Юлия Леонова - Я вам любви не обещаю (СИ)

• Название: Я вам любви не обещаю (СИ)
• Автор: Юлия Леонова
• Издательство: (СИ)
• Жанр: Исторические любовные романы

В каждом благородном семействе имеются свои скелеты в шкафу. Не исключение из общего правила и семейство Уваровых. Что кроется за благородным фасадом? Какие страсти бушевали в прошлом? Что скрывают друг от друга члены фамилии? И что сулит будущее скромной гувернантке волею случая, оказавшейся воспитательницей юной княжны Анны?

---

С такими мрачными мыслями отправлялся Бахметьев на Фонтанку. Несмотря на то, что отправился он по известному ему адресу средь бела дня, Георгий Алексеевич решил воспользоваться услугами извозчика. Слишком памятна ещё была ночная встреча. Вряд ли кому-то придёт в голову упрекнуть его в трусости, коли он решит впредь быть более осторожным и осмотрительным.

Двери ему открыла Дарья. Девушка лишь мельком взглянула на него и поспешно отвела глаза. Но даже столь мимолётный взгляд показался Бахметьеву осуждающим. Ну что же, даже у горничной был повод осуждать его, ведь он повёл себя не самым лучшим образом.

- Вера Николавна, дома будут? – поинтересовался граф, снимая фуражку.

- Барышня гулять изволили, - присела в книксене Дарья.

- Что же одна? – удивился Бахметьев.

- Нет. Вера Николавна Никитку с собой взяли.

«Может то и к лучшему», - вздохнул с облегчением Георгий Алексеевич.

- Я ей напишу, - шагнул он в переднюю.

Дарья отступила, пропуская его в квартиру, проводила в гостиную и поспешила в будуар хозяйки за письменными принадлежностями, оставив графа одного. Внимание Георгия Алексеевича привлёк незаконченный пейзаж, который художница оставила на столе. Вглядываясь в картину, Бахметьев без труда определил, что за место рисовала Вера. Это был отдалённый уголок парка в Бахметьево, тот самый, что так хорошо был виден из окна флигеля, и который она уже пыталась изобразить карандашом.

Вернулась горничная и выложила перед ним на стол лист бумаги и чернильницу с пером. Отодвинув пейзаж, Георгий Алексеевич присел за стол. Раздумывая над тем, что написать, он вспомнил их разговор накануне. «Никогда не лгите мне», - просила она его. «Но ведь не сказать всей правды – не значит солгать», - пожал плечами Бахметьев, обмакивая перо в чернила.

Перо в его руках легко заскользило по бумаге, выводя ровные чёткие строки:

«Вера, mon ange, дела семьи вынуждают меня уехать на несколько дней в Бахметьево. Мне жаль, что приходится оставлять вас нынче, но я не в силах отказать матери в её просьбе. Надеюсь, что мы скоро увидимся с вами. Жорж.»

Оставив записку на столе в гостиной, Георгий Алексеевич покинул квартиру на Фонтанке и сразу оттуда направился на службу, дабы известить начальство о своём отсутствии в течение седмицы. Успокоив, таким образом, свою совесть, граф уже к исходу дня въезжал в ворота родового имения.

Верочка вернулась к себе после полудня. Как и собиралась, она зашла в лавку и купила небольшой, приглянувшийся ей гребень из слоновой кости, рассудив, что в тёмных волосах Даши сия безделица будет смотреться на редкость хорошо. Благо денег на булавки Бахметьев оставил немало.

По пути домой она остановилась у Казанского собора. Девушка долго не решалась войти, испытывая некий трепет перед величием монументального строения, но пересилив свои страхи, всё же ступила под своды храма. В трудные моменты жизни Вера часто искала утешения в молитве, и раньше это средство всегда действовало безотказно. Стоило остановиться перед образами и обратиться к Господу со своими горестями и страхами, на неё снисходило спокойствие, появлялась ясность мысли, и почти всегда находилось решение. Но сегодняшнее посещение собора не принесло ей желаемого успокоения и утешения. Мысли её метались, словно осенние листья подхваченные порывом ветра. Как могла она о чем-то молить, коли сама встала на скользкий путь прелюбодеяния? Никто кроме неё самой не был повинен в том, что не было отныне покоя её душе.

Размышляя о своей загубленной жизни, Вера дрожащей рукой осенила себя крестным знамением. «О чем просить? Разве только покаяться», - вздохнула она, так и не решившись зажечь свечу.

- Сударыня, могу я вам чем-то помочь? – обратился к ней, наблюдавший за ней священник.

- Нет, благодарю, - мелькнула на губах слабая улыбка.

Подобрав юбки, Вера торопливо зашагала к выходу, спиной ощущая внимательный взгляд. Не хватило духу покаяться, признаться во всем. Стало быть, придётся и дальше самой тащить сию тяжёлую ношу без всякой надежды избавиться от неё. Едва ли не бегом спустившись по ступеням храма, Верочка, не оглядываясь на сопровождавшего её лакея, поспешила на набережную Фонтанки.

