Всеволод Болдырев - Судьба-Полынь Книга I

• Название: Судьба-Полынь Книга I
• Автор: Всеволод Болдырев
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Никаких попаданцев. Никаких эльфо-гномо-троллей и прочей братии. Только мир, полный разномастных божков, властвующих над своими племенами. Только человек, стремящийся перебить всех богов и занять их место. А еще — Брат и сестра… и одна древняя тайна, что ведет всех разными дорогами в один конец.

---

— Нет, не признался, — парировал один из Дарующих, чем вызвал у Ильгара улыбку. — Согласился с тем, что сговор и пленение имели место быть. Не стал отпираться и юлить, что, несомненно, делает честь молодому жнецу.

— Я не знаток военных дел и уставов, уважаемый Геннер, — преатор народный, Карвус Камале, кивнул. Его алая мантия была расшита белыми нитями, а на голове красовался пышный накрахмаленный парик — последний писк моды среди сайнарийской знати. — Но тоже предпочитаю все тщательно обдумать и взвесить. Дело не такое простое, как утверждает уважаемый Аларий. Перед нами перспективный и доказавший свою полезность Армии жнец. Он молод, силен телом и духом — поглядите, как спокоен! Не стоит рубить с плеча. Нет, не простое дело всем нам предстоит.

«О да, совсем непростое, — подумал Ильгар, глядя на велеречивого, разряженного в пух и прах Карвуса. — Особенно, когда есть возможность чинно просутяжничать друг с другом, щелкнуть по носу конкурента, а то и вовсе — выставить дураком…»

Ему не нравилось, что приходится быть бездушным инструментом политических игр, марионеткой, но в этом крылся и шанс на спасение. Сам себя десятник защитить не мог — подсудимый не имел права голоса на суде: все, что должен был, он изложил в рапорте перед заключением. Так что пришлось доверить весла рукам сильных мира сего и просто ждать, куда вынесет река судьбы, и как решится участь медного меча. Противоречие между городскими старшинами могло как спасти, так и похоронить подсудимого.

— Вы и вправду ничего не понимаете в армейских законах, — Аларий усмехнулся. — Но, думаю, в кодексах Сеятеля разбираетесь не хуже других. Он дал понять еще давным-давно своим последователям: никакого перемирия с врагами! Тварь на реке — враг. Твари в болтах — враги! Их надлежит предать огню! Вступить в сговор с монстрами, значит, стать предателем!

Десятник скривился. «Опять…»

— Я вижу здесь не сговор, с целью получить личную выгоду, — перебил его Геннер. — Вижу, что заставила его пойти на это необходимость. Либо так, либо многие из отряда погибли бы. Это существо — насколько можно понять из рапортов десятника и достопочтимого Альстеда, — было поразительно сильным и опасным. В таких условиях, как мне кажется, жнец проявил скорее мудрость, нежели трусость. Знал, что последует за подобным соглашением, и все-таки решил пренебречь репутацией во имя жизни подчиненных и дела. Это редкость.

«Слишком возвышено. Все гораздо проще. Я тоже боюсь смерти, как и большинство людей», — Ильгар глубоко вздохнул.

— Воин должен сражаться, а не говорить. Он не должен бояться крови и смерти. — Аларий поднял обрубок руки над столом. — Когда берем оружие, мы знаем, что нас ждет. Воину всегда делало честь умение сражаться и лишать жизни врагов, а не то, как он работает языком.

— Уважаемый Аларий, вы неправы, — вновь подал голос Карвус. — Даже Сеятель не гнушался мирных договоров и помощи некоторых богов. Когда иного не дано, когда нет возможности выбора…

— Воин идет и умирает, — перебил его военный преатор. — Не молит о пощаде, иначе он — трус. Я так полагаю, что примерно то же самое произошло в болотах. В рапорте написано, что десятник подвергся пыткам. Но на теле его нет ран. Только… Игла под кожей. Никто так и не сумел разобрать, что это такое…

После того, что пришлось пережить двумя днями ранее в пыточной, Ильгар чувствовал себя сносно. Лишь морщился, когда болела рана на плече.

Его вытащили из камеры ночью. Подгоняя рогатинами, повели вниз, во тьму коридоров и лестниц, где держали самых отъявленных преступников, богов и их ярых прислужников, по каким-либо причинам не казненных сразу. Пыточная располагалась в самой глубине. Ильгар всегда думал, что такие места выглядят чудовищно. Крючья, машины смерти, раскаленные щипцы и прочие замечательные изобретения смертных. Но ошибся. Комнатка была самой обыкновенной: эдакий каменный мешок без окон, очага и соломы на глиняном полу. Тесно, низкий потолок. Два перекрещенных столба вкопаны у восточной стены.

Стражи защелкнули на запястьях Ильгара кандалы. Затем закрепили голени. На правой скобе перетянули винты, и железо больно впилось в ногу. Воины направились к выходу, и на некоторое время десятник остался один. Было холодно, тихо и темно. Пахло кровью.

