Карина Демина - Семь минут до весны (СИ)

• Название: Семь минут до весны (СИ)
• Автор: Карина Демина
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014

Третья книга из "Мира Камня и Железа".  Он – матерый пес, получивший во время войны с альвами смертельное ранение, и отправившийся не зализывать раны, а в буквальном смысле слова умирать, и гадает лишь о том, сколько дней ему осталось до кончины. Она – альва, лишенная дома и родных, и тоже стоящая на краю могилы, потому что пережить то, что довелось ей и продолжать жить – просто невозможно. А душа теплится в полумертвом теле из чистого упрямства. Но случайная встреча заставляет вчерашних врагов сблизиться и дает им шанс дожить до весны…  

---

Свечи.

Огонь.

И дрова… дрова сырые, а вот старая мебель должна хорошо гореть… стул… и второй… достаточно легкие, чтобы поднять.

Подняться бегом по древней лестнице, надеясь, что ступеньки не треснут под ногами. Они проседали, беззвучно, но явно, напоминая, что лестница эта едва ли не старше самой башни.

Осторожней, Ийлэ.

Она осторожна. Она просто спешит.

В каменном котле полно мусора, и выгребать его некогда… и снег тоже… снег — это плохо, таять будет, еще зальет новорожденное пламя. Но Ийлэ не дотянуться.

Котел огромен.

Прежде он представлялся ей предметом насквозь волшебным, таинственным, и старик, который наполнял котел дровами, поливал их сверху смолой, сам был волшебником. Он варил пламя.

И может быть, бури…

И дрова складывал на краю площадки, заботливо прикрывая промасленной тканью. Они до сих пор здесь, аккуратные ровные чурочки. И мешок со щепой, и даже темные склянки, обернутые ветошью.

Сюда не заглядывали.

Хорошо, что не заглядывали.

И дрова летят в котел, их немного, но хватит, чтобы пламя разгорелось, чтобы горело час или два… если вылить масло, то и дольше… или меньше? Ярче, определенно, ярче…

Дрова холодные, и норовят впиться в ладони белой щепой, в какой-то момент Ийлэ совершенно теряется. Это место вдруг преобразилось.

Тусклые зеркала — глаза древних существ, в которых отражается она, суетливая и незначительная в своей суете. Котел — пасть, куда Ийлэ бросает не дрова, но кости, силясь наполнить доверху.

Котел бездонен.

Жаден.

Он готов пожрать и кости-дрова, и темное масло, и саму Ийлэ.

Пускай.

Ей не страшно. Она отдаст свой страх этому зверю. И боль тоже, у нее много, пусть горит. И ненависть. Костер станет ярче, если приправить пламя ненавистью. И наверное, она обезумела, если вот так… огонь вспыхнул сразу. Он растекся зыбкой масляной лужей, дрожащей, осторожной. Он пробовал на вкус и щепу, и касался осторожно старых дров, оставляя на белой древесине черный след.

Почти погас.

Замер.

— Давай! — Ийлэ крикнула, понимая, что голос ее потеряется в голосе ветра, в снежном крошеве. Звать можно долго, но не дозваться… — Гори же! Гори, мать твою…

И пламя поднялось рыжей стеной.

С гудением. С ревом. Жаром дыхнув в лицо. От жара этого волосы зашевелились, запахло паленым.

Получилось.

У нее получилось! Жаль, зеркала маяка заросли пылью, но дикое пламя и без них будет видно… должно быть видно…

Ийлэ стояла, глядя на огонь.

Ненависть?

Ее и вправду больше не было.

И боли… боль ушла, а память осталась, вот только воспоминания ныне представлялись пустыми картинками. Ийлэ могла перебирать их, одну за другой, складывая целые сюжеты, но…

…пусто.

Еще недавно ей казалось, что нет ничего хуже этой ядовитой, сводящей с ума ненависти, которая не найдет выхода, ибо тот, кого Ийлэ и вправду ненавидит, мертв. А теперь вот… она пуста.

Как бутыль из-под масла.

Пыльная и старая.

Треснувшая даже. Ийлэ потрогала шею, лицо, пытаясь найти эту самую трещину. Ничего. Кожа. Сухая, горячая, но совершенно целая.

И здесь, на вершине, ей делать больше нечего. Она и так сделала больше, чем следовало и… и пустота уйдет, с ней Ийлэ свыкнется, как свыклась с тем, что было прежде. Нужно только время.

Пламя гудело.

Насмехалось.

Она спускалась медленно, осторожно, нащупывая каждую ступеньку, и сердце замирало, что ступеньки этой не окажется. Ийлэ вдруг ощутила себя слабой, совершенно беспомощной.

Если она упадет, то не поднимется.

У нее не хватит сил.

У нее уже не хватает.

И она обеими руками хватается за перила. Но те трещат, рассыпаются прахом… и очередная ступенька опасно хрустит, проседает…

Осторожно.

Ийлэ успевает отступить.

И садится на ступеньку, обнимает колени.

Она не пойдет дальше.

