Борис Пугачев - Зеркало для слепого

• Название: Зеркало для слепого
• Автор: Борис Пугачев
• Издательство: Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-39241-2

Разочарования — это то, что связывает все воспоминания о девяностых. У этого времени были свои герои. Один из них — Родик. Подающий блестящие надежды ученый сумел приспособиться к новой эпохе. Но успех имеет и обратную сторону медали. Дабы избежать мести конкурентов, Родик вынужден бежать из страны. И это только начало череды головокружительных событий. Филигранные операции на зарождающемся рынке сотовой связи, ювелирное производство и снова предательство самых близких людей. А дальше развод, случайно сбитый на дороге человек… Цепь трагических совпадений может сломить даже самого сильного, но герой изо всех сил пытается выбраться из пропасти, в которую катится страна. Волею случая Родик становится свидетелем очередной жестокой резни в Средней Азии. Война полностью переворачивает его представление о нашем мире…

---

В больницу они попали к полудню. В палате кроме пострадавшего и скромно сидящей рядом с ним на стуле невзрачной женщины никого не было. На тумбочке стояли сложенные в стопку грязные тарелки. Родик догадался, что сейчас в отделении обед.

— Поздравляем вас с праздником! — сказал Родик, ставя пакеты на кровать. Поняв, что сморозил глупость, он поправился: — Это для всех праздник, а для нас сплошное горе. Вы, наверное, догадались, что я был за рулем… Очень соболезную, но ничего не мог поделать. Даже не видел, откуда вы появились. Меня зовут Родион Иванович. А вы, вероятно, его жена? Даже не знаю, какие слова подобрать…

Родик замолчал и мысленно приготовился выслушать любые проклятия в свой адрес. Однако ничего такого не произошло.

— Почему же… Все равно сегодня праздник, — тихо проговорила женщина. — Спасибо за поздравления. Вас тоже с праздником. С моим недотепой все праздники вверх ногами. Это не мужик, а горе луковое. Как праздник, так напивается, и с ним что-то происходит. Ведь сколько раз я ему говорила… Я, конечно, не видела, как все было, но думаю, что сам залез, куда не надо. Вы уж извините. Бедовый он у меня. А как выпьет… Понимаю, что ему сейчас не до того, но ругаю его…

— Ну что вы. В жизни все бывает.

— Теперь его опять с работы выгонят.

— Не имеют права. Он на больничном. Если уволят, то я его к себе возьму. Он кем работает?

— Кем он, горе мое, не работал. Сейчас грузчик на складе электролампового завода. А вообще-то он токарь. Если бы вы взяли его к себе, это было бы большим счастьем.

— Возьмите мою визитку. Как бы ни складывалась ситуация, я от своих обещаний никогда не отказываюсь. Давайте я ваш домашний телефончик запишу?

— Вот, Коля, видишь, какой приличный человек. Записывайте… Лучше все со мной обсуждать.

— Я это понял. Николай, как вы себя чувствуете?

— Нормально. Вот только сам никуда пойти не могу, — ответил мужчина осипшим голосом. — Мне бы здоровье поправить. Грамм сто. Праздник сегодня.

— Лежи, горе луковое! Тебе нельзя. Вчера все свое выпил.

В палату зашла санитарка, чтобы забрать с тумбочки грязные тарелки. Родик поздравил ее с праздником и, запустив руку в пакет, угостил кистью бананов. Санитарка доброжелательно улыбнулась и предложила помыть фрукты.

Родик отдал ей один из пакетов и сказал:

— Заговорились. Сегодня праздник. Окса, сооруди закуску. Выпивку мы не взяли, но сок и разные воды есть. Кстати, познакомьтесь: это моя жена. Ее зовут Окса.

— Лида, — представилась женщина. — Очень приятно. Ой, сколько же вы всего принесли! Тут и холодильника нет. Да и кормят хорошо.

— Это немного. Вашему мужу надо сейчас есть побольше мяса и фруктов. Кости лучше срастаются. А кормят здесь неизвестно чем. Холодильник, думаю, где-то имеется. Сейчас санитарка придет — спросим.

В палату начали заходить ее обитатели, пестро одетые и по-разному перебинтованные и загипсованные. Она наполнилась шумом разговоров, хлопаньем дверок тумбочек, шуршанием и другими больничными звуками. Родик сразу почувствовал себя неуютно.

Не стараясь быть услышанным, он поздравил всех с праздником, пожелал выздоравливать и, пообещав, что завтра придет, увлек Оксу в коридор.

Посещение пострадавшего несколько успокоило Родика. Он понял, что имеет дело с простыми, не скандальными и реалистично мыслящими людьми, адекватно оценивающими ситуацию.

Однако поселившийся в нем страх продолжал порождать гложущую тревогу, не позволяя ни расслабиться, ни сосредоточиться при выполнении обязанностей гостеприимства, которым был вынужден посвятить остаток дня.

Даже вечером, сидя с семьей Султона в ресторане гостиницы «Пекин», где он их поселил, Родик выслушивал витиеватые восточные тосты, слегка пригубливал рюмку и с нетерпением ожидал момента, когда можно будет распрощаться.

Дома он опять засел за телефон, умом понимая, что сейчас ему никто не поможет, но интуитивно надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку, дабы избавить себя от всепоглощающей тревоги.