Оказавшись дома, она тотчас вручила Дарье подарок и улыбнулась тому, с какой искренней радостью и благодарностью горничная приняла сей скромный дар. Вволю налюбовавшись изящной вещицей, Дарья спохватилась:

- Его сиятельство заходили поутру, покамест вас не было, - неловко переминаясь с ноги на ногу, опустила глаза Даша.

- Георгий Алексеевич что-нибудь оставил для меня? – старательно изображая равнодушие, поинтересовалась Верочка.

- Письмо на столе в гостиной.

Стараясь ступать неспешно, Верочка прошла в комнату и взяла со стола коротенькую записку. Граф извещал о том, что будет несколько дней отсутствовать в столице. Ни слова о прошлой ночи, ни слова о чувствах, ни слова о любви. Впрочем, любви он ей как раз и не обещал. С тяжёлым вздохом Вера опустилась на стул, смяв в кулачке записку. «Ну, уж коли он не любит меня, то и ему ни к чему знать о моих чувствах, - подпёрла щёку рукой Верочка. – Надобно дальше жить». И пусть она согрешила, но её не постигла кара небесная, не поглотила геенна огненная, ничего вокруг не изменилось, за исключением того, что отныне ад существовал в её собственной душе.

Стараясь отвлечь себя от грустных мыслей, она вспомнила о своём последнем разговоре с князем Уваровым. Что ж, место жительства у неё теперь имеется, стало быть, пришла пора попросить Николая Васильевича вернуть её вещи, которые остались в поместье Уваровых.

Глава 18

- Вы, маменька, поезжайте, коли собрались, а я остаюсь, - сложив руки на груди, Олеся отвернулась от матери и сестры.

- Олеся, голубушка, ну чего ты упрямишься? – попыталась вразумить младшую дочь Татьяна Михайловна. – Неужто не понимаешь, что исключительно тебе мы обязаны сим приглашением?

- Это вы, маменька, не понимаете, что Георгий Алексеевичу до меня нет никакого дела, - возразила Олеся. – Не стану я ему навязываться.

- Глупости! - отложила книгу Натали, глядя на сестру. – Разве нас граф Бахметьев пригласил? Что с того, что мы поедем по приглашению Лидии Илларионовны?

- Благодарю покорно. Я думала, что хоть ты, Натали, меня поймёшь, - взволновано прошлась по комнате девушка. – Ты бы смогла встретиться с человеком, который обошёлся с тобой подобным образом?

- Не понимаю, - пожала покатыми плечами Наталья. – Видит Бог, не понимаю.

- Ты мне не ответила, - пристально глядя в глаза старшей сестре, пождала губы Олеся.

- Да, смогла бы, - поднялась с кресла Натали, отвечая сестре столь же пристальным взглядом. – Да будь у него хоть гарем наложниц, я бы своего не упустила! В конце концов, ты с ним под венец пойдёшь, а не гувернантка.

- Девочки! – поражённо ахнула Татьяна Михайловна, придя в ужас от того, что воспитанные в строгости барышни обсуждают столь неподобающие вещи.

- Маменька! – хором ответили сестры, повернувшись к матери.

- Коли речь о том зашла, - задумчиво молвила Татьяна Михайловна, - так позвольте и мне сказать. Я всецело согласна с Натали, Олеся. Не стоит упускать подобной возможности из-за слухов.

- Слухи! – воскликнула девушка. – Да я собственными глазами видела всё.

Татьяна Михайловна сердито забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.

- Ma chère fille (Моя дорогая девочка), хочу заметить, что у твоей тётушки были собственные причины, дабы расстроить ваши отношения с Георгием Алексеевичем.

- Это какие же? – прищурилась Олеся.

- Тебе вовсе не надобно знать о том, - отвела глаза генеральша. – Довольно того, что я о том знаю и, поверь мне, ваша размолвка с графом яйца выеденного не стоит.

- Барыня, - заглянул в гостиную лакей, - так багаж сносить вниз?

- Сноси, голубчик, сноси, - закивала головой генеральша.

Олеся тяжело вздохнула, понимая, что в этом споре с матерью и сестрой на этот раз потерпела поражение. Поднявшись с кресла, генеральша подошла к дочери и, обняв её за плечи, развернула девушку к зеркалу.

- Олеся, ma bonne, погляди на себя. Ты же у меня красавица. Неудивительно, что Георгий Алексеевич тобой заинтересовался.

Олеся поправила медово-рыжий локон, кружево на воротничке и улыбнулась собственному отражению. И пусть у неё ещё оставались сомнения, все же слова матери вселили в неё надежду, что все ещё может измениться, и Бахметьев на самом деле не так равнодушен к ней, как показалось в тот момент, когда она застала его в старом флигеле с гувернанткой в поместье старухи Уваровой.

Поднявшись в свои покои, mademoiselle Епифанова довольно долго присматривала туалет для визита в Бахметьево, остановив свой выбор на довольно скромном платье палевого цвета. Хотелось предстать перед графом и его матерью в наилучшем виде. Изумрудно-зелёная ротонда и шляпка в тон с белым пушистым пером довершили облик, выгодно подчеркнув матовую бледность лица, придав взгляду загадочную глубину. Олеся повертелась перед зеркалом, окинув себя придирчивым взглядом, и оставшись полностью удовлетворённой собственным обликом, изволила спуститься.