Евгений Сухов - Сходняк

• Название: Сходняк
• Автор: Евгений Сухов
• Жанр: Боевик

Большой воровской сход объявляет смотрящему России, знаменитому вору в законе Варягу, жестокую войну. Став жертвой подлого заговора. Варяг оказывается в неволе — в страшной подземной камере-одиночке. А между тем в стране происходит смена политической элиты, чем пытаются воспользоваться предавшие Варяга новоиспеченные «законные». Они стремятся тайно договориться с новой властью, навязав воровской среде кровавый передел сфер влияния. Ценой неимоверных усилий Варяг вырывается из заточения, залечивает раны и, собрав горстку самых верных людей, в суровой борьбе отвоевывает принадлежащее ему по праву место непререкаемого авторитета, наказывает предателей и восстанавливает справедливость.

---

К бильярдному столу подтянулись остальные участники «сходки». Витюша, держа в руках рюмку водки, присел в кресло, Петя остался стоять у борта, а оба отставных генерала послушными тенями встали за спиной у Фаддеича.

— А материал есть. Вагон и маленькая, а может, и большая тележка.

— А кого же поставить? — сделав свой удар, как бы между прочим, спросил Алик. — Здесь ведь нужен подготовленный и весьма способный человек.

— И подготовленный и способный сменщик уже есть! — твердо сказал Михаил Фаддеевич. — И вы его все знаете. Хотя он еще не примелькался на телеэкранах.

— И кто же это? — не вытерпел Витюша, нервно поглаживая себя по коленке.

Отставной генерал-полковник КГБ прицелился и исключительно точным ударом отправил свояка в правую дальнюю лузу А потом, не глядя на Алика, ответил:

— Вы в школе проходили комедию «Горе от ума»? Помните, там был один персонаж, он все время говорил: умеренность и аккуратность, умеренность и аккуратность. На этом и строил свою успешную карьеру и личную жизнь. Сумел даже главного героя — претендента на руку и сердце девушки нейтрализовать.

— Молчалин? — подсказал Алик.

— Ну да, — улыбнулся ветеран политического сыска. — Молчалин его фамилия. «Деда» пугнет наш «Молчалин». Тем более что у него имеется доступ… А там глядишь да и закатим этого своячка в кремлевскую лузу!

И с этими словами он загнал очередной шар точно в цель.

Больше в этот вечер о делах не говорили. Покатали шары, выпили еще по паре рюмок, закусили икоркой. Поздно вечером, когда все ушли и дача опустела, Алик потушил в бильярдной верхний свет, включил торшер и сел в кресло.

То, что сегодня в застолье сказал старый гэбэшный генерал, как-то сразу прояснило для него всю ситуацию. Итак, Шелехов — основной кандидат на предстоящих президентских выборах — убит, как намекнул Фад-деич, не без ведома людей в погонах. А может быть, даже по их прямому или косвенному указанию. Это сделано для того, чтобы, во-первых, убрать слишком сильного политического соперника, а во-вторых, чтобы насолить Варягу. Одним выстрелом убили двух зайцев. Ну что ж, так-то оно к лучшему. Потому что если все это дело выгодно повернуть, то Варяга можно замарать и перед остальными ворами, и перед его покровителями в правительстве.

Алик повеселел. Да, надо отдать им Варяга на съедение! А общак тогда останется бесхозный — и вот тогда им можно будет завладеть и попользоваться в собственное удовольствие. И на некоторые нужные дела пустить.

Убийство Шелехова — хороший ход. Беспроигрышный ход. Ну что ж, приступим! Нельзя стоять на месте.

Успех надо развить! И сняв трубку со стоящего на столике под торшером телефонного аппарата, он набрал номер…

Глава 9

Владимир Бабурин, законный вор по кличке Тверезый, попал в сети к хитрому генералу Урусову пять лет назад, когда Евгений Николаевич только-только перевелся в Москву из Махачкалы. Тверезый попался по-глупому. Хотя, если разобраться, то почти все жертвы Урусова попадались на дурачка. Бабурина накрыли во время очередной операции «Вихрь-Антитеррор», когда у него на даче в Малаховке обнаружился целый склад оружия и взрывчатки. Но поскольку тот налет совершал лично Урусов со своими доверенными офицерами, переодетыми в спецназовский камуфляж, известие об обнаружении в Малаховке убойного арсенала не попало ни в один отчет. А Вовану было однозначно сделано предложение, от которого тот никак не смог отказаться — иначе пошел бы по трем статьям, а с учетом его прошлых подвигов дали бы ему «чирик» строгого режима-и хрен бы он досрочно вырвался. Словом, Владимир Бабурин согласился стать тайным осведомителем Урусова, регулярно поставляя генералу интересные сведения о делах и заботах крупных воровских авторитетов.

Но сегодня Евгений Николаевич вызвал его не для того, чтобы выслушать очередную порцию «компры» на московских законных, а на инструктаж.

Тверезый сел за стол и без приглашения принялся за еду. Он любил похавать на халяву. Налил себе водки, щедро положил рыбки, навалил икорки с полтарелки.

