлось что сказать друг другу наедине. Рози лелеяла мысль о первом указе, который она издаст как принцесса. С таким приданым, какое принцесса может пожаловать лучшей подруге, позволит ли принц Эрлиона своему наследнику жениться на племяннице тележного мастера? Но даже если бы она не сомневалась в утвердительном ответе, это не могло полностью ее успокоить. Айкор был вполне способен солгать насчет расторжения связи, созданной обетом наследника Эрлиона, или отказаться ее разорвать, даже имея такую возможность, если его магия или представление о подданных его монарха подскажет ему, что невредимая связь пойдет на пользу стране или ее правителю.

– Что ты будешь делать, – спросила она наконец, – если не сможешь жениться на Пеони?

– Я не знаю, – произнес он с расстановкой. – Пожалуй, мне следует об этом задуматься. Люди – будущие подданные принцессы – смотрят на нас, улыбаются и желают, чтобы все закончилось хорошо. Славная вышла бы сказка, не правда ли? В детстве я дал обет, затем влюбился в девушку, которую встретил в деревенской кузнице, скрывая собственное имя, а она оказалась принцессой. Но это вовсе не сказка, у которой счастливый конец уже написан и дожидается, когда мы перелистнем страницу. Люди, которых я знаю, кажется, считают, что отказ от объявления о нашей помолвке – это какой-то каприз, чтобы сделать ожидание более волнительным. Но я знаю, что это не так. Айкор… Айкор мало что мне сказал, только что никакой помолвки не будет и… Он не мог скрыть от меня, что чего-то недоговаривает. Я смотрю в лицо Пеони и вижу, что и она мне о чем-то не рассказывает – о чем-то мучительном для нее, мучительном для нас обоих. Я знаю об этой недосказанности так же твердо, как и о ее любви ко мне. Я гадаю, чем это может быть, пока прохаживаюсь взад и вперед или проверяю, висят ли по-прежнему изумруды, рубины или аметисты там, где висели четверть часа назад. И я заметил, что чаще всего задумываюсь о проклятии – том самом, которое, как нам предлагается верить, потерпело неудачу. Я хотел бы верить, что оно потерпело неудачу тихо, без малейших следов той, которая его наложила, невзирая на то что вся страна жила под его тенью двадцать лет. И не только лицо Пеони подсказывает мне, что я чего-то не знаю, но и лицо Айкора, пришедшего сюда первым и принесшего нам всем этот новый порядок, новую историю. Ты знаешь, что Айкор смотрел в сторону, когда сообщал мне, что помолвки не будет? Айкор не из тех людей, кто избегает встречаться взглядом с собеседником. И потом я заметил что-то в лице твоей Тетушки, и твоей двоюродной сестры Катрионы, и в твоем тоже, Рози. На вас всех лежит тяжкое и страшное бремя. Вот чего я боюсь и вот что думаю: проклятие не потерпело неудачу. Возможно, затем и задуман бал: чтобы большинство людей поверило и… И что?

Он умолк. Они посмотрели на Пеони, которая теперь беседовала с Терберусом. Оба они были красивы и изящны, с быстрыми, привлекательными улыбками, и роста Терберус оказался не выше среднего. Рози подумала, что они могли бы быть братом и сестрой. Она вспомнила кое-что еще, что рассказала ей Катриона в их последний день в Туманной Глуши: как чары иллюзии хуже всего действуют на людей, которые теснее всего связаны с правдой. Любовь считалась очень прочной связью.

– Рози, – прервал молчание Роуленд, – я не прошу тебя сказать мне, в чем дело, потому что Пеони сама объяснила бы, если бы это никому не причинило вреда. Но… Ты знаешь, чего я не знаю?

Рози перевела на него взгляд.

– Да, – подтвердила она. – Знаю. И знаю, почему она не может тебе рассказать.