Мэрилин Мерлин - Тайна Ундины

• Название: Тайна Ундины
• Автор: Мэрилин Мерлин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013

Никогда не забуду лицо Кэри! Глаза впились в Ундину и излучали всепоглощающую ненависть. Она скрючила пальцы и выглядела безобразно. Так безобразно, как могут выглядеть лишь ненависть и безумие.Все произошло очень быстро. Мне не удалось ее удержать. Подобно снаряду она устремилась на Ундину. Железной хваткой вцепилась в плечи девушки и толкнула ее. Ундина рухнула на пол и ударилась головой о край одного из столов со свечами.Кэри выбежала из комнаты.И тут я увидела пламя, которое с невероятной быстротой распространялось по гробу. При падении Ундины одна из свечей упала в гроб!Я содрала тяжелые гардины с окна, с шумом они упали на пол. Я набросила тяжелую ткань на гроб, и пламя погасло от нехватки воздуха. Комната мгновенно наполнилась едким дымом. Мне показалось также, что я ощущаю запах сгоревшего мяса, но сказала сама себе, что мне это кажется.

---

– Что с вами, Мэгги? – забеспокоилась Ундина, но потом все поняла. – Картина готова? Так ведь, Мэгги?

Я медленно кивнула. Она вскочила и захлопала в ладоши. Я накрыла картину платком. Девушка разочарованно взглянула на меня.

Я обняла ее за плечи:

– Еще не время, Ундина. Сегодня вечером, после ужина, я покажу картину всем. Даже если она кому-то не понравится, у нас хотя бы будет тема для разговора.

– Мне она понравится, Мэгги. Уверена в этом! – сказала девушка, но разочарование вновь овладело ею. – Но я не понимаю, почему я не могу посмотреть картину первой. Ведь я же позировала вам!

– Ну, потерпите! – возразила я с улыбкой. – У нас, у богемы, свои странности.

Она радостно кивнула. Вместе мы отнесли мои художественные принадлежности в дом.

Я не могла насмотреться на свою картину. Совершенно явно образ Ундины мне удался, и прежде всего я смогла передать ту ее странную, неземную черточку, возникшую в ее лице вследствие потери памяти.

Я переоделась. Приподнятое настроение не покидало меня. Все происшедшее со мной в последнее время уже не имело особого значения. Художник живет только искусством. Почему я до этого не смогла довольствоваться им? Почему я не смогла преодолеть зависимость от других людей и повседневных оков? Но тут я вдруг вспомнила Линка, и это, как укол иголки, напомнило мне, что я, прежде всего, человек и лишь затем художник. Но я тут же отодвинула эту мысль.

Мое волнение было настолько сильным, что я решила поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Но это должен быть кто-то, кто мог бы понять мои эмоции. Тоже художник. Впервые за долгое время я вспомнила Эвана Дюресса, его тонкое, чувственное лицо, его взгляд, когда мы прощались навсегда.

– Если я тебе когда-нибудь буду нужен, Мэгги, дай мне знать, – сказал он тогда.

Я вынула портмоне из сумки и нашла в нем листок бумаги, на котором был написан только один номер телефона.

Я вертела бумажку в руке и смотрела на цифры. Звонить? Не звонить? Почему бы и нет? Эван был единственным, кто бы мог сказать, хороша ли картина или нет. О, я знала, что она хороша. Но Эван сможет предположить, как отнесется к ней критика. Кроме того, мне хотелось узнать, как я отреагирую на новую встречу с Эваном. Часто после перенесенной болезни обретаешь иммунитет против нее. Так вот, я хотела выяснить, приобрела ли я иммунитет против Эвана Дюресса или нет.

Я решительно подошла к телефону и набрала его номер.

Сердце бешено колотилось в груди. Я почти надеялась, что его не будет дома. Сигнал прозвучал несколько раз, я уже хотела положить трубку, как в телефоне вдруг что-то щелкнуло, и в трубке раздался низкий голос, который я так хорошо знала.

– Алло?

Он повторил это слово несколько раз, прежде чем я смогла ответить:

– Это я, Мэгги.

– Мэгги, какое счастье, что ты позвонила! – его голос звучал радостно и возбужденно. – Это просто какая-то телепатия! Вот уже несколько дней я пытаюсь связаться с тобой. У тебя дома мне сказали, что ты куда-то уехала, но никто не знает куда.

Мне показалось, что он обо мне беспокоился. Ну, так ему и надо, после всего, что я пережила из-за него! Всем соседям я строго-настрого наказала никому не говорить, куда я уехала. Я хотела, чтобы меня оставили в покое. Хотя слово «покой» после всего, что случилось в Галл Хаусе, уже никак не соответствовало действительности.

– Где ты, Мэгги? Откуда ты звонишь?

– Я у друзей. Ты помнишь Кэри и Майкла?

– Очень смутно.

– У них великолепный дом на побережье.

– Слава богу, что с тобой все в порядке! Ты хорошо отдохнула?

Рассказывать о своих приключениях сейчас было глупо, особенно по телефону.

– Я немного писала, – сказала я. И это было правдой.

– Отлично! Хотелось бы посмотреть!

– Как раз по этому поводу я и звоню. Я написала картину, которую считаю лучшей из всего, что сделала до сих пор. Мне бы хотелось услышать твое мнение. Не мог бы ты приехать и взглянуть на нее?

