Шракбек Кабылбаев - Синие шинели

• Название: Синие шинели
• Автор: Шракбек Кабылбаев
• Издательство: Казахстан
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1967

…В три часа ночи в управление милиции сообщили, что в доме, недалеко от автостанции, слышны выстрелы и крики о помощи. К месту происшествия выехали младший лейтенант Шлыков и проводник служебно-розыскной собаки лейтенант Бекетов с овчаркой Лайдой…

О том, что было дальше и как были разоблачены опасные преступники, о нелегкой и ответственной работе людей в синих шинелях читатель узнает из предлагаемой книги.

В сборнике, написанном работниками милиции в содружестве с журналистами, читатель найдет и исторические статьи о первых шагах республиканской милиции, и рассказы о милиционерах-героях, и психологические зарисовки о работе наших следователей, воспоминания ветеранов.

Книга рассчитана на самые широкие круги читателей.

---

— Сколько их?

— Трое. Завтра в двенадцать часов ночи я должен с ними встретиться.

— Где? — спросил я.

— В Верхних садах, у Шипунова.

— А кто он такой, Шипунов-то?

— Тоже казак из Талгарской станицы. Такая шкура!

Арестованного увели.

— Как думаешь, не врет?

— Думаю, не врет. Если не захватим бандитов у Шипунова, будем брать Конкина и следствием разматывать, — сказал Федоров.

Ералашкин без колебаний согласился пойти на явку с бандитами. В одиннадцать часов вечера от здания республиканского уголовного розыска отъехали дрожки, запряженные парой резвых лошадей. Лошадьми правил Прусенко. В дрожках сидели Федоров, еще один сотрудник Малышенко с собакой Дианкой и Ералашкин.

За Головным арыком дорога пошла мягкая, пыльная, и наши дрожки катились почти без шума. Ночь была звездная, но безлунная, предметы угадывались с большим трудом. Мы поднялись на первый пологий холм, и город оказался где-то ниже нас, тускло мерцая из-за густой зелени отдельными огоньками, а впереди, прямо перед нами, возвышаясь, темнели горы.

За холмом, подъехав к домикам, мы остановились, привязали у тополя лошадей и тихо тронулись по заросшей чуть заметной дорожке. Пройдя немного, Ералашкин показал нам дом Шипунова. Это была пятистенная изба. Двор окопан неглубоким рвом и огорожен со всех сторон забором. В глубине двора сад.

В доме горел свет. Несмотря на поздний час, хозяин не спал, видно, у него были гости.

Я и Федоров залегли в канаву перед воротами, Малышенко с Дианкой расположились неподалеку, а Прусенко — в саду. Прежде чем отпустить Ералашкина, условились, что он при первой возможности выйдет на улицу и, если банда в сборе, кашлянет столько раз, сколько бандитов; если нет, кашлянет один раз.

Ждали мы долго. Уже забрезжил рассвет, пополз туман. Наши гимнастерки стали влажными от павшей росы, а Ералашкин все не показывался.

Ночь уходила. Над землей вдруг побежал ранний ветерок и погнал туман.

Наконец заскрипела дверь, и пятеро мужчин стали спускаться с невысокого крылечка. «Посыльный» не кашлял, но нам и без этого все было хорошо видно. Федоров вынул из кармана гранату, положил ее впереди себя и, щелкнув курком нагана, громко крикнул:

— Ложись, сволочи! Сдавайтесь, вы окружены! — и почти одновременно все мы выстрелили из наганов вверх.

Один из бандитов бросился назад в дом, и свет в нем моментально погас; другой кинулся в глубь сада, а трое тут же легли. Через несколько секунд из сада раздался выстрел и затем — взрыв гранаты.

— Собаку! — крикнул я Малышенко.

Через несколько минут все было кончено. Бандиты стояли с поднятыми руками, в стороне валялось два револьвера. Прусенко и Малышенко вели из сада раненого. Малышенко держал в руке его револьвер.

В доме Шипунова слышался плач.

— Хозяин, выбрасывай оружие и выходи! — крикнул я.

Из избы со свистом вылетел обрез, и женщина, бранясь, вытолкнула на улицу Шипунова.

Акмолинск — Алма-Ата.

ВАС РАССТРЕЛЯЮТ НА ЗАКАТЕ… (Из воспоминаний Г. М. Анциферова, подполковника милиции в отставке)

Георгий Михайлович Анциферов вступил в ряды рабоче-крестьянской милиции двадцатилетним юношей в первые годы становления Советской власти на Акмолинщине. Он служил рядовым милиционером, инспектором, а затем многие годы возглавлял Акмолинское городское управление милиций, работал начальником одного из отделов Семипалатинского областного управления охраны общественного порядка.

Г. М. Анциферов.

Волостную милицию в селе Алексеевке Акмолинского уезда организовали в начале 1920 года. Я пришел на работу туда месяца через три в первых числах мая.

Пустые комнаты… Только у делопроизводителя есть мебель — грубо сколоченный неструганый стол да колченогая табуретка.