— Ну, Николаич, будем! За успех! — Он поднял стопку.

Урусов поморщился.

— За успех не пьют, Вова. А то успеха не будет! Выпьем лучше за здоровье. Было бы здоровье, а успех не задержится.

— Ну лады! Давай за него! — послушно согласился Тверезый. Они не чокаясь выпили. Генерал Урусов считал ниже своего достоинства чокаться с уголовниками.

— Ты слыхал про убийство в Шереметьево? — без предисловий начал Евгений Николаевич. Тверезый кивнул:

— Шелехова завалили. Депутата.

— Точно. Надо срочно выяснить, кто и почему завалил. Я очень надеюсь, что это не московские. Хочу надеяться, — с нажимом произнес Урусов. — Если гастролеры, попробуй выяснить, кто и откуда. И найди их. Если кто другой, тем более нужно узнать кто и найти.

Владимир отодрал от тяжелой виноградной ветки, лежащей в вазе, небольшую изумрудную гроздь и с аппетитом стал откусывать по ягоде.

— Евгений Николаевич, — заметил он, — я слыхал, Витя Тульский базарил, что, мол, Шелехов — человечек Варяга… Владислава Игнатова, — на всякий случай уточнил Тверезый.

— Игнатова? — встрепенулся Урусов.

— Да, Игнатова. Он сейчас рулит в крупной конторе по экспорту оружия.

И тут в голове Урусова начала складываться, как из элементов детской мозаики, общая картина. Если Тверезый не брешет, значит, убийство Шелехова, возможно, было вовсе не делом рук отморозков или залетных придурков, гоняющихся за бабками. Здесь попахивало тщательно спланированной акцией. И тогда главной мишенью этой акции мог быть вовсе не бедняга Шелехов, а руководитель «Госснабвооружения» Владислав Геннадьевич Игнатов, более известный в определенных кругах как вор в законе Варяг, смотрящий России, хранитель воровского общака… Урусов даже вспотел от напряженных размышлений. Он со скрежетом расстегнул косую стальную молнию на куртке и откинулся на спинку кресла. В его голове зароились мысли о том, что ему теперь просто необходимо опередить эмвэдэшных следаков и первым выйти на убийц, кто бы они ни были.

Тогда… он пока еще до конца не представлял себе, что будет тогда, но было ясно, что в руки ему плывут неслыханные возможности и барыши.

— Ладно, — произнес генерал, задумчиво вертя в руке вилку — Ты, Вован, вот что сделай. Поспрашивай людей, может, кто что слышал об этом деле. По предварительным данным, в нападении на «ауди» Шелехова участвовало трое — во всяком случае, на месте нашли два ствола и гильзы от третьего. Из всех трех стреляли.

— А какого хрена ты, начальник, этим занимаешься? Это ж вроде не твоя епархия? — небрежно спросил Тверезый.

Урусов пропустил мимо ушей то, что Вован совал нос не в свое дело. Он прощал ему такие вольности. Генерал вел с Тверезым игру совершенно иного толка, нежели с Закиром Большим, позволяя молодому самодовольному уголовному авторитету держать с ним минимальную дистанцию, что порой даже граничило с панибратством. Хитроумный Урусов был уверен: с этим простоватым, русским в доску братком так и надо себя держать генералу милиции. Тверезому льстили такие почти дружеские отношения с крупным эмвэдэшным начальником, и это обманчивое чувство заставляло его служить Урусову верой и правдой и, главное, ретиво.

— Да ты понимаешь, Володя, — как бы нехотя стал отвечать Евгений Николаевич, потом, картинно помявшись, он многозначительно наклонился к самому лицу Тверезого и полушепотом сообщил:

— Я тебе сейчас скажу то, о чем не пишут газеты. Ведь Леонид Шелехов был нашим человеком. Больше того — моим человеком.

И теперь это для меня дело чести — найти его убийц. Ты же знаешь наше правило: кто нас обидит — тому три дня не жить!

В белесых глазах Бабурина мелькнула тень восхищения. Ему очень даже льстил такой подход к делу Он по-бычьи мотнул головой и молча вонзил зубы в бутерброд с черной икрой.

— Понял, Николаич! — только и заметил он, прожевав. — Как держим связь?

Как обычно?

— Да, — кивнул Урусов. — Сам мне не звони. Я тебя найду А если вдруг надо будет мне что-то сообщить срочно — звони туда в приемную… Но лучше попроси кого-нибудь из хороших знакомых, женщину какую-нибудь немолодую. В приемную лучше пусть женщина звонит.

Евгений Николаевич держал связь со своими секретными агентами через приемную генерального директора крупного московского издательства «Щит и меч», специализирующегося на выпуске криминальных боевиков. Генерал-полковник Урусов числился в этом издательстве литературным консультантом.

— Все понял, Вован?

Тверезый тыльной стороной ладони вытер губы.

— А че тут не понять. — Он встал:

— Ну я пойду, что ли…

— Иди, Вова. Действуй. Считай, что это моя личная просьба. Надо этих гадов найти! — Урусов нахмурился и махнул рукой.

Портьера тяжело заколыхалась вслед удалившемуся братку.