Сергей Гомонов - Пари с будущим

• Название: Пари с будущим
• Автор: Сергей Гомонов
• Жанр: Детективная фантастика

Отчасти жанр этой книги — mash-up (исторические и мифологические герои и события в неожиданном ракурсе), отчасти — АИ.

Ученые находят способ информационного посещения прошлого, при этом они вербуют себе в помощники неких малопонятных существ, и те становятся им проводниками по коридору времени. В процессе работы выясняется, что открывшаяся им история человечества не совпадает с известной по учебникам и ее срочно нужно спасать от странного хроноклазма, чтобы не утратить настоящее. Этим занимается секретная организация на космической станции в далеком (от нас) будущем. Коррекции оказываются бесконечными: одна поправка неизбежно тянет за собой другую, и рано или поздно за любое вмешательство в систему мира приходится отвечать. Вот ученые и обнаруживают, что изначально в их расчеты закралась небольшая с виду, но критическая ошибка: они не тех существ сочли проводниками!

---

— Присядьте.

Я уселся в ожидании унылой нотации и машинально потер рассаженный о шуттовские зубы кулак. Лучше бы сразу уволил. Любят эти ученые лишнюю болтовню…

— Где вы учились, Агни?

Весьма странный вопрос для человека, который лично принимал участие при зачислении меня в сотрудники «Трийпуры».

— Средиземноморская высшая техническая Академия, — отрапортовал я. — Фак-кон-вещ… Простите, факультет «Конвекции в веществах и молекулярного преобразования».

Услышав малоприличное студенческое сокращение, профессорская голограмма конфузливо кхекнула и качнула головой. Это я по привычке. Да и ладно, семь бед — один ответ.

Но Виллар решил сделать вид, что не обратил внимания, и настойчиво переспросил:

— Вы лучше мне скажите, вайшва, что за заведение было в древние времена на территории вашей Академии? Знаете?

— Конечно, профессор Виллар! Сорбонна.

— Вот именно. Сорбонна! Вот именно.

Голограмма встала и принялась прохаживаться по каюте туда-обратно. Сначала я вертел головой, пытаясь за ним следить, но потом мне надоело, и я стал разглядывать обстановку, где все говорило о пристрастии хозяина к древнему и вычурному. Да это и не удивительно: Виллар ведь был историком и, судя по рассказам Аури, весьма погруженным в свою дисциплину. Мы, студенты, таких преподавателей за глаза величали маньяками и побаивались. Кто его знает, может, он за малейшее пренебрежение к своему ненаглядному предмету готов убить на месте? Вон у Виллара тут сколько тяжелых предметов — канделябры какие-то, шкатулки… на стене даже дубинка с зубцами висит… морген… моргенш… В общем, мне этого слова не выговорить, но бьет она, подозреваю, неслабо.

Впрочем, Виллар же сейчас голограмма! Значит, хотя бы покалечить не сможет…

А он все гнул свое:

— Там училась профессор Аури, вы осведомлены?

— Да.

Профессорская копия резко остановилась и на каблуках развернулась ко мне:

— Вы прочли?

— Э-э-э… — я не на шутку растерялся. — Что прочел?

— Историю о неудачном эксперименте с сурой?

Ну надо же! Я ведь только что удалил этот ненужный, как мне казалось, файл!

— А, это! Да, профессор!

— И что скажете?

— А я должен что-то сказать?

— Ну, какие у вас соображения на этот счет?

Никаких соображений у меня не было: я вообще не раздумывал на это тему до последнего момента. На всякий случай решил уточнить:

— Можно вопрос? Откуда вы узнали, что эта история попала ко мне и что я её прочел?

Он нетерпеливо отмахнулся:

— Ну так у вас есть соображения по этому поводу?

— Я не думал по этому поводу, профессор! У меня были дела поважнее.

— Да?! — удивился Виллар, вздергивая на лоб черные кустистые брови. — И какие же, позвольте узнать?

— Ну… составление формы об уходе.

— Об уходе за чем?

— Об уходе откуда. Из проекта «Прометеус». Ведь я уволен?

— Кто вам сказал эту чушь?

— Но я же…

— Вы же что же?

Вместо ответа я символически потыкал себе кулаком в челюсть и указал глазами на двери. Виллар поморщился:

— Ну, напились, ну, побуянили, с кем не бывает…

— Но я не напи…

— Так у вас, наконец, есть хоть какие-то идеи о том, где может находиться этот проклятый сура?! — выкрикнул он, слегка подпрыгнув.

— Да почему у меня должны быть об этом какие-то идеи?! — тоже, не выдержав накала его эмоций, возопил я.

— Ну так идите и поразмышляйте на досуге! И делитесь размышлениями только со мной и только напрямую… без всех этих… — он вскинул руку и повращал пальцем, — технических прибабмасов! Покажите мне вашу… объяснительную!

Я развернул визуализацию заявления об уходе.

— Гм… «Прошу расторгнуть со мной…» Угу, ага… А, вот! Причина интересная: «конфликт с Э.-Грегором Шутте»! — торжественно, почти нараспев продекламировал Виллар. — Да вы мастак писать заявления, вайшва Агни! Идите и не грешите больше!