В кабинете начальника толкутся милиционеры. Одеты кто во что горазд — в солдатские гимнастерки, в кожаные куртки. Некоторые щеголяют в наскоро перекроенных офицерских френчах, бекешах: формы тогда у нас не было. Все курят махорку.

Начальник милиции — вижу его как сейчас — посланец питерских рабочих Евгений Алексеевич Долгих, повидавший окопы империалистической бойни, понюхавший пороху в жарких схватках гражданской войны, дает задания, принимает рапорты. Рядом с ним подтянутый, строгий инспектор милиции — уфимский металлист Мансуров…

Служба наша была нелегкой. Приходилось не только охранять общественный порядок в селах, вести борьбу со спекуляцией, воровством, но и помогать частям Красной Армии в борьбе с организованными, хорошо вооруженными бандами. «Милиция — сестра и боевой резерв славной Рабоче-Крестьянской Красной Армии», — такой лозунг был у нас в то время.

Очень сложной стала обстановка в уезде осенью 1920 года. Зашевелилось по селам кулачество, объявились мелкие бандитские группы, которыми часто руководили недобитые офицеры — колчаковцы, дутовцы, каппелевцы.

Особенно напряженно было в больших богатых селах нашей волости — Сосновке и Никольском. Там кулаки в открытую выражали недовольство Советской властью, подстрекали крестьян к мятежу, к расправе над коммунистами. Поддерживали подстрекателей и богатеи из других сел поменьше, но тоже зажиточных. Были и в них мужички, которые жили очень крепко и которым новые порядки пришлись не по нутру.

У многих имелось оружие — наследство минувших войн. Винтовки и обрезы, пистолеты и револьверы различных систем, гранаты, шашки хранились в сундуках, на чердаках, в укромных местах, на огородах. Вскоре из уездного управления милиции пришло указание изъять все имеющееся у местного населения оружие, включая и охотничьи ружья. Прибавилось работы сразу — весь личный состав Алексеевской милиции занимался этим нелегким делом весь ноябрь и декабрь 1920 года и даже половину января

1921 года. Собранное оружие свозили в Алексеевку, складывали в помещении школы. Скопилось его там много…

А в январе 1921 года слухи о готовящемся мятеже уже стали реальностью. Обстановка накалилась. Мы уже знали, что в селе Никольском расположился «штаб» мятежа, что кулаки начинают сколачивать бандитские отряды. Но скоро ли начнут они действовать, кто руководит мятежом — этого мы не знали. Нужно было пробраться в стан мятежников, произвести разведку.

Никольское — мое родное село. Там жили мои близкие — четырнадцатилетняя сестренка и женщина, которая в детстве заменила мне мать. Начальник милиции тов. Долгих решил, что мне легче всего будет пробраться в село для разведки. Я с волнением и радостью согласился: это было мое первое настоящее боевое задание.

Дали мне хорошего верхового коня и наган. Больше никакого оружия брать нельзя было. Одел я дубленый белый полушубок и отправился в путь ранним утром 25 января — памятный это для меня день, день боевого крещения.

К обеду добрался до небольшой деревеньки Серьговки. До Никольского оставалось около семи верст. Еду улицей. Вижу: возле сельсовета рядком несколько подвод, человек с винтовкой. Чего бы это?

Не остановился я, не стал расспрашивать, чтобы не возбуждать подозрений. Проехал рысью. Решил для отвода глаз заехать к кому-нибудь из кулаков. Подумают, раз к богатому завернул, значит, не выведывать приехал. По пути попался дом Рогозы — кулака из первых в Серьговке. К нему-то я и пожаловал во двор. Спрыгнул с коня, держу его под уздцы.

— Куда путь держишь, малец? — крикнул он мне с крыльца. — Заходи в избу!

— Благодарствую, дядя, некогда. Еду в Никольское, домой. А к вам заехал попить.

Рогоза усмехнулся недобро. Крикнул, чтоб вынесли воды, и сказал:

— Ну что ж, ехай, ехай… В самый раз попадешь…

Я прикинулся простачком. Придурковато посмотрел на хозяина.

— Приметил подводы возле сельсовета? Мобилизация у нас идет. В Никольском новая власть теперь, чисто советская, без коммунистов. Соберем людей и двинем на Алексеевку, бить краснопузиков. Хе-хе…

Старик оказался из говорливых. Пока я пил, он мне выболтал, что новые «советы» возглавляют в Никольском Степан Ефремов и Иван Окатов. Знал я их. Первый — местный торгаш, купец, второй — кулак. Из самых злых мироедов. Военную власть взял на себя Козодуб — бывший прапорщик царской армии.

Выболтал он мне это самодовольно, и понял я, что в Никольском мне делать нечего. Вывел лошадь со двора, вскочил в седло.

— Куда? — рявкнул Рогоза. — Погоди-ка…

— В Никольское, — крикнул я, а сам пустился во весь дух в обратный путь — в Алексеевку.

Возле Серьговского сельсовета уже не было подвод — убрались в Никольское. Видно, кое-кто знал, что я в милиции служу, вот и решили, что сейчас приехал не один, а показываю путь красным отрядам. Испугались.