Будет ждать. Ийлэ умеет ждать… и уже ведь недолго. Она зажгла костер… Райдо увидит… придет… обязательно придет, он ведь обещал… найдет… конечно, найдет.

В башне безопасно.

А лестница… если сидеть тихо-тихо, то выдержит…

Ийлэ уткнулась лицом в колени. Ей было невыносимо стыдно, но стыда оказалось недостаточно, чтобы преодолеть новый страх.

Глава 22

Шериф был пьян. Нет, пьян не настолько, чтобы вовсе утратить человеческий облик, выглядел он вполне прилично, но Райдо с порога ощутил резкий запах самогона.

— А… — Йен смахнул на пол крошки. — Вы… скоренько обернулись… ну заходите, что ли… разбираться будем…

— Будем, — согласился Райдо, переступая порог.

На выскобленном полу оставались грязные следы.

— На редкость поганая история, — шериф с кряхтением поднялся. — И главное, слухи пошли…

— Я думал, что главное — это убийство…

— И убийство, — послушно согласился человек. — Но время от времени кого-то да убивают. Другое дело, какое это убийство, в пьяной драке или вот… как тут…

— И как тут?

— Ей горло перерезали от уха до уха. Доктор наш утверждает, что одним движением… и с силой немалой. Вы же сильней человека?

— Намного.

— Вот… и когти, помнится, у вас острые имеются…

— Полагаете, этого достаточно, чтобы обвинить в убийстве?

— Полагаю, что лучше вашему мальчишке здесь посидеть было, чем… в городе слухи поползли, будто он Дайну изнасиловал, а после и порвал. А слухи тут летят, что пожар лесной… народец же после войны неспокойный, его поднять на раз можно… — шериф глядел снизу вверх и было во взгляде его бесконечное терпение. — Вот и могло получиться, что пока ваш мальчишка по городу бродил, ему бы встречу подготовили… с кольями там, с вилами… с арбалетами… я и подумал, пускай у нас посидит, целее будет.

— То есть, вы не считаете, что Нат убийца?

— Я? Я ж, чай, не дурак. Чистенький ваш парень, и сам, и одежда, а там кровищи-то было… что на земле, что на стене, и мыслю я, что невозможно, чтобы от так, горло перерезать, и чистым остаться. Нет, не он это…

— А кто?

— А тут уж я надеялся, что вы мне скажете, кто, — шериф сцепил руки. — Знаете, Райдо, у нас тут городок тихий, со своими бедами, куда ж без них… и драки случаются, и бывает, что до смерти… и иные происшествия какие. А потом война еще многое перемешала, перемолола, но вот… идемте.

— Куда?

— Покажу вам, — шериф поднялся. — Так-то оно вернее…

— Нат…

— Подождет ваш Нат. Идемте. Тут недалеко.

И вправду недалеко.

В узкий коридорчик, в котором Райдо приходится протискиваться боком. Запах сырого мела, и еще характерная формалиновая вонь, но не от штукатурки — из-за двери. Сама эта дверь, прикрытая, но не запертая. Чернота прохода. И лестница.

Мелькнула трусливая мыслишка, что спускаться за шерифом неблагоразумно, что с человека вполне станется привести Райдо в ловушку.

В мертвецкую.

— Тут некогда винный погреб был, — признался шериф, ежась.

Холодно.

Каменные стены с весьма характерною росой. Сводчатый потолок. И газовые фонари, свет которых причудливым образом преломляет пространство подвала.

— А теперь вот…

Стены.

Шкафы с приоткрытыми дверцами. Тот же запах формалина, точнее не запах, но оглушающая вонь, и Райдо зажимает нос, стараясь дышать ртом. Ртом — оно надежней.

Он оглядывается, подмечая мелочи.

Грязный пол. Следы на нем. Стол письменный и стол железный, хирургический и слишком яркий для этого места. Белые простыни стопкой. Они выделялись в этом подвале, резали глаз чуждостью, неуместностью своей. И Райдо шагнул, желая проверить, и вправду ли видит их.

А еще тело.

Он сперва не узнал Дайну. А узнав, удивился тому, какая она… некрасивая. Смерть в принципе не добавляет привлекательности, а тут…

Невысокая, полноватая, она казалась не человеком — восковой куклой, не то недоделанной, не то уже сломанной. Дайна лежала на столе, странным образом сродняясь с ним. И Райдо глядел на сбитые пятки, на белесые ноги, покрытые редкими рыжеватыми волосками, на живот и темные пятна на нем.

Линия разреза, которая протянулась от паха к горлу.

И грубые швы.

Снова пятна, уже под грудью, расплывшейся, размазавшейся по этому телу.

— Я мертвецов порядком видел, но до сих пор не привык, особенно, когда баба… — признался шериф, вытащив флягу.

Запахло самогоном.

— Хотите?

Райдо покачал головой: не время.

В этом теле была какая-то неправильность… он подошел к столу и стол обошел, наклонился, но иных запахов, помимо формалина и еще воска… бальзамирующего раствора, пожалуй, не ощутил.