Татьяна Светлова - Тайна моего двойника

• Название: Тайна моего двойника
• Автор: Татьяна Светлова
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-006839-5, 5-04-006807-7

Игорь сделал все, чтобы превратить жизнь Ольги Самариной в рай. Но этот рай рушится в тот день, когда Ольга, будучи в Париже, сталкивается на одной из улиц с собственным двойником. Сходство до того разительно, что она, как завороженная, отправляется на его поиски. И, как только жизненные пути Оли и американки Шерил пересекаются, — девушки попадают на прицел неведомого убийцы, готового уничтожить их всеми способами… Ольга остается одна: Шерил в коме, заботливый Игорь непонятным образом исчез, — и за ней охотится убийца. Рядом с ней есть только Джонатан, загадочный англичанин, сокурсник по Сорбонне, — кажется, он влюблен в русскую девушку и хочет ей помочь, но… Не он ли пытался убить Олю? Париж сменяется Лондоном, Москва — Нью-Йорком, Ольга ищет разгадку по всему свету, наталкиваясь только на трупы тех, кто мог бы ей рассказать правду…

---

Напряженные нервы расслабились.

Я задремала.

* * *

Меня разбудил скрип — то ли двери, то ли паркетных половиц. Джонатан приехал! Я подумала сквозь дрему: не буду вылезать из постели — пусть он подойдет и сядет возле меня, пусть наклониться и поцелует, хотя бы и в нос, как в прошлый раз…

Но в ту же секунду меня пронзила мысль: как же он мог войти в квартиру?! Дверь ведь была заперта!!!

Я села рывком, напрягая слух. Ничего не слышно. Ни шороха, ни скрипа. Мне, должно быть, приснилось…

Еще подождала, послушала. Тишина. Только гулкий стук сердца в моих ушах. Еще немного такой жизни, и я начну принимать валокордин, как мама.

Я все же выбралась из кровати и осторожно выглянула из своей комнаты. Окна без занавесок пропускали достаточно света от фонарей на улице, и можно было вполне убедиться, что в гостиной никого нет.

Прокралась в прихожую. Пусто.

Подошла к двери. Закрыта.

Потрогала замки.

Замки были не заперты!

Но я прекрасно помню, что я их запирала!!!

Меня обуял такой ужас, что парализовало даже дыхание. Несколько секунд я неподвижно стояла у двери, боясь обернуться. Мысли метались какими-то обрывками, ничего не соображалось, кроме одного: он здесь!!! Убийца — в моей квартире!!!

Бежать. На лестничную площадку, звонить в соседские двери, кричать, звать на помощь!

Ничего, что я босиком, ничего, что я ночной рубашке — лучше быть живой босиком, чем мертвой в белых тапочках!

Мне казалось, что дуло пистолета смотрит мне в спину. Мне казалось, что в спину уставились два пустых, безжалостных глаза. Но обернуться было выше моих сил. Я осторожно взялась за ручку двери. Тихо прижала ее книзу, потянула дверь на себя. Узюсенькая, острая полоска света с лестничной площадки проникла в образовавшуюся щель. Еще мгновение, и…

Горло мое перехватило…

Горло мое перехватили.

Удавкой.

* * *

… Сквозь ресницы проникал слабый свет. Такой примерно, какой может давать настольная лампа под абажуром. Если я в раю, то у них тут очень интимно…

Я чуть-чуть приоткрыла глаза. В моей комнате горел ночник — один из тех, которые я выбирала с любовью и заботой о нашем с Шерил уюте.

Странно, я была все еще жива.

Я лежала на кровати.

В кресле сидел убийца.

* * *

… Это был тот самый брюнет, с лицом манекенщика и улыбкой ребенка. Красивые карие глаза смотрели прямо на меня, но их выражение было неуловимо, и ничего в них не изменилось, когда наши взгляды встретились.

У меня горела, как от ожога, кожа на шее. Я прикоснулась к ней. Полоска кожи была выпуклой, опухшей, воспаленной. Больно.

К тому же и голова моя плохо работала — кратковременное удушение явно не улучшило мозговую деятельность, и голова была ватной, тяжелой и тупой.

Может быть поэтому я, только что умиравшая от ледяного ужаса при виде каких-то двух парней на улице, почувствовала лишь какой-то неопределенный, слабый, размытый страх, обнаружив в моей комнате убийцу.

Я оперлась на локоть и снова посмотрела на него, на этот раз в упор. И снова подивилась: ничего не отразил его стеклянный взгляд. Зрачки не двинулись, веки не мигнули. Будто он был один в комнате и смотрел, задумавшись, на пустое место.

На коленях у него лежал пистолет.

— Как тебя зовут? — спросила я по-русски, демонстрируя свое необыкновенное самообладание и потрясающую догадливость.

Его темные зрачки немного сфокусировались.

— Тебе какая разница? — он ничуть не удивился, и голос его был спокоен и равнодушен.

— А тебе какая?

— Мне — никакой.

— Так скажи.

— Ну, Дима.

Он, мерзавец, в отличие от меня, даже ничего не демонстрировал — так глубоко ему было наплевать на меня. Так он меня и убьет — равнодушно и спокойно… Когда?

И вдруг я вспомнила, что Джонатан едет ко мне! Дверь открыта… Если этот Дима не закрыл замки! Тогда, может, у меня есть шанс… Интересно, сколько времени прошло с его звонка?

— Который час? — спросила я.