Так, немного поорав друг на друга, мы и разошлись. Мне вообще не было понятно, что всё это значит. Более странных аудиенций у меня еще не было никогда: в мыслях уже уволенный, я не испытывал должного трепета пред грозой всей «Трийпуры», он же чего-то от меня добивался и явно покривил душой, спустив мне с рук настолько непростительный поступок в отношении его клоуна-фаворита. Наверное, мне следует посоветоваться об этом с кем-то поопытнее.

Аури в ее кабинете найти не удалось, но мне сказали, что она отдыхает в своей каюте и просила не беспокоить. Все-таки до чего же комфортно себя чувствуешь в секторе «Бета» по сравнению с «Альфой»! Если, конечно, подобающе одет — в антикактусный бронекомбинезон со шлемом — и достойно вооружен.

Про наказ Виллара о чем-то там поразмыслить я, признаться, тогда забыл. Мне не хотелось идти к себе в каюту: я был слишком взвинчен. Ноги сами направили меня в «Омегу», в ангар номер восемь.

У прозрачной колонны с зооуголком одиноко стояла Савитри. Свет в зале был потушен и включился лишь по моему требованию. Док даже не оглянулась — наверное, ее сенсорник был настроен сейчас на круговой обзор:

— С щитом иль на щите? — произнесла она.

— Чего?

— Да ничего. Я пошутила. И так видно, что ни щиты, ни мечи у вас в ход не пошли.

— Даже моргенш… штерны не пошли. А что ты тут делаешь в темноте?

Я подошел к самой колонне и встал возле дочери Варуны.

— Смотрю. Думаю. Никак не могу поймать одну мысль… Она не дает мне покоя, но и не дается, чтобы я ее поймала и могла как следует обдумать. Вот видишь эту клетку?

Девушка, не глядя, указала на загончик с белыми, серыми и черными лабораторными крысами. Проснувшись, они потягивались и отчаянно зевали, показывая розовые пастишки и рыжие резцы.

— Иногда я пересаживаю бельчонка в другой контейнер, а в его колесо кладу крысу, — продолжала Савитри, изучая, как мне казалось, носки собственных праздничных туфель. — Иногда спросонья она начинает перебирать лапками, бежать в колесе. Потом до нее доходит, что на самом деле она никуда не бежит. Побродив по беличьей клетке, она забирается в уголок или обратно в колесо, но только затем, чтобы снова заснуть. Они очень ленивые и практичные животные…

— Как люди? — уточнил я.

— Люди — просто ленивые.

Одна из крыс — черная с белым брюхом — опираясь о решетку, вытянула морду, чтобы укусить за хвост сидящего на жердочке повыше белого крысюка. В самый ответственный момент он почуял неладное и поглядел вниз. Черно-белая крыска тут же сделала вид, что просто так изящно потягивалась, а когда он потерял к ней интерес, все-таки тяпнула его за ляжку. Крысюк взвизгнул, подпрыгнул, но самка благоразумно затерялась среди соседок.

— Да, они сообразительны, как ни один другой грызун, — засмеялась Савитри. — Вот я и пытаюсь понять: что заставляет нас и белок мчаться на одном и том же месте в этом колесе и что не дает остановиться, как это делает любая крыса? Мало того: стоит единственной крысе в новой группе познакомиться со свойствами этого колеса, тут же о нем узнают и все ее неопытные собратья. Вслед за нею они уже даже не пытаются его вращать. Это у них как озарение, нисходящее через одну особь и транслирующееся сразу на всю группу…

— Вот бы нам так… прозреть… — размечтался я, думая при этом о другом — о том, с чего бы это суровый Виллар вдруг так легко оставил меня без наказания? Все-таки я уронил авторитет его клоуна в присутствии многих свидетелей. Или Шутте — в самом деле всего лишь зарвавшийся коверный, который вообразил себя вершителем судеб? А как тогда быть с голосом моего «внутреннего гения», предупреждавшего не иметь никаких дел с компаньоном профессора?

— Да, вот эту задачу мне как раз и хочется решить, — отозвалась девушка.

— Ты специализируешься на психологии?

— В том числе и на ней…

— Савитри, а можешь поставить диагноз?

— Нет.

— Ну хорошо — просто предположить, с чем может быть связан один сон.

— Твой?

— Ну да. Иногда мне снится, что наша станция поменяла форму. Будто бы я смотрю на нее из космоса, и она уже не сферической формы, а просто круглая и плоская… как колесо, — я показал на прозрачную беличью игрушку за перегородкой. — И вращается, как бешеная.

Савитри прикрыла рот тыльной стороной руки и хохотнула в сторонку:

— Могу предположить, что ты зря перепрограммировал тогда свою Сорбонну — она бы тебе помогла.

Я с досады прищелкнул языком:

— Да ну тебя! Вообще-то это серьезно. Ты вот начала рассказывать про свои опыты, и я сразу вспомнил сон…

— Значит, ты чувствуешь больше, чем видишь и осознаёшь. Мы все здесь как белки, прикованные к этому проклятому колесу… Гонимся за какой-то целью, а вот догоняем ли?

— А для чего тебе весь этот зоопарк? Там, смотрю, еще и кролики…

— Да, и змеи, и хамелеон, а с другой стороны есть пара мартышек, но они уже спят. Я врач. Наблюдая за неразумными, пытаюсь проникнуть в тайны устройства разумных, — водя пальцем по пластику перегородки, девушка улыбнулась.