Роберт Пири - По большому льду. Северный полюс

• Название: По большому льду. Северный полюс
• Автор: Роберт Пири
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-53606-1

Никто не знает, как зарождается мечта,– даже если доподлинно известно, с чего все началось. Жизнь Роберта Эдвина Пири (1856—1920) и до его четвертьвековой полярной эпопеи не стояла на месте: он родился, учился, в 1877 году получил диплом инженера, работал чертежником, был принят в Корпус гражданских инженеров Военно-морских сил США, в 1884—1885 годах проводил съемочные работы в Никарагуа.

Но однажды, прочитав о гренландском ледниковом щите, Пири будто проснулся. Жизнь его наконец обрела Смысл.

Пири считается первым человеком, достигшим Северного полюса Земли. Почему считается? Потому что в самой точке полюса он, возможно, и не побывал. Но даже если, как предполагают, исследователь и не дошел до полюса целых 8 километров, сегодня это уже не важно. Важно то, что все полярные экспедиции Пири (а всего их было восемь!) – это неопровержимый довод в защиту утверждения: человеческой воле нет преград.

Путь к цели занял почти 25 лет и потребовал жертв, – что с того? Перенесенные лишения остаются с человеком – слава же, как полярное сияние, освещает его дом, семью, биографию, родину и необозримые ледяные пространства, ставшие благодаря ему достижимыми. Но все-таки слава – всего лишь побочный продукт подвига. Готовясь к своим походам, Пири разработал особую «систему Пири», привез из своих путешествий бесчисленное множество интересных наблюдений, не считая 30-тонного метеорита Анигито, – вот что осталось людям. А еще написал о своих странствиях четыре книги – одна увлекательнее другой. Две из них ждут встречи с вами.

«По большому льду к Северу» – это рассказы о жизни и исследованиях в 1890-х гг. в Северной Гренландии, об открытии и доставке в Америку больших метеоритов мыса Йорк, о коренных обитателях здешних мест, самых северных жителях мира – эскимосах.

А «Северный полюс» – это хроника великого подвига (1909 г.), захватывающий рассказ об одном из последних великих географических подвигов современности – о полной страсти и лишений, удач и трагедий истории покорения Северного полюса Земли. Чего это стоило, через что пришлось пройти? Суровая обстановка приполярных областей Земли, трудности путешествий, тяжелейшие испытания, выпавшие на долю участников, – все это изложено автором с подкупающей искренностью и большим вниманием к деталям.

Электронная публикация включает все тексты бумажной книги Эдвина Пири и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Сотни тщательно подобранных черно-белых и цветных иллюстраций позволяют составить полное представление о том, что видел и через что прошел герой-первопроходец на пути к своей цели. Это издание, как и все книги серии «Великие путешествия», напечатано на прекрасной офсетной бумаге и элегантно оформлено. Издания серии будут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, станут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

8 декабря мы наблюдали сразу два северных сияния, на небе показалась луна, после одиннадцати дней отсутствия мы снова увидели ее серебряный блеск над утесами Красной скалы, ее свет падал на северный берег бухты. Спустя два дня она опять в полном блеске была с нами.

19 декабря начались метель и сильный ветер, которые не прекращались всю ночь до обеда следующего дня. Ветер нанес и спрессовал снег так, что он стал почти таким же твердым, как мрамор. И это был хороший знак с точки зрения нашего санного путешествия весной по внутреннему льду. 21 декабря на северо-востоке мы увидели падающий метеорит, а немного позже над утесами за домом по. явился еще один, оставлявший за собой красно-зеленый хвост. 21 декабря, самый короткий день в году, мы встретили троекратным «ура!», чтобы приободрить солнце, возвращавшееся на горизонт.

