Джейн Харри - В западне

• Название: В западне
• Автор: Джейн Харри
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-7024-1359-8

Юной Шери, наследнице миллионера, не везет в любви. Жених оказался негодяем, и девушка близка к тому, чтобы начать сторониться мужчин. И вот неожиданно появляется Он — красивый, внимательный, сексуальный… Но что скрывает от Шери таинственный незнакомец? Каковы причины его внезапной страсти — сама девушки, ее деньги или что-то еще?..

---

Парис не отрываясь смотрел на своего деда.

— Маргарет вернула тебе кольцо, когда расторгла помолвку, и ты отдал его своей жене, моей бабушке. Но она никогда не носила его, потому что чувствовала: раньше оно принадлежало другой женщине. Той, которую ты на самом деле любил. А до чувств жены тебе никогда не было дела.

— Мне ни до кого, кроме Маргарет, не было дела, — хрипло подтвердил Малком. Он сделал неверный шаг вперед, протянул высохшую руку к Шери, словно хотел к ней прикоснуться. — Пусть она носит это кольцо, — прошептал старик. — У нее те же глаза. И те же губы… Марджи, о, моя Марджи…

— Нет! — возразил Парис, становясь у него на пути. — Это Шери. Моя Шери, женщина, которую я люблю.

— Как ты смеешь? — взорвался Норман. — После всего зла, что ты причинил ей!

— Я не оправдываю моего поведения, — покачал головой Парис. — Когда я увидел Шери в первый раз, я действовал по наущению деда, и мне смертельно стыдно в этом признаваться. Но потом я следовал только велению собственного сердца.

Он тряхнул непокорными кудрями.

— Да, сначала я согласился на план Малкома, чтобы сохранить галерею. Тогда это было все, что для меня имело значение, дело моей жизни. Но знакомство с Шери многое изменило. Теперь она значит для меня больше, чем все галереи мира, и так будет всегда, даже если она прогонит меня прочь, на что имеет полное право. Но моя жизнь станет пустой без нее.

Он справился с собой и посмотрел в глаза Норману.

— Я пришел сегодня к вам просить руки вашей внучки. И несмотря ни на что, продолжаю надеяться на ваше согласие.

Ему ответил Малком:

— Забудь об этом. Все кончено — для тебя. Ты ничего не получишь от Макдугала, а как только я разберусь с твоей чертовой галереей, тебе придется пойти побираться. Впрочем, можешь устроиться куда-нибудь младшим клерком. На это даже можно содержать жену, если она неприхотлива.

Он снова засмеялся, и смех его напоминал кашель больного.

— Ты еще трижды проклянешь тот день, когда посмел противоречить мне. Вы все пожалеете, слышите?

Старик окинул присутствующих злобным взглядом.

Шери тем временем высвободилась из объятий матери и шагнула к Парису. Теперь они стояли друг против друга, не замечая никого вокруг.

— Ты об этом хотел мне сказать в машине?

Парис смотрел ей в глаза с болезненной нежностью.

— Да, милая. Но подумал, что будет правильнее сначала раскрыть секрет твоему деду. Попробовать объяснить. Но здесь я ошибся.

— Почему же ты не рассказал мне раньше? Например, вчера. Или той ночью в Коррингтоне. Ведь ты мог это сделать.

Парис заговорил горячо, словно страшась, что ему не поверят:

— Потому что боялся, как это ни смешно. Боялся потерять тебя. Я… не мог заставить себя рисковать. И вот наказание за мою трусость.

Шери прерывисто вздохнула.

— А все остальное, о чем они говорили, — это правда? Твой дед действительно может отнять у тебя галерею?

Парис протянул руку и вытер слезинку с ее щеки.

— Он может… попробовать.

Шери кивнула. Остался только один вопрос, который решал все.

— Ты любишь меня, Парис?

— Шери! — воскликнула Мэри, делая шаг к дочери. — Ты что, не видишь? Этот негодяй снова хочет обмануть тебя! Ему нужны деньги, и он поклянется тебе в чем угодно, чтобы их получить. Не будь слепой! Где твоя женская гордость? Она почти кричала. — Пойдем отсюда, дочка, поедем со мной в Нью-Йорк. Или давай отправимся на курорт, например на Мальорку, сейчас там бархатный сезон! Ты отдохнешь, опомнишься и забудешь этого человека…

Губы Шери скривились в усмешке.

— Не мешай мне, мама. Прошу тебя.

Она смотрела в глаза Парису, не отрываясь.

— Я жду. Ответь же мне.

— Да, — просто сказал он. — Да, я люблю тебя, сердце мое. И всегда буду любить. Ты стала частью меня, и ничто этого не изменит. Сейчас я больше всего хотел бы пасть перед тобой на колени и молить о прощении. Но это вряд ли поможет, потому что, даже если простишь меня, всю оставшуюся жизнь ты будешь смотреть на меня и думать: а вдруг моя мать была права? Поэтому нам, похоже, никогда не быть вместе, и мне безумно больно от этого…

— Вам никогда не быть вместе в любом случае, — резко перебил его Норман. — Говорю тебе при свидетелях, что, если моя внучка посмеет простить тебя, если удостоит хотя бы еще одним взглядом, я лишу ее наследства. Все мои миллионы пойдут на благотворительность. Посмотрим, как ей это понравится и как долго продлится ваша любовь, когда вы оба останетесь без гроша!

