Юлия Григорьева - Искупление. Часть вторая (СИ)

• Название: Искупление. Часть вторая (СИ)
• Автор: Юлия Григорьева
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Вторая часть Автор обложки Рыжий Сов  

---

— Найяр! — долетел до нас крик Флэйри.

Герцог отпустил меня и поднялся на ноги. Я вскочила следом и закричала:

— Флэй!

— Сам пришел, — удовлетворенно осклабился Найяр.

Он подошел к мертвецу, снял с его плеча лук и колчан со стрелам и усмехнулся:

— Не люблю незаконченные дела.

— Нет! — взвилась я и бросилась к нему, повисла на руках, не давая вскинуть лук. — Не смей!

Найяр откинул меня, словно брехливую собачонку, вскинул лук и натянул тетиву. Флэй стремительно приближался к нам. Он уже покинул укрытие из деревьев, и теперь нигде не мог спрятаться, но, кажется, мой муж и не собирался это делать. Он не свернул, лишь чуть отошел в сторону, и первая стрела пролетела мимо. Я вновь кинулась к бывшему любовнику, но он опять откинул меня, даже не оглядываясь. Вторая стрела настигла Рыся, впившись ему в плечо. Флэй упрямо приближался. Найяр вновь наложил стрелу.

Казалось, кошмар никогда не прекратиться. Я затравленно посмотрела, как стрела срывается со звякнувшей тетивы и влетает в бедро моего мужа. Еще одна вспарывает ткань рубахи, царапая бок, и я не выдержала. Подбежала к обрыву, взглянула вниз, гулко сглотнула и зажмурилась от собственной решимости, когда морская волна в яростном порыве разбилась о скалы.

— Най, если ты пустишь еще хоть одну стрелу, я прыгну, — пообещала я.

— Сокровище мое, я не слушаю шантажистов, — насмешливо произнес герцог, бросив на меня косой взгляд. — Да и слаба ты для такого прыжка.

Стрела сорвалась с тетивы, мерзко свистнула и впилась Флэю под ребра. Он дернулся, кажется, выругался, но вновь двинулся к Таргарскому Дракону. В этот момент я поняла, что Найяр сознательно дает подойти моему Рысю ближе, чтобы сделать уже прицельный и последний выстрел. Стрела легла на тетиву.

— Найяр! — истерично выкрикнула я. Он обернулся, и я горько усмехнулась. — Гори в огне Преисподней, Найяр Грэим.

Раскинула руки, оттолкнулась и полетела в водяную пропасть…

Он смотрел, как маленькая женщина, в которой сосредоточилось все, что было в его душа: любовь, ненависть, желание и сжигающей огонь тоски — раскинула руки и исчезла из глаз. Сделала? Она это сделала? Она это, действительно, сделала? Найяр мотнул головой, неуверенно хохотнул и сделал шаг в сторону обрыва.

— Даиль! — рев за спиной вырвал из оцепенения.

Бывший герцог откинул лук, ставший вдруг ненужным, и бросился к обрыву, надеясь… К бесам, да, на чудо! Если есть боги, если только они есть…

— Сафи! — крик вырвался из груди, помчался вслед за исчезающим в волнах телом и растаял, так и не вернув ту, ради которой он все еще жил. — Сокровище мое… — прошептал он и тяжело осел на землю, судорожно пытаясь сделать хоть один глоток воздуха.

Рядом остановился Грэир. Его хриплое дыхание вынудило обернуться, но ни желания мстить, ни даже кинуть в лицо обвинения у Найяра не возникло. Ему вдруг стало безразлично все, что волновало еще пять минут назад. Месть, злость, ненависть — пустое. Все пустое и ненужное, потому что:

— Это конец, — прошептал Найяр, поднимаясь с колен. — Дышать больше не для кого.

И он побрел, не разбирая дороги, не глядя под ноги, покачиваясь и оступаясь.

— Ты все-таки добил ее, — Руэри Тиган окинул его презрительным взглядом.

— Я… я просто хотел… боги, — он вцепился в волосы и повалился на землю. — За что? Что я сделал не так? Почему?!

И он завыл, страшно, подобно раненному зверю, загнанному в ловушку, из которой уже нет выхода.

— Ты хочешь найти ответы? Я помогу их найти, — Неил опустился рядом.

— Сафи, — простонал мужчина, — Сафи…

Перед глазами пронеслась фея в голубом платье, опутанная солнечным светом, смущенная девушка на балу, чужая невеста в храме, затравленная лань в его опочивальне, ненавидящий взгляд матери, лишенной своего ребенка, бледная тень, глядящая на казнь своего мужа, отчаянно сражающаяся за свою свободу дикарка, несчастная женщина…

— Несчастная? — потрясенно спросил бывший герцог у брата.

— Он только понял, — усмехнулся Тиган.

— Но я любил…

— И убил, — отчеканил Руэри. — Чудовища не умеют любить.

Призрак обдал поверженного мужчину ледяным призрением и исчез. Остался Неил. Он ждал, пока его брат поднимет на него глаза.

