Карина Демина - Семь минут до весны (СИ)

• Название: Семь минут до весны (СИ)
• Автор: Карина Демина
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014

Третья книга из "Мира Камня и Железа".  Он – матерый пес, получивший во время войны с альвами смертельное ранение, и отправившийся не зализывать раны, а в буквальном смысле слова умирать, и гадает лишь о том, сколько дней ему осталось до кончины. Она – альва, лишенная дома и родных, и тоже стоящая на краю могилы, потому что пережить то, что довелось ей и продолжать жить – просто невозможно. А душа теплится в полумертвом теле из чистого упрямства. Но случайная встреча заставляет вчерашних врагов сблизиться и дает им шанс дожить до весны…  

---

— Но близкого знакомства не сводили. Я имею в виду то знакомство, которое за пределами постели.

Щеки полыхнули, и Дайна прижала к ним ладони.

— Ийлэ… рассказала?

— Что? А… нет, думаю, ей это не интересно. Она, если вы заметили, вообще разговаривает не слишком охотно. И это можно понять… некоторые тайны сложно сохранить в местечке, подобном этому… я-то в город не выезжаю, а вот Нат…

Взгляд, которым удостоили Ната, мог бы испепелить.

Столько ненависти.

— Вы… вы знали?

— Что вы подрабатывали в этом… простите уж за прямоту, борделе? Знал.

— И вы…

— И меня это не смущало, да и сейчас не смущает. Я в принципе достаточно лояльное существо, — Райдо потер сложенными пальцами подбородок. — И мы с вами вполне могли бы ужиться. Более того, я понадеялся, что уживемся, что вам не захочется терять это место, и если вы не проникнитесь благодарностью, уж простите, но в благодарность человеческую я не верю, то всяко поймете, что другого вам не найти.

Злость.

Поджатые губы. Некрасивая ямка на подбородке. Глаза прищурены. И взгляд такой, что Райдо неуютно. Кажется, ему не следовало затрагивать эту тему.

С другой стороны, чем сильнее она разозлится, тем хуже будет себя контролировать.

Тем больше скажет.

— Вы же сами все прекрасно понимаете. Я чужак, а в городе… в городе свои люди, те, что знают вас с детства. Небось, они и грешки ваши с тех самых пор помнят. Украденный леденец или разбитое ненароком окно… или кошка, которой вы на хвост наступили. В таких городках люди знают все и обо всех… коллективная память.

Злость сменялась откровенной ненавистью.

— Да что вы понимаете!

— Немногое. К примеру, то, что вам не простят. Ни теперь, ни через год, ни через десять… вас не примут ни в один приличный дом не то, что экономкой, но и посудомойкой… у вас два пути останется. Уехать из городка и попытаться обустроиться на новом месте, или же отправиться в дом терпимости.

— Вы… вы…

— Говорю правду, Дайна, — Райдо откинулся в кресле и сцепил руки на груди. — И вы ведь неглупая женщина, более того, вы знакомы с реалиями этого городка куда лучше меня. Вы не могли не понимать, чем обернется ваша затея. И отсюда у меня вопрос, почему вы решились?

— Я…

Ненависть.

Затухает, прячется, но не исчезает. Пламя под пеплом, которое только тронь. А на лице очередная маска, похоже, их у Дайны превеликое множество. Нынешняя — обиды…

— Вы… вы не знаете… — она всхлипнула и о платочке вспомнила. — Вы… вы ничего не знаете.

— Так расскажите мне.

— И что тогда?

— Тогда… тогда вам, конечно, придется покинуть дом, но вы уйдете отсюда с чеком, который позволит вам начать жизнь в другом месте.

— Пять тысяч, — очень спокойно произнесла Дайна.

— Сто фунтов. Или тюрьма.

— Вы сволочь, — она произнесла это холодно, не скрывая уже своего раздражения. — И когда вы сдохнете…

Нат зарычал.

— Нат, иди погуляй… обедом займись… или козой, если она еще не сожрала всю гостиную. А мы тут побеседуем.

Спорить Нат не стал. Далеко он не уйдет, максимум, до соседней комнаты, но и того хватит. Дайна получит свою иллюзию приватной беседы.

Нат аккуратно притворил за собой дверь.

— Он у вас наглый, — Дайна аккуратно расправила платочек на коленях. — А что до ваших угроз, то… уж извините, Райдо, но я знаю, кого следует опасаться. Вы не из тех, кто будет применять силу по отношению к женщине. И все, что мне грозит с вашей стороны — это остаться без рекомендаций.

Она кривовато усмехнулась.

— Поэтому давайте так, я вам расскажу кое о чем, и уйду… захотите узнать больше? Заплатите… честная сделка.

Ее лицо, избавленное ото всех масок, выглядело… некрасивым. Нет, черты не изменились, все та же приятная округлость, сдобные щеки, мягкий подбородок, губы пухленькие и бровки выщипанные аккуратными полудужками, подведенные сажей, чрезмерно, пожалуй, яркие.

