Борис Соколов - Абхазская повесть

• Название: Абхазская повесть
• Автор: Борис Соколов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1959

Остросюжетная военно-приключенческая повесть Б. Н. Соколова «Абхазская повесть» написана в 50-е годы и повествует о трудной и опасной борьбе советских чекистов с иностранными разведслужбами. Книга написана живо, увлекательно и представляет большой интерес для самой широкой читательской аудитории.

---

«Умоляю вернуться люблю Григорий».

Елена Николаевна ничего не поняла, медленно, стараясь осмыслить написанное, прочла вторично. «Вернуться? Нет, нет, он ничего не понял!» Взглянула на лежавшее перед ней спокойное голубое море. Где-то впереди, в маленьком приморском городке, умирал единственный близкий ей человек, любимый. Она стремилась к нему. Все остальное было мелким и незначительным.

Она разорвала телеграмму и выбросила клочки в окно. Как прошлое.

9

Ударил колокол, заменявший в совхозе часы. Два человека, дремавшие на берегу моря в густых зарослях буксуса, проснулись. Один из них, пожилой, худой и остроносый, одетый в поношенный темный костюм и такую же кепку, взглянул на свои часы:

— Два часа. Лодка должна скоро быть. Ты не спи, Васо.

Другой, молодой, тоже худой, одетый в старую серую черкеску, с башлыком на голове, посмотрел на море. Темная земля сливалась с черной водой, и только на горизонте виднелась светлая полоска. Справа, за одинокими, тускло мерцавшими огнями города через короткие промежутки вспыхивал далекий луч сухумского маяка, и, после очередной вспышки, кругом становилось еще темнее. Ночь была пасмурной. Накрапывал мелкий холодный дождь.

— Ничего не видно, как в прошлый раз, — недовольно пробормотал молодой.

— Смотри лучше, я схожу на дорогу, — предупредил остроносый, поднялся и, раздвинув руками кусты, точно растаял в темноте.

Молодой осмотрелся и, присев на корточки, натянул на себя лежавшую на земле бурку. Сразу стало теплей. «Чертова погода», — подумал он. Уже третий раз за последнюю неделю он с братом Христо приходил сюда и, просидев до утра, уходил ни с чем. Лодка не появлялась.

Васо встал, концом башлыка вытер мокрое от дождя лицо и в эту минуту увидел в море, недалеко от берега, что-то темное. Вынув из кармана маленький круглый фонарь и прикрыв его с боков буркой, он дважды мигнул им, но в море по-прежнему было темно. Васо пожалел, что сейчас с ним не было Христо. Он снова мигнул фонарем и стал ожидать ответного сигнала. Обернулся и услышал злобный шепот старшего брата.

— Ты ослеп, что ли, ишак? Она стоит рядом.

— Почему же они не отвечают? — обидчиво прошептал Васо.

— А ты хочешь, чтобы они устроили иллюминацию?

— Где Хута?

— Ты совсем слепой, Васо, не видишь лодки, не видишь Эмхи. Иди к бухте. У нас мало времени, скоро будет светать.

Пройдя узкой тропинкой через кустарник, Васо вышел к берегу. Темнота стала влажной и плотной. Он скорее почувствовал, чем увидел, что рядом с ним на берегу сидит человек.

— Хута, ты?

— Я, дай сигнал! — тихо ответил Эмухвари.

Мигнул красный луч фонаря, и сейчас же послышался осторожный всплеск. Видимо, там спустили резиновую лодку. Шум дождя глушил звуки, но теперь Васо услышал равномерное движение весел. Он подошел к воде, стараясь рассмотреть приближавшуюся к нему лодку, но ничего не видел, хотя чувствовал, что она близко.

— Христо? — услышал он голос из темноты.

— Нет, это я, Васо, брат Христо.

— Хорошо, принимай груз.

В нескольких шагах послышался всплеск, и Васо понял, что человек идет к нему. Вдруг идущий с моря споткнулся, тихо выругался и уперся в Васо. Но лицо его разглядеть было невозможно.

— Васо?

— Я.

— Где Христо?

— Сейчас будет! Привез? — поинтересовался Васо.

— Да.

— Здесь Хута! — услышав шаги сзади, сказал Васо.

Он вошел в воду и, проверяя ногой дно, осторожно двигался вперед, пока не наткнулся на лодку. Сидевший в ней человек молча начал передавать ему большие, плотно упакованные, связанные между собой пакеты.

— Довольно! — сказал Васо, чувствуя, что больше ему не донести, и пошел к берегу.

Он трижды возвращался за ношей, пока, наконец, сидевший в лодке не передал ему последнее — тяжелый продолговатый ящик.

— А это — смотри, осторожно, — предупредил он.

Выйдя на берег, Васо тихо спросил в темноту:

— Хута, готово?

— Сейчас, — ответили из кустов.

Потом все стихло.