– С огромным удовольствием! Мэгги… я должен тебе кое-что сказать. Поэтому и пытался связаться с тобой. Я ушел от Марты и подал на развод.

Он сделал паузу в ожидании моей реакции.

Я тоже молчала и прислушивалась к себе. Его слова мало тронули меня. Еще несколько месяцев назад сердце, наверное, выпрыгнуло бы из груди от радости. Теперь он свободен, ушел от жены! А я не чувствовала ничего. Почему? Он стал мне безразличен? Что будет, когда я вновь увижу его?

– Об этом мы можем поговорить, когда ты приедешь, – довольно нейтрально ответила я.

На другом конце провода повисла пауза. Потом Эван медленно сказал:

– Хорошо. Я бы мог приехать в воскресенье, если ты не против.

– Нет, не против.

Я подробно объяснила ему дорогу и положила трубку. Эван был явно разочарован, что я так равнодушно восприняла его сообщение. Может быть, я «переболела» им и теперь выздоровела?

В воскресенье я узнаю это точно.

* * *

Когда вечером я спустилась к ужину, то была еще приятно возбуждена. Почему-то я чувствовала, что со мной теперь будет все в порядке. Картина закончена, и она получилась отменной. В воскресенье приедет Эван. Я не знала, какой будет наша встреча, но он приедет, потому что хочет меня видеть. Он приезжает из-за меня. Даже если я стала к нему равнодушной, тем не менее его интерес льстил мне.

Ужин прошел в довольно натянутой обстановке. Ундина была слегка взволнованна, зная, что после ужина я покажу всем свою картину. Кэри казалась уже не такой взвинченной, а Майкл был не так напряжен, как еще пару часов назад. Линк был удивительно любезен. Мы вели неспешную беседу. Никто не упомянул о смерти миссис Бенсон или других происшествиях.

Я подождала, когда Кэри позовет нас в гостиную выпить кофе или бренди, и объявила, что у меня для всех есть сюрприз. Какое-то мгновенье я наслаждалась эффектом от сказанного, все с интересом смотрели на меня.

– Сегодня я закончила портрет Ундины! И все равно, хотите ли вы его видеть или нет, я намереваюсь через пару минут продемонстрировать его здесь!

– Великолепно! – отреагировал Майкл и натянуто улыбнулся. Я заметила, что в этот день он улыбнулся впервые.

Линк тоже смотрел с интересом. Я взглянула на Кэри. Ее глаза опять блестели, а щеки горели. Она захлопала в ладоши и воскликнула чуть радостней, чем было уместно:

– Фантастика! Не могу дождаться, когда взгляну на картину! Давай, Мэгги, неси ее сюда!

Я взбежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Когда я с картиной вернулась в гостиную, все уже расселись. Я поискала глазами подходящее место и решила поставить картину рядом с окном.

Майкл держал графин с бренди в руках:

– Подожди, пока я налью всем бренди! Потом мы можем выпить за картину!

– Хорошая идея! – заметил Линк и подарил Ундине ослепительную улыбку. – Сейчас мы узнаем, как Мэгги видит нашу «русалочку»!

– Уверена, портрет удался! – воскликнула девушка.

– Я тоже так думаю, – рассмеялся Линк. – А вам не приходило в голову, что Мэгги может писать в стиле Пикассо и что у вас на портрете будет два носа и три глаза? Возможно, поэтому она нам и не показывала картину!

Все рассмеялись.

Ундина посмотрела на меня с наигранным недоверием:

– Да, об этом я не подумала.

– Ладно, Мэгги, покажи нам свое творение! – сказал Майкл и поднял бокал. Остальные сделали то же самое и стали ждать. Театральным жестом я сдернула покрывало с холста.

Наступившая тишина показалась мне слишком долгой. Наконец, я не выдержала и взглянула на их лица. На Линка картина произвела должное впечатление, Майкл кивнул, глаза Ундины сияли.

– Это великолепно, Мэгги! – проговорила она. – Но я совсем не такая красивая и таинственная!

– Нет, именно такая, – возразил Линк. – Мэгги прекрасно удалось передать ваш образ. Что может быть более загадочным, чем не знать, кто ты на самом деле?

Кэри была единственной, чье выражение лица я не смогла определить. Она прищурила глаза и сжала губы.

Майкл посмотрел на нее:

– А ты что думаешь, Кэри? Я считаю, что картина чертовски хороша.

Ее лицо расслабилось, она оглянулась так, как будто только сейчас до нее дошло, что все на нее смотрят:

– Конечно! Портрет просто прекрасен, Мэгги. Ничего лучше я уже давно не видела. Я бы охотно купила его, но, наверное, ты не захочешь его продавать.

– Нет. Во всяком случае, пока. Я позволила себе пригласить сюда на воскресенье Эвана Дюресса. Я бы хотела услышать его мнение. Надеюсь, вы не против, что я его пригласила?

– Конечно нет, – сказала Кэри. – А разве вы не…

– Да, это тот критик-искусствовед, о котором я тебе рассказывала, – оборвала я Кэри. Она поняла намек и замолчала. У меня не было ни малейшего желания распространяться о своей личной жизни.