Дима сверкнул золотым браслетом:

— Без десяти.

— Без десяти что?

— Два. А тебе зачем?

— Так просто. Я спала… Или была в обмороке… Я точно не знаю.

Мне было необходимо потянуть время, дотянуть время до приезда Джонатана. Еще каких-то десять-двадцать минут! Джонатан меня спасет, я не сомневалась в этом!

Я только сомневалась, успеет ли…

— Почему ты меня не убил сразу, Дима?

— А так…

— «Так» — это как?

— Интересно было.

— Интересно — что?

— Посмотреть на такую везучую.

— Ну и как, посмотрел?

Дима кивнул.

— Ага. Красивая ты телка.

— Подхожу как кандидатура на труп?

— Какая дура?

— Ладно, проехали. Тебе как, Дима, убивать нравится?

— А мне без разницы.

Ведь точно, ему без разницы. В этих карих, осененные длинными, загнутыми кверху ресницами глазах, тотально отсутствовало какое бы то ни было выражение — ни жестокости, ни наглого бахвальства, ни тупой готовности исполнять чью-то волю — ничего, того, что привычно ассоциируется с обликом преступника. Пустые, красивые приспособления для смотрения.

Я, стараясь не производить резких движений, села на кровати по-турецки. Дима не шелохнулся, но взгляд его напрягся и пальцы сжались на рукояти пистолета. Увидев, что я всего-навсего устроилась поудобнее, он немного расслабился, по-прежнему не сводя с меня глаз.

— Ты предпочитаешь убивать красивых девушек или некрасивых?

— Ты чо, интервью у меня решила взять? — поинтересовался убийца.

— Что-то вроде того. Первый раз ведь киллера вижу.

— И последний.

— Ну что ж, бог дал, бог взял — решила я не заострять тему.

— Это верно, — хмыкнул Дима. И, подумав, сообщил:

— Красивых жалко в расход пускать, с ними лучше баловаться.

— Практичный.

Дима, кажется, не совсем понял, отчего я его обозвала «практичным» и задумался. Поразмыслив, он равнодушно поинтересовался:

— Чо, помешала кому, что ли?

— А ты «чо», не знаешь, что ли? Тебе же заказали?

— А я чо, спрашиваю, что ли? Мне деньги заплатили — половину, остальное потом, — и вперед. Я в чужие дела не лезу.

— Жаль. Мне бы хотелось узнать…

— На фига тебе? Все равно я тебя убью.

— Ну, пока ведь я еще жива. Вот и интересно.

— Может, мужик твой, из ревности?

— А тебе что, мой муж заказал?

— А я чо, знаю, кто?

— Ну, какой из себя?

— Щас, так я тебе и рассказал.

— Мой муж темно-русый, у него такой коротко стриженный ежик…

— Не. Другой.

— Скажи, какой?

— Ты чой-то разговорилась тут, — Дима многозначительно погладил свой пистолет. — Давай, дездемона, молись.

— Если ты меня сейчас убьешь, то к чему тогда такие секреты разводить? Скажи!

— Во, бабье: ее сейчас прикончат, а она все свой нос сует, куда не надо. Молись лучше, пока я добрый.

«Молись». У Димы в расстегнутом вороте рубахи виднелся массивный золотой крест. Вот парадокс: жертва-атеистка и христианин-убийца! Я что-то путаю и это не в Библии написано: «не убий»?

— Скажи!

— Вот, привязалась… Тот тоже русый был. Только светлый. И волосы у него длинные.

Бог мой, Сережа? Опять Сережа?

— Худой и высокий?

— Будет с тебя. Хорошенького понемножку.

— А машину ты заминировал?

Дима довольно ухмыльнулся. Я поняла это как подтверждение.

— Скажи, Дима… А ты видел, там была еще другая девушка… Она тоже пострадала… Она при смерти — торопливо добавила я, вспомнив комиссара Гренье. — Ты ее тоже хотел убить или это просто случайно?

— Она чо, жива еще?

— Врачи говорят — не выберется. Так ты хотел — нас обеих…?

— Я ничо не хотел. Мне заплатили — я работаю.

— Заплатили — за обеих?

— Может, за обеих. А может, и нет, — самодовольно интриговал Дима.

Мне показалось, что это «интервью» придало ему чувство собственной важности — он был владетелем секретов, распорядителем жизней… Если бы не обстоятельства, в которых разворачивалась сцена, я бы посмеялась над этим самодовольным ничтожеством с половиной извилины в мозгу, да и той дефективной.

Но сейчас мне было вовсе не до смеха. И я, стараясь спрятать поглубже свое презрение, продолжала задавать ему вопросы, в надежде дождаться Джонатана.

— А ты других людей, до нас… Уже убивал?

— И-и, мать твою… Ну ты как скажешь! Я те чо, выпускник детского сада?

— Не жалко?

— А чо это мне должно быть жалко?

— Ну, например, тебе бы не хотелось, чтобы тебя убили? Другим тоже не хочется, понимаешь?

— Ой, щас заплачу.

— Ну, подумай, Дима, на секунду: я же ничего плохого никому не сделала. Я не знаю, чем я этим людям помешала. Но я не хочу умирать!

Разумеется, я вовсе не пыталась его разжалобить. Было бы смешно надеяться разжалобить наемного убийцу. Но было необходимо тянуть время — вот я и тянула его изо всех сил, пытаясь говорить что-то, наиболее подходящее в такой ситуации. Ну не последний же фильм с ним обсуждать!