К сожалению, нам не удалось избежать пиблокто – смертельной болезни гренландских собак, которая время от времени грозила лишить бедных туземцев одного из их самых ценных ресурсов. Около 30 лет назад в южной Гренландии разразилась настоящая эпидемия пиблокто, и именно по этой причине доктор Хейес не смог купить так нужных ему в тот момент собак. Противоядия этому заболеванию не найдено, хотя масштабы его, к счастью, обычно невелики. Животные, пораженные пиблокто, начинают беспрестанно выть, кусать своих сородичей, отказываются от пищи. Чаще всего они умирают в конвульсиях в день приступа. Собака Аннауки взбесилась, и прежде чем мы поняли это и убили ее, она искусала двух моих молодых собак так сильно, что, вопреки усилиям доктора Кука, мы потеряли обеих. Собаки, как я уже отмечал, занимали важное место в моих планах, и меня очень огорчила потеря двух животных. Единственное утешение – их шкуры послужили мне материалом для отличной пары штанов.

До наступления декабря у нас сформировалась целая колония туземных работников. Мегипсу и другие женщины занимались шкурами и пошивом одежды из них. Отец Том и Аннаука скоблили шкуры. Отец Том приносил пользу и в доме, подметая пол и наводя время от времени порядок. Он часто говорил, что хотел бы пойти с нами, но затем его планы изменились. Отец Том – один из самых примечательных эскимосов, с которыми нам довелось общаться, и потому вполне заслуживает, чтобы рассказать о нем поподробнее.

Эскимос по имени Кайоападу был братом Иквы; для краткости мы называли его Кайо, а я прозвал Отцом Томом. Брат привел его к нам в конце ноября из Омануи, и он сразу стал незаменимым членом колонии Красной скалы. Деятельный и сговорчивый, готовый оказать услугу, хорошо и быстро понимавший, в отличие от большинства туземцев, что от него хотят, он быстро заслужил наше хорошее расположение к себе.

Кайо взял на себя заботу о большой комнате, он буквально бежал за щеткой, когда видел малейшую пыль или мусор и постоянно напоминал соплеменникам, чтобы они не несли грязь во «дворец великих белых людей». Он рассказывал, что жизнь в иглу брата не доставляла ему удовольствия: дом был слишком мал, а брат слишком много разговаривал, и эта болтовня утомляла его. Поэтому Кайо спросил у меня, можно ли ему спать у нас на полу. Я дал ему пару одеял и позволил расположиться в углу большой комнаты. Утром он заботливо складывал свои одеяла и клал в пустой ящик снаружи.

Однажды к нам пришла вдова по имени Кляйю со своими тремя дочерьми. Они пробыли у нас всего несколько дней, но и этого было достаточно, чтобы Кайо влюбился во вдову, и в один прекрасный декабрьский полдень, когда небо было усеяно ярчайшими звездами, он неожиданно заявил, что у него есть дела на юге и ушел вместе с Кляйю. Он сказал нам, что пойдет за своими оленьими шкурами и вернется после десяти «синнипа», т. е. ночей.

Однако прошло почти десять раз по десять «синнипа», прежде чем мы снова увидели его услужливое лицо. Он, казалось, чувствовал себя не совсем хорошо, когда снова, неспокойным мартовским днем, показался около дома Красной скалы, Немного позже в лагерь вместе с дочерьми пришла и вдова, точнее, теперь уже жена Кайо. Они поселились у Красной скалы, которая была для них домом до тех пор, пока в августе мы не уплыли отсюда на «Коршуне».

За время отсутствия Кайо мы услышали о нем несколько интересных историй. Надо сказать, что отзывы об этом человеке по большей части были совсем нелестными. Многие туземцы относились к нему с боязнью и даже ненавистью. Говорили, что он убил одного соплеменника и двух своих жен, а также что был ангакоком – колдуном, обладающим большой силой.

Кайо вернулся совсем другим человеком. Может быть, это случилось потому, что боялся потерять мое доверие из-за слишком долгого отсутствия. Мы узнали, что он был подвержен приступам безудержного гнева, во время которых, казалось, полностью терял контроль над собой. Раз или два во время этих приступов он сильно ранил ножом свою жену. Однако впоследствии, будучи погонщиком собак во время моего санного путешествия вокруг залива Инглфилда, когда мы прошли двести пятьдесят миль, он был совершенно спокойным и внимательным к нашим пожеланиям, как моим, так и миссис Пири.

