Владимир Махнач - Империя для русских

• Название: Империя для русских
• Автор: Владимир Махнач
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906798-10-7

Владимир Махнач – историк и православный публицист – оставил после себя богатейшее наследие. Оно до сих пор толком не систематизировано. Его лекции и по сей день передаются из рук в руки, несмотря на то что Махнач стал одним из мощнейших идеологов «Русского мира» в конце XX века.

Но нет пророка в своем отечестве. Махнач умер, когда его идеи казались многим чересчур экзотичными.

«А что, если Россия опять вернется к имперским амбициям? Я бы ответил так: если она вернется к имперскому сознанию, то честь ей и хвала, а если только к амбициям – тогда плохо» (В. Махнач).

---

Созыв Государственной Думы, несомненно, представлял собой прямое продолжение реформ середины XIX в., однако, подготовлявшийся на фоне революционных событий, впитал политическую обстановку момента. По никому не известным причинам были гарантированы места рабочим депутатам, которые представляли слои общества, не имевшие опыта земской деятельности. Правительство небезуспешно боролось с революцией, но широким жестом допускало участие в выборах революционных партий и политических групп, прямо не осуждавших террор. Русская традиция знала только опыт беспартийной демократии, и следовало максимально затруднить партийный способ выдвижения кандидатов, тем более что единственными партиями, обладавшими некоторым опытом организационной работы, были партии социалистические. Тем не менее, серьезных попыток провести избрание Думы на земской основе предпринято не было. В то время как в западноевропейской политической практике партии складывались через десятилетия, а иногда и века после начала парламентаризма, наши партии формировались, как печально памятные партии французского революционного Конвента. Отмечавшийся современниками «яд партийности» разлагал не только Первую и Вторую Думы, но и сделал беспомощной Четвертую в дни Февральских событий 1917 г.

Что же касается столыпинской реформы, то она и была задумана, и проводилась в высшей степени успешно. Здесь нас интересуют лишь ее социальные следствия, а они таковы: в ходе реформы значительно увеличивались средние слои – необходимая опора гражданского общества. Но рассчитанная примерно на 20 лет аграрная реформа должна была завершиться в середине 20‑х гг. Деструктивные силы еще раз опередили, как и в 1881 г.

Русская революция, особенно ее большевистский этап, была частью осознанно, частью невольно ориентирована на разрушение русской культуры. Поэтому ее социальная практика полностью лежит вне русской традиции. Впрочем, эта практика лежит за пределами любых правильных форм, оставаясь в пределах аристотелевых искажений. Но, как показывает история, стереотипы социальной жизни России, имеющие под собой прочную культурную базу, устойчиво воспроизводятся и, весьма возможно, будут воспроизведены еще раз – по случаю окончания Русской революции, т. е. на наших глазах.

Пока же уровень бюрократизации превосходит все, когда бы то ни было достигнутое в этом направлении на Русской земле – не только петровский, но даже советский уровень. Это не значит, что подобное развитие государства устраивает общество. И общество в ближайшее время наверняка заставит государство ощутить, что оно – государство – есть, прежде всего, обслуживающий общество персонал. До этого наше общество уже дозрело.

Что такое Россия?

Мы часто спрашиваем себя: что такое жить по-русски? Что такое русская судьба, русский характер, русский образ жизни? Как началась Россия? Откуда мы родом?

Мы уже дважды рождались в Русской земле: сперва как славяне, затем как русские. Это только в пределах строго документальной истории. А до того в нашей стране, видимо, жили праславяне – венеды, а до них – арийцы, общие предки индоевропейских народов. И не собирали Россию, а заселяли. Заполняли вмещающий ландшафт. Славяне формировались, перед Рождеством Христовым в теплой лесостепи к северу от Черного моря и в широколиственных лесах Карпат. Складывались в единый народ в спокойной обстановке на обширном малонаселенном пространстве. Не были они не только имперским народом, но даже и достаточно государственным, походя на кельтов, близкую родню, вольнолюбием и установкой на федерализм.

Единая Киевская Русь существует только в школьных учебниках. Государство в домонгольской Руси – это каждое княжество. Усилия объединителей Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо, при всем их таланте и могуществе, были тщетны. Их не понимали. Русь и так была велика и обильна. Русские – этнос XIII века – складывались в обстановке чудовищного давления и с Запада, и с Востока. Немцы-крестоносцы, шведы, поляки, венгры, язычники-литовцы, Орда. Идея единой России сразу стала не просто популярной, она стала всеобщей, стала этнокультурным стереотипом. В усобицах XII века дрались за добычу, за чужую землю, искали «себе чести, а князю славы». «Усобицы» XIV века – это борьба трех сторон за создание единой Владимирской державы: Суздаля, Твери и Москвы. И борьба двух сторон за создание империи: Владимира и Вильны.