— За все приходит расплата, брат, — произнес призрак. — Ты уже платишь по счетам…

— Даиль! — собственный грудной рев оглушил его.

Флэйри, сын Годэла, протер глаза, все еще надеясь, что ему все это снится, что сейчас он проснется… Боль от стрелы прошедшей навылет между ребрами, подсказала — не спит.

— Нет, нет, нет, — прошептал он и сорвался с места, уже не обращая внимания на раны.

Желание вцепиться в глотку Таргарского правителя исчезла в тот же миг, как он увидел свою жену, безвольной куклой мелькнувшей в волнах. Пальцы до боли сжали каменный край обрыва, мужчина стиснул зубы и глухо застонал.

— Не-ет, Даиль, нет! — крик разбил грудь. — Зачем? Зачем?!

Боль от потери была так сильна, что затмила боль от кровоточащих ран, глаза жгло, но Флэй зло смахнул слезы, резко обернулся, но не смог выдавить из себя не слова, глядя на искаженное лицо Таргарского Дракона. Рысь смотрел, как герцог поднялся на ноги и побрел прочь, ссутулившись, словно из него выдернули стержень. Найяра мотало из стороны в сторону, и Флэй сразу потерял к нему интерес. И надрывный крик, неожиданно упавшего на землю тирана и убийцы не задел ни одной струны в душе мужчины, следившего взглядом за волнами, уносившими тело его жены.

Флэйри поднялся на ноги, огляделся и направился вниз, машинально вырывая из своего тела застрявшие стрелы. Он не замечал боли, не замечал ничего, стремясь на берег, чтобы… Зачем? Он не знал, просто хотелось быть ближе к ней, хотя бы так…

— Сафи! — долетел до мужчины крик того, кто второй раз отнимал у него любимую женщину.

— Чтоб тебя бесы жрал, — горько усмехнулся Флэй и поднял лицо к небу, пытаясь сдержать слезы.

Когда-то он думал, что, потеряв свою голубку, уже не сможет жить. Но за спиной остался маленький Конган, который так мало знал свою мать.

— Великая Мать, почему? — простонал Флэйри, опускаясь на влажную гальку.

Волны набегали на берег, окатывали его холодной водой, смывая сочившуюся кровь. Но мужчина не обращал внимания, полностью уйдя в свое горе.

— Боги, может вы мне ответите, за что вы так поступили с нами? — глухо спросил Флэй, вновь вскидывая лицо к небу.

Боги молчали, лишь волны продолжали накатывать. Мужчина опустил взгляд на море и замер. Недалеко от него лежало тело его жены. Флэй вскочил с места и помчался к ней, пока море не забрало этот дар — возможность взглянуть на нее в последний раз, прижать к себе, коснуться холодных губ…

Флэй упал на колени, подхватил Даиль за руки и подтянул к себе, перевернув лицом к верху. Мгновение рассматривал ее и задохнулся, потому что… она застонала. Тихо-тихо, едва слышно, но это был стон, а значит…

— Живая, — выдохнул, Флэй, не веря себе. — Мать, спасибо!

Мужчина поднял свою жену на руки и понес подальше от воды. Раны все-таки дали знать о себе. Голова Флэйри закружилась, и он снова упал.

— Ну, нет, не сейчас, — упрямо произнес он, снова поднимая маленькую женщину на руки.

Но несколько шагов, и он опять споткнулся. Флэй в отчаянии вскинул голову и увидел, как сверху смотрят Аргат и его брат Бэйри.

— Держись, брат! — крикнул Медведь и помчался вниз.

Бэйри поспешил следом. Флэй сел на песок, прижал к себе Даиль, прислушался к слабому дыханию и тихо рассмеялся. Теперь все будет хорошо, теперь уж точно. На веки вечные.

Эпилог

Фагарат. Мадельгарский мужской монастырь.

Серые тени бесшумно скользили по сумрачным коридорам, здесь были неприняты громкие звуки, даже разговоры не приветствовались. Никто не интересовался мирской жизнью монахов, творя лишь молитвы и обмениваясь короткими фразами. Братья шли к заутренней молитве, ежась от промозглого воздуха. Среди них, так же безмолвно, шел высокий, превышавший в росте многих, мужчина. Его некогда красивое лицо пересекал уродливый шрам, который он нанес себе сам, как знак того, что он отсек свое прошлое, что больше его не интересуют прежние забавы и радости, что отныне его лицо больше не должно пленять женские сердца, потому что перестало биться то единственное сердце, ради которого он хранил в себе силы.

Найяр Грэим, некогда блистательный герцог Таргара, бесстрашный Дракон и кровавый безумец, наконец, обрел свой покой в стенах монастыря, в который заточил себя самостоятельно, придавленный грузом своих деяний, про которые ему рассказывал покойный брат. Неил Грэим оставался единственным, как это было с самого детства, кого слушал синеглазый мужчина. Слушал он его и сейчас, слушал и ужасался. А потом простаивал подолгу на коленях, моля богов о прощении. Никто из братьев не догадывался, что в одинокой келье обитает не один, а два постояльца: живой и мертвый. Найяр оберегал эту тайну.