Софья Бенуа - Гала и Сальвадор Дали. Любовь на холсте Времени

• Название: Гала и Сальвадор Дали. Любовь на холсте Времени
• Автор: Софья Бенуа
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906789-18-1

Свою русскую музу со странным именем Гала Сальвадор Дали повстречал летом 1929 года, когда ему было 25, а ей – 35 лет и она была женой французского поэта Поля Элюара. Художник и Муза увидели друг друга – и после первой встречи не расставались 53 года: их разлучила лишь смерть. «Она стала рассматривать меня как полусумасшедшего гения, – признавался Дали. – Она считала, что я смогу стать воплощением ее собственных мифов». Роковая «вамп» Гала, чье имя по-французски означает «праздник», стала главной моделью для живописца, стимулом его «хеппенингов» – эротических зрелищ с привкусом скандала. Она сделала Сальвадора Дали гением, он же оставил ее образ на сотнях картин.

Автор Софья Бенуа утверждает: «Любовь Сальвадора Дали и его русской избранницы таит множество странностей, в которые вписаны холсты, загадки, галлюцинации, игры и фобии, – и от этого история их взаимоотношений становится только притягательней…»

Книга также выходила под названием «Гала. Как сделать гения из Сальвадора Дали».

---

Возможно, фатализм Дали имеет свои истоки в далеком детстве, когда родители на могиле его старшего брата (умер в детстве от менингита) сказали Сальвадору, что он – реинкарнация своего братика. Добавим, что у Дали была еще и родная сестра Анна Мария, лучшая подруга его детства и объект для первых художественных работ.

В энциклопедии мы находим любопытные факты: «Обучаться изобразительному искусству начал в муниципальной художественной школе. С 1914 по 1918 год воспитывался в Академии братьев ордена маристов в Фигерасе. Одним из друзей детства был будущий футболист клуба «Барселона» Хосеп Самитьер. В 1916 году, с семьей Рамона Пишо, отправился на каникулы в город Кадакес, где познакомился с современным искусством. В 1921 году поступает в Академию Сан-Фернандо. Рисунок, представленный им, еще абитуриентом, был высоко оценен преподавателями, но не принят из-за малых размеров. Сальвадору Дали дали 3 дня на изготовление нового рисунка. Однако юноша не спешил с работой, чем очень беспокоил своего отца, который и без того за долгие годы натерпелся его причуд. В конце концов юный Дали сообщил, что рисунок готов, но он даже меньше предыдущего, и это стало для отца ударом. Однако преподаватели в силу чрезвычайно высокого мастерства сделали исключение и приняли молодого эксцентрика в академию.

В этом же году умирает мать Сальвадора Дали, что становится для него трагедией».

Истоки вопиющих противоречий и гениальных прозрений в творчестве Дали, его слабые и сильные стороны лежат в раннем периоде развития, когда еще не был сформирован как течение сюрреализм, ярким представителем которого является сам Дали. В 1921–1929 годы Сальвадор познает и осваивает опыт европейского кубизма и футуризма, конструктивизма и пуризма. Подражательство всем этим «измам» чувствуется в его работах тех лет. «Свой» стиль, который принесет Дали мировую известность, он найдет через несколько лет, после того, как на его пути появится показавшаяся ему неземной женщина со странным именем Гала. Пока же он создает реалистические вещи, к примеру, карандашные портреты отца и сестры, глубокий живописный портрет отца, несколько автопортретов. Часто моделью ему служит сестра Анна-Мария. Скоро ему двадцать пять, а он все еще робок с женщинами и не достиг того, чего хотел…

А пока он совершенствуется в творчестве, предчувствуя окончание затянувшего ожидания встречи с единственной, родной, давно увиденной в снах, его будущая возлюбленная Гала осваивает чужие объятия, приобретая опыт новой любви и чувственности.

Глава 8 Тристан Тцара и парижские бунтари. «Почтовые открытки» как вызов обществу

Чувства, охватившие Гала и немецкого художника Макса Эрнста вряд ли можно охарактеризовать как удар молнии, но творчество Эрнста можно было бы смело охарактеризовать, как удар молнии в грозу. Его мир на полотнах – стихия, которая притягивает, но которой боишься. Ничего демонического и глубоко-философского в работах не наблюдалось, но согласно теории дада, там не должно быть никакой гармонии, а, следовательно, и смысла. Хотя в любой бессмыслице, порожденной психически здоровым разумом, есть особый подтекст.

Настоящим безумием, вызовом обществу было желание дадаистов организовать выставку немца, а значит, недавнего врага, в 1921 году в Париже. К тому же это пафосно антипатриотично (в Первую мировую войну Эрнст служил в германской армии). Но молодые французы, если и считают себя патриотами, то не отдельно взятой страны, а всего мира. Провокационный Тцара приглашает художника, надеясь тем самым вызвать скандал в обществе. Его выбор не случаен: Эрнст известен в своей стране, его имя – на первых полосах газет не потому что блещет талантами, а потому что талант свой превращает в ерничанье, в издевку. Он пишет стихи на французском (на этом языке говорили недавние враги!), печатая их в самых непристойных дадаистских журналах. Он делает картины, которые на самом деле вовсе не картины, а коллажи, автор же представляет их как «почтовые открытки». За основу берутся вырезки из книг по анатомии или зоологии, из газет или старых гравюр. Они наклеиваются хаотично, бессюжетно, автор манипулирует ножницами и клеем, а не кистью и красками.