Не у Орды и даже не у Византии как государства «перехватила» Русь имперскую идею. Православная Церковь, стремившаяся создать себе опору в виде христианского царства, приобрела эту идею у Рима при Константине Великом, сохранив это достояние в лице Византийской империи. Однако в XIV столетии любой русский, побывавший в Константинополе или хорошо осведомленный о тамошних делах, понимал, что православное царство идет к закату и, скорее всего, не выживет. А уж грек-то в этом точно не сомневался. Посмотрите, как действуют разноэтничные русские митрополиты в XIII–XV веках: галичанин Кирилл, грек Максим, галичанин Петр, грек Феогност, москвич Алексий, болгарин Киприан, грек Фотий, рязанец Иона. Одно не меняется никогда: установка на создание Российской державы. Ее Церковь и готовила – как преемницу уходящей Византии.

Так что в качестве имперцев русские были воспитаны друзьями; государственниками их воспитали враги, а православными они родились, ибо приняли христианство вдумчиво и не торопясь еще в первом тысячелетии нашей эры. Причем никто не сомневался: первый отмеченный историками русский человек Александр Невский именно на камне веры основал свой культурный выбор. И о пассионарности не задумывался этот первый пассионарий нового русского этноса, а спасал Русь, которая вовсе не хотела тогда, чтобы ее спасали. Надорвался, не дожив до сорока, и остался навсегда – любимейшим русским князем. А могла бы быть столица Русской державы и в Вильне, и в Киеве. Но уступили князю-вероотступнику Ягайле, не выгнали вон предки нынешних украинцев и белорусов, отдав тем самым Москве право основать Царство.

Что же точнее отражает понятие «Русский путь»: славянское единство, евразийство или единство православное? Славянский единый народ к XV веку закончил свою жизнь. Когда в XI столетии Болеслав Храбрый лез в киевские дела, это воспринималось летописцем как естественное участие еще одного славянского правителя в междоусобной брани: польский ли, черниговский – какая разница! А в Смутное время поляки для русских – уже грязные оккупанты. Возможно, последний шанс использовать в политических целях любовь славян друг к другу преступно упустило последнее русское правительство в период Первой мировой войны. Тогда даже хорваты перебегали на русскую сторону, чтобы с немцами биться.

Евразийцы были во многом правы, описывая сходные природные условия жизни русских и их восточных соседей и отмечая нашу с ними совместимость, взаимное тяготение. Кстати, еще славяне Древней Руси замечательно уживались с половцами, даже включали их в орбиту своей культуры. Но Средняя Азия исторически не часть России. А без Туркестана – какое «тюрко-славянское» единство? В Российской Федерации 90 % населения принадлежат к восточно-христианской культуре. Это просто православная страна. Вы же не называете Сирию или Египет «христианскими» государствами, а там христиан куда больше, чем у нас мусульман. Добрососедство и дружба с мусульманами возможны и желательны, но с христианами Балкан и Закавказья у нас больше оснований для близости.

Наш путь неизбежно будет следовать не только из более чем тысячелетнего прошлого России, но также из наследия восточно-христианской культуры, из двухтысячелетней жизни Церкви, из многих тысяч лет ветхозаветной библейской традиции. И еще – из загадочного языческого прошлого славян и их предков. Из смутно-различимого общеарийского мифа, с его сословностью, с его понятиями чести и благородства. А в чем-то – из памяти обо всех живших людях. Мы все – от Адама, хотя все разные.

Точнее всего сущность нашего пути и предназначения определяет сформулированная полтысячи лет назад национальная идея – это «Святая Русь» – понятие, живущее в национальной традиции. Традиция почти синонимична понятию «культура». Когда о ком-то говорят «традиционалист», то говорят о человеке высокой культуры. Общество вне традиции немыслимо. Любая форма государственного устройства будет нормально работать только в «домашнем» варианте. Пора закрыть спор славянофилов с западниками: можно учиться, можно – заимствовать, но лишь то, что ложится в национальную традицию. Вот бюрократическое правление в России нетрадиционно и может весьма печально завершиться для большого количества бюрократов.