— Что ты стоишь, ишак? — это был голос брата. — Давай переносить! — Васо взглянул в сторону лежавших тюков и услышал со стороны Гульрипша три медленных удара совхозного колокола. И сейчас же со стороны мыса захлопали выстрелы. Вспыхивающие огоньки перебегали по берегу, быстро приближаясь к совхозу.

— Собаки! Нет от них покоя! — зло прошептал Христо и заторопил брата: — Скорей, скорей!

Пригибаясь под тяжестью ноши, они начали перетаскивать свертки к глухой чаще буксуса и сбрасывать их в глубокую нишу в густой листве.

Луч полевого прожектора прижал их к земле. Узкая, слепящая полоса света лизнула кустарник и застыла, как бы пытаясь через сетку моросящего дождя что-то рассмотреть.

— Погибли! — с отчаянием шепнул Васо.

— Молчи, ишак! — бросил Христо, вжимаясь в траву… — ищут, потому что не знают!

Постояв на месте, луч, медленно ощупывая берег, пополз вправо и ушел в море.

Христо еще раз проверил, не осталось ли чего-нибудь в траве, заложил нишу ивовым переплетом и толкнул брата.

Короткими перебежками они достигли дороги, но на нее не вышли, а залегли в кустах. Выстрелы прекратились, было тихо. Не переставая шелестел по листьям дождь, да через короткие интервалы сзади бухал прибой. Послушав, они теперь уже смелее молча двинулись дальше. Только когда впереди зачернели коробки домов, Васо спросил:

— А где Эмухвари?

— Ушел! — бросил повеселевший Христо. — Успокоятся зеленоголовые, тогда возьмем груз.

У крайнего, стоящего на сваях, дома они остановились. Христо тихо постучал в темное окно. Дверь отворилась. Там, видимо, их ждали.

10

Последние три часа пути прошли суматошно. Майсурадзе охотно рассказывал о достопримечательных местах, переплетая небылицы с действительностью. Делал он это так искусно, что даже скептически настроенный Жирухин только крякал от удивления. Сочинские и сухумские старожилы укладывали вещи.

В открытые окна врывалось теплое, напоенное солнцем, солоноватое, смешанное с запахом гниющих водорослей, дыхание моря. Поезд медленно шел вдоль берега, как бы желая дать насладиться этим буйным разгулом весны. Белая пена прибоя пузырилась на мелкой гальке. Радостными были и конец пути, и солнце, и море, и зелень, и ветер. Казалось, все будет хорошим и светлым, как этот день.

Во всяком случае, так казалось Елене Николаевне, стоявшей у окна, и она улыбнулась подошедшему к ней Константиниди.

— Как здесь чудесно! — глубоко вздохнула она.

Поезд все больше и больше приближался к Сочи. За Дагомысом он свернул в горы. Море осталось где-то справа. Стало прохладней.

Елена Николаевна с волнением всматривалась в мелькавшие станции с поэтическими названиями — Шапси, Макапсе, Аше, Лоо, Уч-дере, Дагомыс и, наконец, Сочи. У одноэтажного здания с низко опущенным над перроном деревянным куполом поезд остановился. Солнце уже шло к закату.

Майсурадзе, Жирухин, Константиниди, Сергей Яковлевич и Строгов еще раньше договорились ехать дальше вместе, включив в свою компанию и Русанову. С вокзала все направились в гостиницу «Ривьера», чтобы там переночевать, а утром выехать автобусом в Сухум.

Хотя дорога утомила, но после ужина, глядя на вечерний город, они решили побродить по слабоосвещенным безлюдным улицам.

Сочи был маленький провинциальный запущенный к не особенно опрятный городок. Пройдя через мост над широким руслом высохшей речки и миновав центр, компания вышла к морю. Рейд был пуст, только у берега тихо покачивались небольшие рыбацкие баркасы. На одном из них низкий мужской голос тянул негромко мелодию.

К ногам, шурша по камням, катились ленивые волны прибоя. Ветер улегся.

— Курорт! — пробормотал Жирухин.

Иронию, с которой он это сказал, уловили все, но он уже с раздражением повторил:

— Курорт, черт его возьми. А как была дыра, так и осталась. Пристанище стареющих купчишек и их жиреющих подруг. Курорт! — он плюнул. — А что бы пообедать, надо стоять часами в очереди.

— Будьте справедливы! У государства есть более важные и неотложные задачи. Поверьте, настанет время — и мы с вами станем восторгаться санаториями и здравницами, которые вырастут на этом самом месте, — сказал Строгов. Он говорил спокойно, желая сгладить неприятное впечатление от злобной вспышки Жирухина.

— Конечно, конечно! — с иронией отозвался Жирухин. — Мы подождем! И когда-нибудь стариками приедем сюда. Когда меня или вас разобьет паралич или другая страшная болезнь старости, — добавил он. — Мы будем сидеть, а вернее лежать в роскошном санатории, и, поверьте, нам будет наплевать на эти дворцы.

— Возможно и так, но наши дети пожнут то, что посеяли мы.

— У меня нет детей! — зло оборвал Жирухин.

— У меня их тоже нет, но во имя грядущего лучшие люди отдавали свои жизни.