Мэри всплеснула руками от ужаса и схватилась за спинку стула.

Повисло долгое молчание. Было так тихо, что Шери слышала, как потрескивает пламя свечей.

Парис неожиданно взял ее руку в свои и поцеловал.

— Боже мой, ma cherie. Ты слышала, что твой дед только что сказал? Да он подарил нам свободу! Теперь мы можем быть вместе. Они забрали у нас все и оставили нам друг друга. — Голос Париса дрожал от переполняющих его чувств. Пойдем же со мной, пойдем отсюда, моя возлюбленная, моя единственная любовь. Потому что, если ты останешься с ними, они победят. Эти старые, жадные, мстительные эгоисты одержат над нами верх. И та хрупкая драгоценность, наша любовь, которую мы вырастили с таким трудом, умрет навсегда.

Он обнял ее за плечи, снова и снова удивляясь, какая же она худенькая. Уязвимая, как редкостный цветок.

— Любимая, не позволяй им победить. Оставь этих людей с их ненавистью, с их старой враждой, с их драгоценными миллионами. Я увезу тебя в новый дом, наш дом — если не во Францию, то еще куда-нибудь. Вместе нам будет хорошо где угодно. Я буду подметать улицы или жечь уголь, все равно. Но у нас с тобой будет свой дом.

Лицо Шери, странно неподвижное, словно светилось изнутри. Парис вспомнил, как увидел ее в первый раз, на балу: тогда вокруг нее словно бы образовалась зона отчуждения. Но теперь разница была в том, что они стояли в заколдованном круге вдвоем.

И тут в полной тишине прозвучали ее слова.

— Да, Парис, я согласна. Я поеду с тобой.

— Шери, — простонала мать, едва не плача. — Ты сошла с ума! Норман ведь не шутит. Он правда сделает то, что обещал. Как ты будешь жить? Я же не смогу помочь тебе!

Но Шери не слушала ее. Для нее существовал только один человек во всем мире. Тот, который сейчас обнимал ее.

— А галерея, Парис… Как же ты сможешь жить без нее?

— Теперь смогу, милая. Теперь, когда у меня есть ты, все изменилось. Но мы попробуем бороться вдвоем, если ты согласна.

Шери слегка повернулась в его объятиях, чтобы окинуть взглядом родных. Глаза ее странно блестели, губы тронула усмешка.

— Никто не отнимет у нас галерею! — заявила она звонко. — У меня есть деньги. Бабушка завещала мне свои личные сбережения, и я…

— Жалкие гроши! — презрительно бросил Норман. — Капля в море! Этого не хватит даже на то, чтобы покрыть долги твоего оборванца. Так что опомнись, пока не поздно, потому что я действительно не шучу.

— Я тоже, — отозвалась Шери с торжеством. — Завещанная сумма и в самом деле была небольшой. Но я следила за курсом акций. Помнишь, ты еще расценил это как блажь? Так вот я сделала несколько вложений за свой счет. Мне было интересно, что из этого получится, и выяснилось, что я правильно все рассчитала. Теперь у меня довольно денег, чтобы выкупить галерею… и, если будет нужно, купить под нее еще пару помещений.

— Ма cherie, — поражение прошептал Парис, беря ее лицо в ладони. — Неужели ты думаешь, что я возьму твои деньги? Ты же понимаешь, что это невозможно.

— Это не мои деньги, — возразила Шери. — Это наши деньги. На нашу жизнь. На нашу галерею. И может быть, на наших детей. И ты обязан их взять, раз уж берешь меня в жены. Ты же обещал, что мы будем бороться вместе. А у мужа и у жены все должно быть общим — и горе и радость. У нас с тобой должно быть очень много общей радости. Мы даже сможем работать вместе, ведь я искусствовед.

Парис покачал головой, все еще не в силах ответить согласием.

— Парис, ты что, не понял? Если ты сейчас откажешься, они все равно победят, только другим способом. Победит их ненависть, а не наша любовь. Разве ты позволишь этому случиться?

— Милая моя… Моя единственная… — Вот и все, что он смог выговорить.

— Шери, детка, — окликнул ее Норман надтреснутым голосом; казалось, он сразу постарел на много лет. — Ты не можешь так поступить. Ты не сделаешь этого… не оставишь меня одного.

Внучка посмотрела на него с глубокой печалью.

— Дедушка, ты хотел, чтобы я возненавидела Париса. Но получилось так, что это тебя мне трудно простить. Ты только представь, что сказала бы бабушка Марджи, увидь она, как ты поступил сегодня. — Она покачала головой. — Поступай с деньгами как хочешь. Я не хочу быть богатой наследницей и никогда не хотела. Я собираюсь жить с человеком, которого люблю, — с деньгами или без них. А что до вас, мистер Лесли, — Шери повернулась к согнувшемуся в кресле Малкому, — мне вас очень жаль. Вы потеряли дочь, а теперь теряете единственного внука. Вы отдали все силы, всю свою жизнь ненависти, и у вас не осталось ничего, кроме нее.