Московские телефоны продолжали отзываться длинными гудками, а междугородняя связь, вероятно, была из-за праздника перегружена. Наконец удалось дозвониться до Абдужаллола. Выслушав Родика, он сказал:

— Молодец. Тебе уже сорок, а ведешь себя, как мальчишка. Небось, гложет по самое не могу? Успокойся. Виноват ты или нет — дело десятое. Решим. Твоя задача сейчас — предпринять все возможное для пострадавшего.

— Завтра пойду опять с врачом общаться. Он, кстати, кровь достать просил. Говорит — дефицит.

— Я тебе ее достану, не проблема. Если хочешь, могу на руководство больницы выйти.

— Извини, я все о своем… Как вы доехали?

— Прекрасно. Даже успели к праздничному столу.

— Надо было остаться, как я предлагал. Может, беды не произошло бы.

— Ты же понимаешь, что я не мог. Завтра я ответственный, ничего поделать нельзя. Да и, думаю, остановить тебя все равно не удалось бы. Я тебя хорошо знаю. Радуйся, что человека не убил, и, пожалуйста, сделай выводы. Прекрати пить за рулем. Я не читаю тебе нотации. Это совет друга. Вообще ты много пьешь. Хотя попасть в такое можно и без выпивки… Дело в другом: ты, когда много выпиваешь, начинаешь выпендриваться. Надо понять, с чем это у тебя связано. Раньше подобного не бывало. Может, какая-то неудовлетворенность? В чем-то ты не можешь реализоваться?

— Психолог хренов. У меня масса неудовлетворенностей. Однако копаться в себе сейчас не хочу. Обещаю подумать. Спасибо за поддержку. Знаешь… Я у тебя в долгу. Ты столько раз мне помогал, а я тебе ни разу.

— Сплюнь. Мне еще не хватало во что-нибудь вляпаться, чтобы ты мне помог и почувствовал удовлетворение.

— Я не об этом. Ведь помогать можно, не только когда что-то плохое происходит. У каждого человека есть мечты. Можно помочь, например, в реализации мечты.

— Можно, но для этого надо быть чародеем.

— Не обязательно. Было бы желание. Мне кажется, что я стал черствым. Никому радости не приношу.

— Прекрати пустые копания. Все проще.

— Спасибо тебе! Оленьку целуй.

— Хоп. Оксе привет передавай. Она, по-моему, вполне адаптировалась в твоем коллективе. Коллектив у тебя не простой. Очень разные люди. По всем параметрам — разные. Ты их как бы надергал из разных миров.

— Это так. Меня не будет — они разбегутся. Все дело развалится. Взял, дурак, и одним махом все разрушил.

— Опять свою шарманку завел. Я о другом. Никуда ты не денешься. Даже в самом худшем раскладе условно получишь. Мне просто не ясно, как ты умудряешься ими руководить.

— Без проблем. Просто много различных направлений. Они друг с другом мало пересекаются.

— Хоп. Давай заканчивать. Мне завтра рано вставать. Оля уже спать пошла. Звони.

— Хоп. Счастливо тебе!

Посмотрев на часы, Родик решил больше никого не беспокоить, и пошел в спальню.

Окса спала. Он залез под одеяло, обнял ее и постарался уснуть, но это ему не удавалось. Он включил ночник и, пошарив рукой в тумбочке, достал недочитанный детектив. Однако, как он ни старался, вникнуть в суть не получалось. Несколько раз возвратившись к началу, он положил книгу на место. Тихо, чтобы не разбудить Оксу, встал, закрыл за собой дверь и, постояв в раздумье, пошел в столовую. Покопался среди кассет с видеофильмами и выбрал диснеевские мультфильмы — в надежде отвлечься, следя за проделками мышей. Это обычно успокаивало его. Однако сегодня разрушительные проделки мышей навевали дополнительные ассоциации. Родик выключил видеомагнитофон и отправился на кухню. Открыл холодильник и долго размышлял о том, что бы съесть. Перебрав все продукты и не найдя желаемого, закрыл холодильник, потом зачем-то сходил в туалет, помыл руки и стал слоняться по квартире.

Так он маялся, пока не начало светать. Еще не видимое солнце нежной голубизной окрасило безоблачное небо. Раньше Родика очаровал бы такой восход, пророчащий в праздничный день праздничную погоду. Сейчас же никаких положительных эмоций столь радужная картина не вызывала. Наоборот, ему была бы приятнее осенняя пасмурность. Он злился на то, что не может насладиться, в отличие от очень многих людей, первыми солнечными весенними днями, и причина тому — он сам. Пришло осознание того, что пока все не разрешится, он не способен будет жить привычной жизнью. Это открытие неприятно поразило. Он уже не боялся последствий, а только хотел, чтобы кончилась неопределенность. Пусть по самому худшему сценарию, но кончилась. Однако обеспечить это было не в его силах. Безысходность, смешанная с бессонной усталостью, навалились на него. Ища выход, Родик залез под душ и, то включая, то выключая горячую воду, пытался прийти в себя. Действительно, наступило облегчение. Он побрился, почистил зубы, уложил феном волосы.

Выйдя из ванной комнаты, прошел в спальню и разбудил Оксу. Она сонно поворчала, но встала и пошла умываться. Родик открыл платяной шкаф и долго выбирал одежду. Наконец остановился на джинсах, рубашке в сине-белую клетку и черном пиджаке из упругой хлопчатобумажной ткани.