Михаил Катуков - Как я бил Гудериана

• Название: Как я бил Гудериана
• Автор: Михаил Катуков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906789-44-0

Имя Маршала бронетанковых войск Михаила Катукова сейчас не очень известно. Зато каждый, кто интересовался ходом Берлинской операции, помнит, что такое Зееловские высоты. А ведь именно танки Катукова ломали там оборону противника.

А началось все осенью 1941 года, когда вражеские танки рвались к Москве. Но в решающий момент в числе других соединений им преградила путь 4-я танковая бригада под командованием Михаила Ефимовича, автора этой книги. Танкист, который смог встать на пути у самого Гудериана и дойти через все знаменитые битвы Великой Войны до вражеской столицы. Он сам рассказал о себе и о войне.

---

– Из каких местных ресурсов? – удивился Морозов. – Кругом голо, картофелины мерзлой не сыщешь. В разрушенной, выжженной деревне торчат лишь остовы.

Бурда поделился с капитаном своими наблюдениями и объяснил, что он задумал. Затем собрал группу автоматчиков и по лощинке отправился с ними к опушке леса, к той самой, где стояла походная кухня немцев. Автоматчики подобрались по кустарнику к немецким поварам почти вплотную и дружно открыли огонь. Повара в панике разбежались.

Автоматчики притащили немецкую походную кухню в расположение морозовской группы. В котле оказался суп со свининой.

Закончилась «кухонная операция», немало повеселившая бойцов, а утром 28 ноября гитлеровцы обрушили на Степаньково сильный минометный огонь, а затем пустили 27 танков, сопровождаемых пехотой и противотанковыми орудиями. Наши танкисты, притаившись в засадах, как всегда, сохраняли выдержку. Только когда до вражеских машин осталось метров сто пятьдесят-двести, открыли огонь из пушек по фашистским «крестам». Завязался жесточайший бой.

Случилось так, что в центре напряженной схватки оказался KB командира роты тяжелых танков лейтенанта Стрижевского. Сам Стрижевский в бригаду пришел совсем недавно – он заменил опытного и смелого старшего лейтенанта Заскалько. Но членами экипажа танка были испытанные бойцы Аристов, Ващенко, Кульдин, Вахромеев. Дрались они уверенно, дерзко и нанесли гитлеровцам немалые потери. Разбили восемь противотанковых орудий и сожгли два фашистских танка.

Не случайно немцы организовали охоту за KB Стрижевского: переключили на него огонь двух противотанковых батарей. Били остервенело, беспощадно, но танк продолжал маневрировать от укрытия к укрытию и обстреливать врага то из-за полуразрушенного сарая, то с опушки леса, примыкающего к деревне. Все же в конце концов гитлеровцам удалось поджечь боевую машину, и лейтенант Стрижевский приказал экипажу покинуть танк.

Последним выпрыгнул из машины механик-водитель Кульдин. Посмотрел: мотор горящего танка еще работает. И тут осенило механика-водителя, не раз бывавшего в сложных переделках. Мотор работает, – значит, не все еще потеряно, можно выручить машину, на которой прошел сотни огненных верст. Кульдин снова забрался в танк, стал гасить бушевавшее в нем пламя, но безуспешно. Огонь подбирался к боеприпасам, вот-вот произойдет взрыв – и тогда конец машине и механику-водителю.

Но Кульдин и в эту минуту сообразил, что надо делать. Он сел за пушку и все оставшиеся в машине снаряды выпустил по врагу. Затем пересел за рычаги управления, включил третью скорость и повел танк вслед за ушедшим в лес экипажем. Вскоре нагнал товарищей и вместе с ними снегом загасил пламя, подбиравшееся к мотору КВ.

Отлично дрался с фашистами и экипаж другого танка, командиром которого был небезызвестный читателю Петр Петрович Молчанов. Но ему не повезло: в танк угодил вражеский снаряд, пробил борт, из бака потекло и загорелось горючее. Осколком снаряда ранило самого Молчанова.

Получил повреждение и танк Лещишина, но он остался на позиции. Так и не удалось гитлеровцам сломить нашу оборону, и они ни с чем откатились обратно в Куртасово.

Не добившись успеха, немцы ввели в дело авиацию. И получаса не прошло после того, как была отбита танковая атака немцев, как 18 вражеских самолетов пикировали на степаньковский лес, где находились наши танковые засады. В этот момент пехотные подразделения получили приказ на отход, а танковые засады временно оставались на месте как прикрытие.

Фашистские пикировщики отбомбились, отстрелялись, и немецкие танкисты, видимо, надеясь, что авиация расчистила им дорогу, снова пошли в атаку на Степаньково. Однако опять напоролись на сокрушительный огонь наших танкистов, оставшихся в засаде, но сменивших к этому времени свои позиции. Экипаж Лещишина сжег еще два вражеских танка, и вся морозовская группа благополучно отошла в Духанино.

