Карина Демина - Семь минут до весны (СИ)

• Название: Семь минут до весны (СИ)
• Автор: Карина Демина
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014

Третья книга из "Мира Камня и Железа".  Он – матерый пес, получивший во время войны с альвами смертельное ранение, и отправившийся не зализывать раны, а в буквальном смысле слова умирать, и гадает лишь о том, сколько дней ему осталось до кончины. Она – альва, лишенная дома и родных, и тоже стоящая на краю могилы, потому что пережить то, что довелось ей и продолжать жить – просто невозможно. А душа теплится в полумертвом теле из чистого упрямства. Но случайная встреча заставляет вчерашних врагов сблизиться и дает им шанс дожить до весны…  

---

И уволок, непонятно куда…

— Вы… кто? — поинтересовалась она.

Похититель отступил, он был темным огромным пятном среди иных темных пятен. Одно весьма походило на шкаф, другое, тускло поблескивавшее, кажется, было зеркалом… или трюмо с зеркалом… а вот то — банкетка…

Столик…

И на столике обнаружился канделябр с троицей свечей.

— Газовое не во всех комнатах работает, — извиняющимся голосом произнес похититель. И свечи зажег.

Пес?

Пес, определенно, слишком характерно плоское лицо с широкой переносицей, высокими скулами и массивным подбородком. Отец утверждал, что этот подбородок, точнее не сам подбородок, а нижняя челюсть, достался псам от хищных предков. Про предков Нира не знала, но взглянув на похитителя отцу сразу поверила. Выглядел он очень хищным.

И молодым.

Высоким. На голову выше Ниры, хотя и она выросла немаленькой, на два дюйма выше приличного дамского роста… и наверное, ей должно было быть совестно за свой рост, который осложнит и без того непростое дело будущего ее замужества, но стыда Нира не испытывала. Она вообще уродилась мало того, что высокой, так еще и на редкость бесстыдной.

А пес молчал, разглядывал. И если так, то Нира его разглядывала тоже.

И подбородок, который упрямо выпятился вперед, и щеки с кругляшами родинок, и уши оттопыренные, и серьгу в левом… никто из Нириных знакомых серег не носил. Это ведь жуть до чего неприлично, а он…

— Что ты там делала? — поинтересовался пес, серьги коснувшись.

— Подслушивала, — честно призналась Нира, глядя в глаза. Светло-серые и даже в темноте яркие.

И в них еще огоньки свечей отражаются.

Она прежде-то такого разглядеть не умела, а тут… или просто воображение разыгралось? Воображение у Ниры было столь же неприлично большим, как и рост.

— И часто ты подслушиваешь за родными? — оскалился пес.

Определенно, хищный… вон какие клыки огромные! И блестят еще.

— Случается…

— И как?

— Как когда… — она переступила с ноги на ногу, с сожалением подумав, что туфли остались в коридоре. Пол в комнате был деревянным и холодным.

Ее движение не осталось незамеченным, и пес нахмурился.

— В кресло садись, — велел он и к креслу подтолкнул. Нира возражать не стала, а он открыл дверцы шкафа, из которого вывалилась груда барахла, и вытащил что-то, оказавшееся свитером.

— На вот, — свитер он кинул, а Нира поймала. — Накройся. Тут холодно.

— Я заметила.

Наверное, следовало промолчать, но Нира окончательно успокоилась.

Пес, пусть и очень даже хищный, ее не тронет.

И, что куда важней, не выдаст… страшно подумать, что сделает матушка, когда поймет, что Нира подслушивала… и не единожды.

— Рассказывай, — велел пес, садясь на пол.

Ему не холодно?

Одет довольно легко.

Штаны из парусины с кожаными латками на коленях. Рубашка белая, но мятая… и все?

— О чем?

— О своей семье. Об этом доме. Обо всем.

Какой он…

— С чего вдруг я должна тебе что-то рассказывать?

Он снова нахмурился. Смешной какой… и вовсе не страшный… и наверное, он тут живет, но за ужином его почему-то не было, как и за обедом… жаль, быть может, тогда бы и обед, и ужин не были бы столь тоскливыми.

— Рассказывай, — повторил он.

— Давай для начала познакомимся, — не то, чтобы в прошлом семьи или этого дома имелась какая-то страшная тайна, разглашать которую Нира не имела права — если и имелась, то Нире ее не доверили точно — но вот просто так, с ходу подчиняться она не собиралась. — Эвернира Арманди… можно, Нира, если хочешь. Меня так все называют…

— Натготтар из рода Зеленой сурьмы, — представился пес, снова серьгу тронув.

А волосы у него стрижены неровно. На макушке короткие и слиплись, торчат иголочками, а челка длинная, до самых глаз.

— Натгот…

— Нат, — оборвал он. — Из рода Зеленой сурьмы…

— Это у вас вместо фамилии, да? Папа говорит, что у вас очень тесные родственные узы, и что вообще уклад другой… про узы я понимаю, у меня тоже есть двоюродные сестры… и троюродные… и родичей много, особенно с маминой стороны, хотя она со всеми разругалась. У нее вообще характер сложный, но тебе это, наверное, совсем не интересно…

Он пожал плечами.

