Джорджия Ле Карр - Одурманенная (ЛП)

• Название: Одурманенная (ЛП)
• Автор: Джорджия Ле Карр
• Издательство: Hewlett-Packard
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2014

В «Сорок 2 дня» мы ликовали, когда узнали о втором шансе, выпавшем для Ланы, разобраться в своих отношения, с главным действующем героем, Блэйком, которому своим побегом она причинила огромную боль. Мы с радостью воспринимали известие о рождении Сораба, и чувствовали напряжение, когда читали, как Лана смело сражалась и, наконец, победила могущество влиятельной семьи Баррингтонов, и опять завоевала доверие и сердце мужчины, которого обожает.   Но Лана по-прежнему нуждается в ответах на многие животрепещущие вопросы? Много секретов и они все так запутаны? И сможет ли она получить ответы, которые ищет? Блейк, наконец, говорит на чистоту по поводу Виктории, и сообщает Лане о своей истинной любви к ней, но будет ли это решением всех проблем? Опять она встречается с Маркусом, но уже при других обстоятельствах. Сможет ли Лана сохранить свою решимость и преодолеть все препятствия на пути, претендуя на Блэйка, как на своего мужчину? Книга содержит реальные сексуальные сцены, предназначена для 18+   

---

— Послушай, я пришел, чтобы сделать признание прямо сейчас. Я влюбился в Лану, — объявляет он резко.

14.

Я думаю, что мои глаза выражали полное удивление. С того момента, как я увидела его холодные, мертвые глаза у входной двери, я ожидала такого заявления, но моя реакция стала полностью непроизвольной. Просто ничего не могу с собой поделать. Услышав сухость его слов. Не «Прости, что я потратил твое гребаное время. Прости, что завлекал замужеством тебя все эти годы. Прости, что я непоправимо разрушил твое сердце на тысячи острых осколков». Ничего. Просто пустил эту стрелу мне прямо в сердце. Болезненная ярость поднимается внутри меня. Ярость, отвергающая нищенку. Когда мне было два года, я не бросалась на землю в истерике, я неслась к слугам и ударяла и била их жестоко. И от этого ярость была утолена и стихла. Я не могу показать ему, что я пребываю в ярости, поэтому быстро опускаю глаза.

— Я сожалею, — говорит он.

Его голос нежен, но, когда я смотрю на него снизу-вверх, то вижу его наблюдательные, совершенно до смерти не раскаивающиеся глаза, в которых читается полное осознание того, насколько глупа была идея жениться на мне. Как он мог думать, что мог жениться на мне и играть дома?

— Она не понимает наш путь. Ей не хватит смелости сделать необходимые вещи.

На его глазах как бы появляется завеса, по ним ничего невозможно прочитать.

— Я не хочу, чтобы она делала все эти вещи. Я хочу оградить ее от всего этого. Мы будем жить нормальной семьей.

— Но ты дал клятву.

— Единственная клятва, которую я дал — это молчание. И я не собираюсь ее нарушать.

— Не отклонись с пути (Не отбейся от стада).

— У меня уже есть путь.

Я хмурюсь.

— Ты бы отказался от абсолютной власти из-за нее?

Он грустно улыбается.

— Ох, Виктория. Как мало ты меня знаешь. Я даже не собирался просить тебя делать эти вещи. Я не хочу власти, я не переношу то, что мы делаем. Я продолжаю этот путь, поскольку не знаю ничего лучше. Пусть другие сражаются за абсолютную власть. Единственная причина, по которой я остаюсь – уход — это не вариант.

Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до его рука и... он отшатывается. Чуть-чуть, но я это замечаю. Безжалостная когтистая лапа в груди сжимает мое сердце все крепче и крепче, пока я чувствую, что не могу дышать. Так это и есть любовь, удивленно размышляю я. Ни один не может даже себе вообразить, насколько ядовита ненависть, поселившаяся в моем сердце к этой проклятой женщине, которая украла моего мужчину.

Лана чертова Блум.

Она не имела права. Я застываю от неимоверной боли.

Мгновенно он тянется к моей руке, она такая атласно мягкая, но ледяная и совершенно безжизненна.

— Ты в порядке? — его голос слышится каким-то приглушенным, как будто я нахожусь под водой, а он разговаривает со мной.

Я киваю, заставляя себя собраться, потому знаю, что еще смогу все изменить. Я делаю глубокий вдох, перестаю сидеть, как застывшая статуя, и поворачиваюсь к нему с сухими глазами.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? – повторяет он.

Изображаю светлую улыбку на моих губах.

— Конечно.

— Ты заслуживаешь найти того, кто будет любить тебя. Мы не любим друг друга. Мы собирались пожениться по совершенно неправильным причинам. И я понимаю это сейчас, — говорит он с захватывающим мужской эгоизм.

Да, ты нашел свою шлюху и теперь просто хочешь оттолкнуть меня. Я вспоминаю снова тот момент, когда решила предложить ему себя после его утреннего звонка, чтобы показать насколько хорошо нам будем вместе.

Я киваю.

— Ты прав, наверное, это к лучшему. Вероятно, все бы закончилось судом по бракоразводным процессам, — я снова улыбаюсь, на этот раз примирительно.

Он отвечает такой же улыбкой, похоже он думает, что все закончено. Мне просто нравится, что он может вот так, вытереть об меня ноги.

— У тебя есть сын?