Идейный отец течения дадаизм – Тристан Тцара. Фото Андре Кёртеша, 1926 г.

Позже Макс Эрнст определит коллаж следующим образом: «…техника коллажа есть систематическая эксплуатация случайного или искусственно спровоцированного соединения двух или более чужеродных реальностей в явно неподходящей для них среде, и искра поэзии, которая вспыхивает при приближении этих реальностей».

В одном из дадаистских журналов Эрнст как-то заметил по поводу своего искусства: «Я ограничиваюсь тем, что пользуюсь носорожьими щипцами для отрыжки…». Образ из этой нарочито глупой, эпатажной и практически ничего не значащей фразы еще не однажды возникнет в мыслях, дневниках и картинках его коллеги по творчеству – Сальвадора Дали. Одно время он будет охвачен «носорожьей» манией, строя и развивая теории носорожьих рогов; чего стоит одна только «Юная девственница (Вирджиния) автосодомизирующая рогами собственного целомудрия» – картина, написанная в 1954‑м. Была ли связь между носорогом Маркса Эрнста и носорогом Сальвадора Дали? Или эти символы случайны? Но не слишком ли они заметны, чтобы действительно быть случайностью? Но так как прямого ответа нет, будем считать, что иногда происходят удивительные коллизии: необдуманно (?) брошенная фраза становится основой не одного шедевра.

Ожидания дадаистов полностью оправдались, выставка провалилась, вызвав перед тем восхищение молодых парижских бунтарей. Макс пересылал свои работы из Кельна (где он жил) небольшими бандеролями. Дадаисты, в том числе и Поль Элюар, тщательно и аккуратно вставляли «открытки» в багетные рамки, после чего развешивали на стенах книжного магазина, где проводилась выставка. Друзья даже отпечатали каталог под названием «Помещение в морское виски осуществляется в креме цвета хаки и в пяти устройствах». Каково? К большому огорчению, сам виновник действа приехать не смог; незадолго до предполагаемого вернисажа художник, участвовавший в одной из дадаистских акций у себя на родине, был арестован. Заключение длилось совсем недолго, но благодаря неуемным шалостям молодой человек был лишен паспорта и получил запрет на пребывание во Франции.

Эрнст, пока еще не известный лично ни парижским друзьям, ни парижской публике, был этой публикой осмеян и освистан: его картины дали основание считать его обманщиком, хулиганом и нехудожником. Некоторое из друзей наоборот, находили в его работах проявление «эйнштейновского мышления». Они полны желания приехать в Германию и самолично познакомиться с творцом, вызвавшим горячий гнев добропорядочных парижан. Узнав о том, что немецкие власти разрешают Эрнсту провести лето в Австрии, Тристан Тцара собирается приехать туда со своей подругой, активно уговаривая сделать то же и остальных друзей-дадаистов. Так получилось, что Элюары смогли к ним присоединиться только в конце каникул, да и то после того, как заботливый Поль удостоверился, что сентябрь стоит теплый, и погода не нанесет вреда здоровью его жены. Среди парижских знакомых в Австрии они повстречали ненадолго задержавшихся Андре Бретона и Симону Кан – молодая пара недавно поженились.

Но того, кто является целью путешествия, уже нет на побережье, Поль и Гала разочарованы, зато они проведут прекрасный месяц, напомнивший им о Клаваделе, о первом чувстве и открытиях в области любви. Спокойная жизнь на свежем воздухе, безупречное в своем ничегонеделании времяпрепровождение окажут свое влияние на здоровье и настроении этой пары. Поль, полный сил и энергии, словно влекомый фатальной судьбой, все же захочет познакомиться с нарушителем душевного спокойствия, загадочным Максом Эрнстом.

Четвертого ноября 1921 года в Кельне состоялась встреча, поколебавшая счастье Элюаров и оказавшая непосредственное влияние на дальнейшие метаморфозы, произошедшие с его Гала.

Глава 9 Макс Эрнст. Мастер сновидений, переносящий галлюцинации на холст

«Сюрреалист – это я!»; ставшая крылатой фраза была произнесена Сальвадором Дали. Ни один, пишущий о Дали, не избежал соблазна привести эти знаменитые слова, ведь в их простоте сокрыта тайна гениального художника. Не только его полотна, но и вся его жизнь – это сюрреализм. Но разве появился бы сам сюрреализм, не будь перед тем дада?

Откроем «Популярную художественную энциклопедию, чтобы с научной точки, а не с точки зрения простого описания, понять, что «дадаизм (фр. dadaisme, от dada – деревянная лошадка; в переносном смысле – бессвязный детский лепет) – модернистское литературно-художественное течение, существовавшее в 1916–1922 гг. Дадаиз зародился в Цюрихе, в среде анархиствующей интеллигенции, воспринявшей Первую мировую войну 1914–1918 как развязывание в человеке извечных звериных инстинктов, а разум, мораль, эстетику – как их лицемерную маскировку. Отсюда проистекали программный иррационализм и демонстративный антиэстетизм Дадаизма и конкретные методы его представителей (французы М. Дюшан, Ф. Пикабиа, швейцарец Ж. Арп, немцы М. Эрнст, К. Швиттерс и др.), нередко сводившиеся к разного рода скандальным выходкам – заборным каракулям, псевдотехническим чертежам, комбинациям случайных предметов, наклейкам на холст (коллажам) и т. п. В 1920‑х гг. во Франции дадаизм слился с сюрреализмом (перенявшим парадоксальность приемов дадаизма), а в Германии – с экспрессионизмом…».