— А что ты хочешь, чтобы я рассказала?

— Твои родители. Зачем приехали?

Странная у него манера вопросы задавать, и говорить тоже. Короткие рваные фразы. И паузы между словами, и речь получается неровной, точно старая дорога.

— А давай так. Ты спрашиваешь меня, а я тебя. Если не захочешь отвечать, то скажешь… и я тоже… идет?

Думал он недолго, но выражение лица сделалось таким, что Нира едва не рассмеялась.

Забавный…

…а папа говорил, что псов опасаться надобно…

…и еще, что они уважают физическую силу, и кто сильней, тот и вожак, а все остальные должны слушаться беспрекословно…

…и кто из этих двоих сильней?

— Хорошо, — произнес Нат.

— Руку дай, — Нира протянула свою, и когда он подал, нерешительно, точно опасаясь, что Нира по этой руке ударит или еще какую гадость сделает, стиснула ладонь. Ну как стиснула — обхватила пальцами… кое-как… у него ж ладонь огромная и шершавая на ощупь… — Это чтобы договор скрепить. Повторяй. Торжественно клянусь говорить правду и только правду! Чтоб, если я совру, мне землю есть!

Он вздрогнул, но повторил, добавив только:

— Землю есть я не хочу.

— Тогда не ври… — отпускать его руку не хотелось, потому как она была теплой и не человеческой. Нира пса еще никогда так близко не видела, не говоря уже о том, чтобы щупать. А с ее глазами щупать — куда актуальней, чем видеть.

Он высвободиться не пытался, а матушки, чтобы попенять за непристойное поведение, не было.

И разве ж могла Нира такой момент упустить?

— Приехали, чтобы Мирру сватать… ну как, сватать… они хотят, чтобы она за найо Райдо…

— Не найо, — резко оборвал пес. — Он не альв, чтоб так его называть.

— Папа тоже не альв. Это просто слово, обращение уважительное, но если тебе не нравится, то называть не буду… а как правильно тогда?

— Райгрэ, если вожак… или старший… Райдо не вожак. Его отец — да, в роду Мягкого олова. И старший брат будет, но если брать здесь, в поместье, то… — Нат замолчал, наверное, сам запутавшись, как следует правильно обращаться к хозяину Яблоневой долины. — Просто Райдо. По имени.

— А он не обидится?

Нат покачал головой.

— Странные вы, — вздохнула Нира. — Но я ж не о том… в общем, сначала все думали, что он сразу умрет. И папа так говорил. А он все не умирал и не умирал. И мама очень нервничала… она давно уже в гости собиралась, вроде как проведать, но потом папа сказал, что ему стало лучше, и мама решила, что надо съездить… ну и Мирру взять… и меня заодно…

— Зачем?

— Затем, что принято так… семейный выезд, понимаешь? Ну прилично… если меня оставить, то все могут подумать, что мы поехали сватать Мирру…

— А если не оставить, подумают иначе?

— Вряд ли, — подумав, вынуждена была согласиться Нира. — Подумают точно так же, но… оно как бы приличней… понимаешь?

— Нет.

— Я тоже. А почему у тебя рука шершавая?

Зря спросила, потому как Нат руку высвободил и за спину спрятал, вторую, кстати, тоже. Но ответить ответил:

— В плывунец попал.

Что такое плывунец Нира не знала и собиралась следующий вопрос задать, но Нат сам пояснил:

— Это… это когда земля проваливается.

— Как на болоте, да?

— Почти. Но болото — это болото и есть… на болотах вообще безопасно, а плывунцы… в первый год было, когда Перевал только открыли… порталы нестабильны, а на дорогах кордоны, но мы проходили… у меня старшие братья воевать пошли, а я вроде как дома… должен был быть дома… райгрэ приказал, а я ослушался, — Нат потер темную шею.

Загорелый.

Или сам по себе смуглый? И хорошо, что смуглый, этим Нат разительно отличается от Мирриных поклонников, которые, как и сама Мирра, солнца сторонятся, потому как загар — это для плебеев. Небось, вряд ли кто из них посмеет сказать Нату в лицо, что он плебей.

— Ну и сбежал… прибился к десятку Райдо… он сразу понял, что я… в общем, переправил бы, но порталы нестабильны, а возвращаться ради меня одного… Райдо разведчик. У него знаешь, какой нюх? Он все-все чуял… и водяные окна… и плывунцы тоже… и тогда не велел на поле лезть, а я полез… там можно было пройти по краю… добраться до цели… я ведь думал, что плывунцы на месте стоят, а они гуляют… ну и… шел-шел… земля сначала твердая, а потом раз и поползла под лапами… вроде как грязь. Сначала немного, а потом больше и больше… и барахтаешься… а эта грязь еще и жжется…