В то время как мы с Аструпом отсутствовали, отправившись в путешествие по снежному покрову к океану, Кайо вновь почувствовал себя могущественным ангакоком, он часто впадал в летаргический сон, сопровождавшийся видениями, – перед ним словно наяву представал великий простор внутреннего льда. Затем, вернувшись, так сказать, в свою телесную оболочку, он потчевал миссис Пири рассказами о том, что видел далеко на севере одинокого белого человека, медленно бредущего к югу и что этим путником был я. Его репутация могущественного ангакока была безнадежно испорчена, когда, вопреки его предсказаниям, я вернулся. Незадолго перед тем, как я снова оказался в лагере, он грозился убить свою жену и ее почти взрослую дочь. Бедные женщины были так перепуганы, что ушли в дальнее поселение, и он несколько недель не мог найти их и уговорить вернуться к нему.

Вернемся к нашим повседневным делам. Доктор Кук успешно проводил опыты по изучению таяния снега над лампами с тюленьим жиром; каждый день ему приходилось решать новые задачи, хотя дел у него и без того хватало, например, ему ежедневно нужно было фотографировать наших «хаски» (так мы немного фамильярно называли эскимосов) Вергоев, Джибсон и я сооружали и налаживали самозаписывающий измеритель приливов, который был установлен 30 ноября и предназначен для того, чтобы записывать колебания океанского льда. В это время лед в бухте был толщиной 26 дюймов. Когда к проруби подносили свет, мириады креветок выплывали к поверхности, а когда свет уносили и перемешивали воду, появлялось фосфорическое сияние.

Суббота была определена всеобщим днем чистоты. В этот день, сразу же после утреннего кофе, основательно очищались труба, печь и яма, затем снимались все постели и, если позволяла погода, выносились на воздух. Вся комната убиралась, начисто выметался пол. В субботу вечером каждый член партии принимал ванну.

3 декабря я выкроил первый спальный мешок, и через день Дези почти сшила его. Вергоев и я наблюдали за измерителем приливов. Наклон дна составлял меньше дюйма на фут, и, по-видимому, движение льда здесь происходило быстрее, чем у форта Конджер.

Красная скала была засыпана громадным сугробом, который почти скрыл ее из виду. 9 декабря моя швея начала шить первую «кулиту» – куртку из оленьей шкуры. Вся кожа из наших запасов была обмята, мех подготовлен для пошива. 17 декабря я завершил строительство саней.

На открытом воздухе мы практиковались в ходьбе на лыжах и снегоступах, совершая прогулки к берегу, чтобы понаблюдать за айсбергами и проверить лисьи капканы.

Аструп и я сделали два или три одометра и использовали их для измерения расстояния вокруг Красной скалы.

Туземцы все это время приходили и уходили. Мои люди обычно давали им прозвища, иногда не слишком почтительные. Троих, например, из-за некоторых особенностей прозвали Священником, Злодеем и Насмешником. Злодей, надо сказать, был совершенно безвреден. Был здесь также Анингана – несчастный сумасшедший. Однажды вечером эти туземцы состязались в силе со своими белыми друзьями; это состязание показало, что члены моей партии превосходили эскимосов как в силе, так и ловкости.

Мегипсу и Аннаука, навестившие в начале зимы свой дом в Нерке, вернулись с молодой девушкой по имени Тукумингва. Мегипсу сказала нам, что медведь забрался в ее хижину и съел припасенного ею тюленя. Тукумингва, которую мы видели в первый раз, оказалась двенадцатилетней девушкой, одной из самых красивых представительниц слабого пола среди туземцев. Ее отец недавно погиб во время охоты на морского зайца. Она стала работать и шить под руководством Дези и вышла замуж, прежде чем мы вернулись домой. Так что событий в нашей жизни хватало, мы отнюдь не тосковали в темноте и не были подавлены окружающей нас обстановкой.