Вскоре появилась настоящая делегация из жрецов. Впереди шествовал незнакомый Ильгару Дарующий. Без доспехов, но поверх кожаного жилета наброшен белоснежный плащ. Лицо у мужчины морщинистое, взгляд колючий. Седые волосы зачесаны направо, довольно глупо маскируя плешь.

— Время начинать, — он сильно грассировал и растягивал слова. Не иначе, пришел на службу Сеятелю с островов Кораллового моря. — Нужно больше света.

Пара жрецов зажгла факелы, закрепленные на стенах. Воздух наполнили треск и запах жженой смолы. Почти тут же появился полевой хирург — их легко узнать по красным перчаткам и особого покроя камзолу.

— Дайте ему маковой настойки, — велел сразу жрецам. — Полуторную дозу.

— Как при ампутации, Шотвер? — поинтересовался молодой слуга Сеятеля, доставая из заплечного мешка бутыль в ивовой оплетке.

— Да. Остальные — выйдите.

В комнате остались только Шотвер, Дарующий и Ильгар.

— Приступим, уважаемый Жосье, — хирург разложил на полу инструменты. Красные перчатки едва заметно мерцали — сила очищала металл от скверны, как будет потом очищать и рану.

— Помните, с чем имеете дело, — сказал Дарующий, привалившись спиной к стене. — И — с кем.

Шотвер кивнул и принялся за дело.

Ильгар начало помнил смутно.

Пара надрезов на коже. Ловкие щипчики полевого хирурга, проникающие под кожу. Вкус макового отвара на языке, в голове — цветной хаос… Все до той поры, пока Шотвер попробовал вынуть артефакт.

Боль была таковой, что десятник почувствовал ее даже сквозь дурман. Игла не поддавалась. Словно прикипела к костям и мясу. Жилы почернели, вздулись. Из раны потянулась густая кровь. Ильгар взревел, рванулся в цепях, едва не вырвав скобы из дерева. Испуганный хирург упал на задницу. Выскользнувшая из щипчиков Игла погрузилась еще глубже в плоть, заставив десятника зарычать от боли.

— Мы убьем его, если продолжим, — Шотвер утер со лба пот. Он быстро обратился на алой перчатке паром.

— Ничего страшного. Умрет — дело замнем, — отмахнулся Жосье. — Артефакт важнее всего. Вынимайте. Можете даже отрезать руку, если понадобится.

— Мы не знаем, как Игла себя поведет, оказавшись вне тела.

— Делай, что велено! Совет поручил тебе извлечь Иглу — исполняй.

Вздохнув, хирург вновь вооружился щипцами и остро заточенным ножом. Внимательно посмотрел на краешек артефакта, потом перевел взгляд на глаза Ильгара. Зрачки пленника затянула чернота. Она казалась бездонной, как смерть.

Шотвер содрогнулся, покосился на Дарующего и сделал аккуратный надрез. И еще один. Крови выступило совсем немного. Пару капель. Рана вокруг иглы покрылась инеем.

Доктор осторожно потянул за кончик иглу. Свет факелов скукожился. Потемнело. Пахнуло холодом. Хирург отпустил артефакт, и языки пламени вновь раззадорились, разогнали по углам мрак.

Одурманенный Ильгар увидел, как в углу комнаты появилась знакомая женская тень.

— Это что еще такое? — удивился Дарующий. — Я чую эманации незнакомой силы.

— Пожалуйста, давайте прекратим, — взмолился хирург. — Ничего хорошего не выйдет из этого, я уверен.

— Закрой рот! — Жрец отпихнул Шотвера. Попробовал ухватить артефакт пальцами, но оцарапавшись, отдернул руку, выругался сквозь зубы. Сплюнув, взял щипцы и рванул артефакт. — Нам было поручено достать Иглу, и я ее достану.

Ильгара словно окунули в котел с кипятком. Десятник дико взвыл, выгнувшись на цепях, затрещали сдерживающие петли. Столбы сдвинулись в креплениях, по потолку пробежала трещина.

— Матерь демонов! Он сейчас вырвется. Откуда в нем столько силы?! — придушенно взвизгнул Шотер, вжавшись спиной в дверь. — Я позову на помощь.

— Нет. Справимся сами. — Дарующий, продолжая тянуть иглу. Вены вздулись на лбу, лицо перекосилось от напряжения.

Тело Ильгара словно изрезали кинжалами и натерли солью, но жестокое сознание не думало уходить. Крик, переросший в хрип, застрял в горле. Кандалы глубоко вгрызались в плоть, кости трещали, сердце грохотало в груди. А перед глазами простирались ледяные торосы и ветер шептал сотнями голосов: «Ты мой. Ты мой».

С тихим шелестом погас огонь. Артефакт снова скользнул под кожу.

Некоторое время во мраке раздавались испуганные крики и проклятия. Кто-то барабанил иступлено в дверь. То ли Шотер рвался наружу, то ли стучали с той стороны, требуя открыть. Заскрипел засов, послышалось множество торопливых шагов, кто-то зажег лучину, и комнатку залил свет. Пыточную наводнили охранники и жрецы.