Неудачные танковые атаки взбесили гитлеровцев, и они решили нанести еще один удар с воздуха. На этот раз 30 пикировщиков обрушились на боевые порядки бригады. Однако зенитчики 1-й гвардейской танковой бригады встретили огнем фашистскую воздушную эскадру, когда она появилась над деревнями Адуево, Лисавино, и первыми же снарядами сбили три немецких самолета.

Само собой понятно, что в те дни, когда у фашистов было превосходство в воздухе, мы всякий раз испытывала особый восторг, видя, что фашистский «Юнкерс» или «Мессер» падает на землю. К сбитым самолетам обычно бежали не только зенитчики, но танкисты и пехотинцы. Разгребая обломки, советские воины первым долгом искали планшеты фашистских летчиков с картами и другими документами, зная, что они могут пригодиться нашей разведке.

На этот раз зенитчики принесли мне документы и пистолет фашистского аса майора. На обгоревшем трупе солдаты нашли два Железных креста. Но рано или поздно приходит час возмездия. Третий, последний крест воздушный вояка нашел, как и многие тысячи фашистов, на подмосковных рубежах.

Первая гвардейская танковая бригада выдержала массированные танковые атаки и бомбовые удары врага. В ночь на 29 ноября по приказу командующего 16-й армией она заняла новый оборонительный рубеж.

Отходили мы с болью в сердце: каждый километр, отданный врагу, приближал бои к Москве. Уже остались позади километровые столбы с цифрами «60», «55», «53»… Легко ли сознавать такое?!

Новый рубеж обороны проходил по линии Каменка – Баранцево – Брехово… До Москвы оставалось 40 километров…

Бои на подмосковных рубежах шли упорные, кровопролитные и приближались к наивысшей точке накала. Весь ход событий показывал, что у гитлеровцев уже нет той победной самоуверенности, которой отличались их действия в начале наступления. С каждым днем они все чаще и чаще допускали ошибки в управлении войсками. Потрепанные фашистские дивизии, полки утратили и былую стойкость.

Позволю себе привести отрывок из своей статьи «Искусство побеждать врага», опубликованной в «Комсомольской правде»: «Важно уловить момент, когда в сознании противника наметится моральный надлом. 2–3 декабря в бою в районе Бакеево был отмечен, на первый взгляд, малозначительный эпизод: 3 наших танка пошли в контратаку, немцы обратились в паническое бегство. Надо учесть, что это было в период, когда немцы еще наступали. Мы проанализировали этот эпизод. Были возможны три варианта: либо немцы шли на провокацию, заманивая нас в ловушку, либо на этом участке находилось нестойкое вражеское подразделение, либо, наконец, немцы стали выдыхаться. Послали группу в 8 танков под командованием лихого танкиста Самихина. Немцы дрались вяло, допуская грубые тактические ошибки. Стало окончательно ясно, что в рядах противника в связи с затяжной операцией возникло замешательство».

Да, враг выдыхался. Не добившись решающего успеха на нашем участке фронта, гитлеровцы от наступления перешли к оборонительным работам. И это не удивительно. Советские войска, ведя активную оборону, нанесли фашистам колоссальные потери. Достаточно сказать, что только наша гвардейская танковая бригада за две недели немецкого наступления уничтожила 106 вражеских танков, 16 тяжелых и 37 противотанковых орудий, 16 минометов, 3 минометные батареи, 8 тягачей, 55 автомобилей, 51 мотоцикл, до трех полков противника, разбила 13 дзотов, 27 пулеметных гнезд.

Теперь сопоставим потери гитлеровцев с уроном, понесенным нашей бригадой. За две боевые недели у нас вышло из строя 33 танка, то есть в 3 раза меньше. Причем безвозвратно мы потеряли 7 машин. Они сгорели. Остальные 26, подбитые, поврежденные, пришли сами или были вытянуты тягачами на сборный пункт, а затем отремонтированы, восстановлены и возвращены на передний край обороны.

Не скрою, на подмосковных рубежах сильно поредели ряды бойцов 1-й гвардейской. Многие товарищи, с кем мы сколачивали бригаду в Прудбое, а затем вступили в первый бой на орловском направлении, погибли под Москвой смертью храбрых или получили тяжелые ранения и были отправлены в глубокий тыл. На смену им пришли новые люди. Они быстро восприняли гвардейские боевые традиции и в первых же схватках стали наравне с ветеранами бить гитлеровцев.

Неистребимые моральные силы советских воинов, сознание ответственности за судьбу Отчизны принесли им успех в кровавой борьбе с фашистами. Конечно, по-разному танкисты решали боевые задачи. Такие как Бурда, Самохин, Лавриненко, Молчанов, сочетали в своих решениях и действиях здравый расчет с исключительной стремительностью, дерзостью и лихостью. Другие вели себя на поле боя осторожно, подчас избегали рискованных ситуаций, но все же поставленные им задачи выполняли точно и четко.

За эти грозные дни мы не знали, что такое трусость, паника. За все это время не было у нас случая, чтобы части, подразделения и даже отдельные экипажи отошли с занимаемого рубежа без приказа командования.