Его глаза ярко вспыхивают, и он достает бумажник и показывает мне фотографию своего проклятого ребенка, я клянусь, я сейчас буду визжать, но он похоже ничего не замечает.

— Он радость всей моей жизни, — просто говорит он.

В этих немногих словах я вижу то, что никогда не смогу получить. В моей голове звучит голос: «Чувство обид, сродни тому, что выпиваешь яд и ожидаешь другую особу, чтобы умереть». Сами собой мои нежные пальцы начинают барабанить с усилием по стеклянному журнальному столику. Я вижу, как его взгляд метнулся к моей руке. Я рывком убираю ее и кладу в другую руку. Мне нужно что-то предпринять, причем быстро. Он собирается уйти от меня. Я с трудом сглатываю комок в горле и ничего не видя смотрю на стеклянную поверхность столика. Почему его поверхность такая коварно гладкая и неподатливая? Мой взгляд цепляется за край тарелки с недоеденной булочкой и ножом для масла... Это чистое безумие, в другой ситуации я бы даже не остановила глаз, но за какие-то доли секунды я принимаю решение.

Я позволяю своему телу наклониться вперед, как будто мои кости внезапно растаяли. Мелькают перед глазами гладкой край жесткого стекла, блеск заостренного лезвия и острый край столика встречается с моим лицом. Возможно кто-нибудь другой, поддался бы инстинктам и сохранил себя, увернувшись от падения, но я нет.

Хорошо, что я храбрая.

Я рисковала выбить себе глаз и выиграла, всего в паре дюймов от заостренного конца ножа, меня поймали крепкие руки. Я поднимаю свое тело и прижимаюсь к нему, его запах атаковывает мои чувства. Боже, я люблю этого мужчину уже так давно. Я продолжаю держать мои глаза закрыты, и мое тело двигается с трудом и полностью прилипло к нему, мое платье задралось на бедрах.

— Виктория, — быстро окликает меня Блейк, но я позволяю своей шеи наклониться к его рукам, так что мое оголенное горло предоставляет ему возможность, почувствовать уязвимость данного положения. Я хочу, чтобы он почувствовал себя мужественным, сильным и свою способность защитить меня. Положение настолько неуклюжее, и он поднимает меня. Это настолько неожиданно и восхитительно романтично, что я чувствую себя одной из тех женщин на обложке, которые в захлеб читает моя мама сладострастные романы.

Я хочу, чтобы он держал меня так вечно, но он укладывает меня на диван. Тем не менее, он настолько нежено забиться о моем «обмороке», что я вдруг понимаю, что он должно быть любит меня. Скорее всего он не знает об этом, но я именно та, которую он по-настоящему любит. Возможно ее ему необходимо использовать для секса, но меня он любит. Только меня и всегда любил. Он опускает платье вниз по моим бедрам. Какой джентльмен. Он мог воспользоваться мной, заглянуть в мою киску или иметь секс с моим инертным телом.

У меня появляется великолепная моя собственная фантазия.

Как я лежу на столе в обмороке и совершенно незнакомый мужчина, похожий на Блэйка, темный и опасный, приходит и грубо разводит широко мои бедра и входит в меня, заставляя мою киску набухать и безжалостно начинает двигаться до боли. Я все чувствую, но я не в состоянии произнести ни единого звука протеста, в тот момент, когда его огромный член безжалостно меня расширяет.

Но как только мужчина понимает, насколько голодная и мокрая я предстала перед ним, он понимает, что необходимо использоваться мое тело по полной, и он становится невероятно жестоким. Мое собственное молчание оглушает меня. Я молча плачу, пока он делает со мной ужасные вещи, пока я с трудом ощущаю себе еще человеком. Потом он уходит, даже раньше, чем я просыпаюсь.

Иногда я даже фантазирую о том, что ко мне приходит группа мужчин, разномастные и обладающие разными запахами для того, чтобы воспользоваться моим телом, пока я лежу здесь. Никто из них не использует презервативы, но при этом они используют все мои отверстия и говорят мне, что я ничто, всего лишь кускок мяса.

Руки Блейка скользят под мои колени и шею, и я чувствую, как он встает, через несколько секунд моя голова поднимается на подушку. Я слышу, как его шаги в сторону ванной. Он возвращается с холодным полотенцем, которое кладет на мой лоб. У меня вырывается негромкий стон, и я разрешаю своим векам немного подвигаться, Блэйк зовет меня. Я медленно открываю глаза и немного закатываю их.

— Что случилось? – еле слышно спрашиваю я.

— Ты упала в обморок.

Я пытаюсь подняться на локтях, затем притворяюсь, что от такого усилия у меня кружится голова, моя голова покачивается.

— Успокойся. Лег на спину.

Я позволяю себе упасть на спину со вздохом облегчения, и смотрю на него снизу-вверх, он хмурится.

— Такое часто случается? – спрашивает он.

Я качаю головой.

— Я буду в порядке через минуту.

— Могу я тебе что-нибудь принести?

— Мне холодно.

Он оглядывается и, не найдя ничего, чем бы можно было укрыть меня, снимает пиджак и накрывает им меня. Сохранившиеся тепло его тела, которое я просто хочу закрыть глаза, и смаковать его. Ах, почему, ах, почему же она пришла и украла его у меня? Все шло прекрасно, пока она не вторглась в наши отношения. Он любит меня по-настоящему, мы не чужие люди, мы вместе росли.