Но теперь в этом лице появилось что-то… мерзковатое.

Крысиное?

Крыс Райдо не любил. Крысы тянулись за обозами, обживались в военных лагерях, особенно тяготея к кухне и госпиталю. И если кухонную их привязанность еще можно было как-то объяснить, то что им, животным осторожным, хитрым, понадобилось в госпитале, Райдо понять не мог.

Крысы меж тем пробирались в палатки, шастали меж настилов, порой наглея и забираясь в постель. Они сворачивались клубком у ног или норовили нырнуть под руку, точно выпрашивая ласку.

Крысы пищали.

И садились на краю кровати, смотрели круглыми глазами, в которых Райдо виделось недоумение. Они воровали еду и, наглея, кусали за пальцы.

— Моя вина единственно в том, — произнесла Дайна с вызовом, — что я хотела жить лучше… Господи, если бы вы знали, каково это… с самого детства мне только и твердили, что я должна трудиться… должна уважать хозяев… должна… всем что-то да должна…

Она нервно дернула плечиком.

— О да, я получила замечательное место горничной в приличном доме. Предел мечтаний! И мой долг к этому миру возрос неимоверно! Вы вообще представляете себе, что такое горничная?

— Прислуга.

— Мило. Конечно, прислуга, — Дайна фыркнула. — Господи, да это не служение, это… это рабство узаконенное… один выходной в месяц… остальное время работаешь… подъем в шесть утра, потому что камины необходимо разжечь до того, как встанут хозяева… а еще почистить… вы когда-нибудь чистили камин?

— Не приходилось.

— Мерзкая работенка. Руки становятся жесткими, кожа трескает. Но какое кому дело до кожи? Главное, чтобы успела работать… целый день только уборка, уборка и снова уборка. И главное, улыбаться надобно, потому что хозяева не любят мрачную прислугу, им в радость, когда она радостная. А какой нормальный человек будет радоваться, когда ему приходится работать по четырнадцать часов кряду? Перестилать кровати, чистить столовое серебро… хрусталь… стекло… и не приведи Боже расставить эти фарфоровые статуэтки не так, как они стояли… или разбить что-либо… экономка ходит по пятам и только знает, что недостатки выискивать. Видите ли, я недостаточно старательна… старая стерва.

Дайна была искренна.

Она и вправду полагала себя несправедливо обиженной, а экономку — стервой. И наверняка среди матушкиной прислуги находились девицы, подобные Дайне, но вот в доме они не задерживались.

— Глазки я хозяину строю…

— А вы строили?

— Строила, — честно ответила Дайна и наклонилась, демонстрируя прелести, пусть и прикрытые кружевным воротничком. — Что в этом плохого? Я девушка молодая, многими достоинствами наделенная… в отличие от его альвы… вы ведь понимаете, что альвы, они такие… ну как Ийлэ… плоские совершенно, ее переодень, и не поймешь, мужик это или баба… то ли дело настоящая женщина.

Томный взгляд, и розовый язычок медленно скользит по губе.

— Дайна…

— Да, — глубокий вдох, от которого грудь, и вправду весьма выдающихся размеров, колышется.

— Дайна… меня это не интересует.

— И вправду, да?

— Увы, — Райдо развел руками. — Понимаете, когда вы постоянно испытываете боль… очень сильную боль, то вам не до… этих вот радостей. Поэтому прекращайте ваше представление и вернемся к прежней теме. Итак, вы пытались соблазнить хозяина, но у вас не получилось.

— С чего вы взяли?

— Не получилось, — куда более уверенно произнес Райдо. — В противном случае вы бы так не злились. Что произошло? Он отверг вас и…

— Он любил свою жену. Чушь какая… пусть бы и любил, я не настолько наивна, чтобы в жены лезть. Мне бы хватило малого. Небольшой домик в пригороде, содержание… многие так делают. А он… Боже ты мой… честный…

— Он вас выставил?

— Не он… экономка… говорю же, старая стерва. Видите ли, я веду себя развязно… и дозволяю то, что приличная девушка не может… не должна… кругом должна, да… и собиралась выставить, да только… война-то шла и давно шла. Всем уже понятно было, что альвы проиграют. Прислуга разбежалась. Кроме меня, мне-то идти некуда, и старая змея вынуждена была мириться со мной. Кто еще пойдет работать к альвам, кроме несчастной сироты?

Может, Дайна и была сиротой, но назвать ее несчастной язык не поворачивался.

— Хорошо… вы работали, и что дальше?

— А ничего особенного. Он тянул до последнего. Не то, чтобы дурак был, не понимал, к чему все идет, скорее уж остерегался приказ нарушить. Я точно не знаю, за что его сослали, однако уйти он не мог. Ждал чего-то, ждал… и дождался… к нему Альфред с шерифом заехали. Конечно, после всего, что альвы натворили, в городе к ним особой-то любви не было… но все соседи… думаю, предупредили, что псы направляются… тогда-то он и решился… самолично паковал сумку… тьфу-ты…